Катя молча кивнула и вдруг расплакалась. Светлана слезла со своего стула, подошла к сестре и, взяв за руку, тихонько заговорила:

— Так надо, Катечка. Наш дом уже не здесь. Поверь, я чувствую. И папа с мамой бы одобрили. И дедушка с бабушкой. Поругались бы, но одобрили. А к нам уже никто не придёт. Все, кто хотел — уже пытались. Но их забрал Хозяин тайги. А больше никто не хочет.

— Где же мы там жить будем? — сквозь слёзы спросила девушка.

— Для начала поживёте в «ТРАКТИРЕ». Хозяйка там — женщина строгая, но справедливая. Вы её не бойтесь только — она добрая.

— «ТРАКТИРЪ» — это где алкоголь пьют? — подозрительно поинтересовалась Катя, вытирая лицо.

— Эээм… да, — честно признался мут. — Но вас никто поить не будет, уж я прослежу! А потом я со старостой поговорю. Он мужик мировой, да и должен мне кое-что…

— Да я уж сама прослежу, — буркнула девушка. — Ладно, раз вы так все хотите уехать — заканчивайте завтрак и будем собираться. Дел невпроворот.

— Брать только самое необходимое! — вставил мгновенно насторожившийся Саймон. — Я ранетый, а вы вообще — дети. Много не унесём!

— У нас сани есть! — отрезала Катерина. — А теперь кыш отсюда! Только мешать будете.

Быстро запихнув в рот остатки из миски, Грэй подхватил кружку с горячим отваром и ретировался в соседнюю комнату. Хоть Катерина и понимала, чтооставшись на хуторе, они долго не протянут, но сама мысль уйти отсюда доставляла ей почти физическую боль. А потому не стоило попадаться ей под горячую руку. Хотя бы первое время…

Вскоре уютная и прибранная кухня превратилась в форменный бардак. Из шкафов и сундуков, с полок и чердака, из погреба и каких-то потаённых мест, доставались одежда, книги, инструменты и посуда. Всё перебиралось, складывалось по кучкам, потом перемешивалось и перебиралось вновь. Из сарая были извлечены сани, на которых лесовики обычно возили зимой добычу, однако места для всего категорически не хватало. Вещи опять перебирались, осматривались и раскладывались по новым кучкам. Чувствуя, что процесс переезда выходит из-под контроля, Саймон попробовал было вмешаться, но был вежливо послан.

Тем не менее, к вечеру всё нужное было упаковано, разложено по вещмешкам и саням. Ужин прошёл практически в полном молчании — дети явно устали от суматохи, да и грядущие перемены явно не добавляли настроения. А потому все быстро разошлись спать. Наутро позавтракали остатками вчерашнего ужина, запив его едва тёплым отваром — Катя даже не стала протапливать печь с утра, как это делалось уже много лет.

— Ну что, посидим на дорожку? — со вздохом сказала девушка, опять, на какое-то мгновенье, став похожей на престарелую матрону.

Посидели. Встали. Вышли из дома и зашагали в деревню, оставляя за собой прежнюю жизнь. Поначалу была идея сразу направиться в деревню, но никто из детей там не бывал, а мутант трезво оценивал своё умение ориентироваться в лесу. Потому пошли тем же маршрутом, что привел его к хутору — вдоль Ангары. К некоторому удивлению, несмотря на ранение и тяжело нагруженные сани, которые упорно волокли за собой Катерина и Павел, обратный путь занял всего четыре дня. К тому же они успели засветло подойти к воротам.

— Что-то боязно! — прошептала едва слышно Катя, когда до распахнутых створок оставалось несколько шагов.

— Это нормально, — утешил её Саймон. — В конце концов, у вас начинается новая жизнь. Главное, справиться со страхом и смело идти вперёд!

— Вы уж простите, дядь Семён, но какую-то банальщину несёте, — хмуро буркнул Павел.

Смущенный мутант закашлялся, но к счастью с высоты наблюдательной вышки донесся голос одного из недремлющих часовых:

— Семён, ты чтоль?

— Я чтоль, — подтвердил Саймон, задирая голову.

— А мы тебя уже искать собирались. Пошёл на охоту и пропал.

— А чего не собрались? — полюбопытствовал мут.

— Так это… Вот завтра и собирались, — смущенно ответил часовой и тут же перевёл тему. — А это с тобой кто?

— Дети.

— Какие дети?

— Обычные самые.

В голове у озадаченных часовых явно вертелось множество вопросов, но помявшись, они выдали только:

— А что, чудо-юды нет?

— Чудо-юды нет. Вам там скучно, что ли? Я тогда в следующий раз приведу.

— Упаси Господи! — перекрестились часовые и наконец-то отстали с расспросами, провожая мутанта и его спутников любопытствующими взглядами.

— Дядя Семён! А что за чудо-юдо? — вдруг поинтересовалась Светлана, взяв мутанта за руку.

— О-о-о-о! Это длинная история! В двух частях, можно сказать. Как-нибудь расскажу, — пообещал Огр, шагая по улице. — В обмен на историю, почему твою собаку зовут Вертихвостка.

— А чего тут рассказывать, — пожала плечами девочка. — Хвостом она вертит сильно.

____________

1втулка — VTOL, аппарат вертикального взлёта и посадки.

2Шкала Хаяси — Теоретическая шкала для измерения псионических способностей объекта. Была предложена доктором Хаяси Ода незадолго до Лихорадки Судного Дня в рамках изучения псионических способностей человека.

3homo sapiens — человек разумный (лат.)

4РСЗО — Реактивная Система Залпового Огня

— Гуманизм — вот главная причина падения человеческой цивилизации! — Александр выставил перед собой указательный палец с внушительным, но аккуратно подпиленным, когтем, и обвиняющим жестом обвёл всех сидящих за столом. Слово «гуманизм» при этом он выговаривал скорее как «хуманизм», нарочно его коверкая.

— В тот момент, когда государство начинает заботиться об убийцах, сажая их на пожизненный срок или же поддерживать жизнь в неизлечимо больных, оно становиться слабым и мягким. В нём заводятся паразиты, которые не боятся, что их повесят за воровство в особо крупных размерах. Оно тратит ресурсы на оказание помощи кому-то за океаном, в то время как само уже с трудом заботится о своих собственных гражданах. В итоге, его или сжирают менее гуманные соседи, или оно само разваливается от внутренних болезней и паразитов. Именно это и произошло двести лет назад. Доктор Павлов был первый человек, которого приговорили к смертной казни за предыдущие лет тридцать, и вся общественность бурлила в своих интернетиках и соцсетях! Устраивали мелкие митинги, бузили, а в итоге — его же ученики выпустили вирус, который угробил девять десятых населения Земли! Про то, что творили потом выжившие, вообще умолчим. Зато отбросив гуманизм в стороны, построили три новых государства, не позволив человечеству сдохнуть окончательно.

— Как-то ты неласково прошелся по человеку, который создал твою расу, — хмыкнул Саймон.

Александр тряхнул своей роскошной львиной гривой, а потом сухо ответил:

— Создал — спасибо. Только как создателю, к нему нет нареканий исключительно с технической стороны. А вот с моральной — полно. На что он рассчитывал, создавая новую расу людей-кошек? «Идите, дети мои, в леса и поля, плодитесь и размножайтесь, стройте новую цивилизацию»? Если бы не его ученики с вирусом ЛСД, раса киба в лучшем случае была бы истреблена или посажена в какую-нибудь резервацию, где растила бы травку и танцевала танцы на потеху туристам. В худшем — нас бы просто разложили на операционных столах секретных лабораторий. Отсюда вывод: гуманизм позволил появиться на свет учёному, который поставил свои интересы превыше общественных и, в итоге, чуть не угробил всю человеческую цивилизацию. Кстати, вы не задумывались, что, возможно, по его плану, людей сейчас вообще не должно было быть? А только мы, киба?

От подобной отповеди мутант аж пивом поперхнулся. Откашлявшись, он вопросительно взглянул на второго киба и ехидно поинтересовался:

— Он всегда так категоричен?

Захар Львович вынул изо рта трубку и ненадолго задумался. В отличие от своего спутника, в котором явно преобладали львиные гены, этот старый чело-кот с поседевшей мордой происходил скорее от тигров. При этом он везде и всюду ходил со старой трубкой, которую либо вертел в руках, либо держал в пасти, покусывая чубук. Забавно, но курящим его никто никогда не видел, отчего Огр всегда подсознательно ожидал, что старик сейчас дунет и вверх полетит множество мыльных пузырьков, играя всеми цветами радуги…