— Проходите, пожалуйста! — повторная просьба прозвучала из уст Ирочки прозвучала еще более сухо и властно, отчего в кабинет Саймон вошёл чуть ли не строевым шагом.

«Суровая у вас помощница» — чуть не брякнул он, закрывая за собой дверь, но сразу прикусил язык. За гигантским столом в королевских размеров кресле царственно восседала госпожа мэр. Вид у неё был усталый и недовольный.

— Я надеюсь, у вас были веские основания сослаться на Андрея Павловича. — Негромко произнесла она. — Исключительно ради него я даю вам шестьдесят секунд на то, чтобы вы заинтересовали меня. Если у вас этого не выйдет — следующие шестьдесят дней вы проведете в самой паршивой камере, какая только есть у нас в городе.

Она не пугала и не угрожала — просто констатировала факт. Поэтому мут молча выложил на стол оба бокса и сел в одно из кресел, изучая женщину и попутно отсчитывая секунды…

Даже на первый взгляд, управляющая одним из богатейших Вольных городов была не менее уникальна, нежели здание музея или самой мэрии. Миниатюрная женщина лет сорока, в отличие от своих подчиненных, носила черное восточное платье без рукавов (как там оно называется… ципао? чонсам?), богато отделанное вышивкой. Основной темой узора были два тигра, спускающиеся с плеч на грудь и оценивающие собеседника искрящимися на свету янтарными глазами. При этом в самой женщине не чувствовалось ни капли восточной крови, о чём громко заявляли ярко-рыжие волнистые волосы, собранные в тяжелый пучок на затылке и заколотые двумя тяжелыми спицами. Большие зеленые глаза на округлом лице, которое немного сужалось к подбородку, и чуть великоватый носик с горбинкой. Впрочем, основная доля уникальности была не в красоте и царственности госпожи мэра. Грэй готов был поклясться, что горбинка была отнюдь не природной — судя по всему, этот нос когда-то сломали и вовремя не вправили. Косвенно об этом свидетельствовали два длинных тонких шрама, тянувшиеся от самой переносицы через всю левую щёку. Такие, обычно, остаются от тонкого и очень острого лезвия. И горбинку, и шрамы можно легко убрать — даже ехать никуда не придётся. Подобную процедуру с легкостью провели бы в Центральном госпитале, причём наверняка — бесплатно. Однако маленькая рыжеволосая женщина, почему то предпочла оставить и то, и другое…

— Где вы их взяли? — большие зелёные глаза с интересом уставились на мутанта.

«Четыреста восемьдесят четыре Амударья» — мысленно закончил отсчёт секунд Саймон, но вслух ответил:

— В заброшенной лаборатории дочумной эпохи к северу отсюда.

— Не знала, что у нас в округе есть заброшенные лаборатории.

— Никто не знал, кроме деревенских. Но они туда предпочитали не соваться.

— Дайте угадаю — места гиблые? — с легкой усмешкой поинтересовалась госпожа мэр.

Мут утвердительно кивнул.

— Что за деревня?

— Перловка.

— В лаборатории еще осталось что-то интересное?

— Наверное, но скоро не останется.

— Это почему?

— Понимаете… — Саймон поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее. — Пришёл к нам в деревню незнакомец недавно и давай сразу про лабораторию выспрашивать. Здоровый такой, ростом выше меня будет. Глазки маленькие, бороды не носит, вещички все новенькие — сразу видно, городской. Мы его уж отговаривали, отговаривали, но он упорный оказался — еды прикупил и ушёл. И пропал. Ну, через недельку меня Ярослав Александрович зовет, говорит «Сходи-ка, ты, Семён, на разведку. И Чина с собой прихвати». Мы сходили. Нашли только рюкзак, с железяками старыми, и тварь какую-то, кислотой плюющуюся — она Чину руку чуть не сожгла. Вот староста и решил обратиться на СТО — продать железяки и заодно попросить, чтобы железножо… киборги от твари нас избавили. Ну а как они в лаборатории окажутся, наверняка всё вынесут.

— Какая интересная история! — госпожа мэр откинулась в кресле, с интересом разглядывая собеседника. Выражение благородной усталости сменилось любопытством, а в зеленых глазах забегали озорные искорки. — А что же вы в полицию не обратились? Или ко мне сразу?

— А что полиция сделает? — искренне удивился мут. — Эту тварь надо большим калибром брать, а не автоматиками. А к вам, простите, так просто не попадешь.

«А еще нечего вам с вирусом ЛСД ничего общего иметь» — мысленно закончил он.

— Это да, — вздохнула мэр. — А в рюкзаке было что-то еще интересное?

— Нет. Только старая электроника и пара книг по генетике и микробиологии.

— По генетике и микробиологии… — с некоторым лукавством протянула госпожа мэр, постукивая пальчиками по столу. — И вы решили зайти в музей истории, узнать, кому можно продать несколько старых книг.

— Да. — Подтвердил мутант, слегка насторожившись.

— Хорошо. И сколько вы хотите за эти две старенькие книжечки?

— Двадцать тысяч кредитов.

— Двадцать тысяч? — Пухлые губки госпожи мэра растянулись в широкой улыбке, отчего на щеках появились очаровательные ямочки. — А почему не сто? Или миллион?

— Миллиона у вас нет. А вот от ста тысяч не откажемся.

— За две непонятные книжки на неизвестном языке? Максимум пара тысяч.

— За две старинные книги на английском языке. Восемнадцать.

— С чего вы взяли, что это английский? Вы говорите на мёртвых языках? — зеленые глаза с лукавством уставились на собеседника.

— С электронным словарём — практически на всех, — парировал Грэй.

— Ну, хорошо. Две книги на английском языке, запечатанные в пластиковые коробки. Не достать, не почитать. Четыре тысячи.

— Зато прекрасно смотрятся на полке у ценителя. Шестнадцать.

— Где вы в наше время найдете ценителя? Тем более, с такими деньгами? Шесть.

— В Рас-Вегасе. В первом же аукционном доме. Четырнадцать.

— До Рас-Вегаса путь неблизкий. Да и по пути может многое случиться… И не факт, что там найдутся желающие приобрести две старенькие книжечки неизвестного автора. Восемь тысяч.

— Риск, конечно, есть. Но за прижизненное издание Герберта Уэллса, одного из величайших фантастов XIX–XX века, десять тысяч будут только стартовой ценой на аукционе.

— Да? А я вот о таком ни разу не слышала. — Невинно заметила госпожа мэр.

— Зря. Очень рекомендую.

— Это вы в деревенской библиотеке его читали?

— А что? У нас очень хорошая библиотека, спасибо электронным носителям информации.

Ненадолго в кабинете повисла тишина, прерываемая лишь легким постукиванием ноготков по столу. Затем госпожа мэр поднялась из кресла, подошла к сейфу и после непродолжительных манипуляций положила на стол две чип-карты.

— Здесь десять тысяч. Но есть небольшое условие…

— Какое? — Саймон с некоторой тревогой посмотрел на госпожу мэра, на лице которой опять появилась лукавая улыбка.

— Раз вы теперь такой состоятельный мужчина, может угостите стремительно обедневшую даму ужином и расскажите в подробностях историю, как заполучили эти книги?

Некоторое время Грэй всматривался в эту улыбку, ямочки на щеках, зеленые глаза и два тонких шрама, которые странным образом не портили, но дополняли лицо миниатюрной королевы города. Рассудок вкупе с инстинктами требовали получить деньги, рассчитаться с компаньонами и стремительно покинуть город, желательно — сегодня. Но…

— Согласен. — Улыбнулся в ответ мутант. — Только я не очень осведомлён о местных заведениях. Ресторан в «Moscow Plaza» вас устроит?

— Вполне. Давненько там не была. Говорят, у них новый шеф-повар — большой знаток французской кухни. Кстати, меня зовут Наталья.

***

Назад в отель Саймон летел, как на крыльях. Честно говоря, он уже и забыл, как это вообще бывает — вести девушку на свидание в ресторан. Довольно специфичная внешность, вкупе с особенностями службы к этому не слишком располагали, поэтому большинство его романов были довольно кратковременными интрижками во время отпуска со скучающими отдыхающими дамами. Проще говоря, обычно это была программа типа «бар-постель-кафешка-бар-постель-пока-пока» с незначительными вариациями. А вот так, чтобы в ресторан, где чопорные официанты приносят на большой тарелке едва видимую порцию еды, где все напитки носят труднопроизносимые названия, где цены указаны не в серебряных копейках и рублях, а в полновесных золотых кредитах… Такое было всего три раза.