***

Но вместо ухода за магическими существами я оказался в собственной спальне, толком не помня, как туда пришёл. Я вздохнул. В глубине души я прекрасно понимал, что должен был сделать, хотя и продолжал придумывать отговорки.

Я достал из тайника в подоконнике Карту Мародёров, наше лучшее творение. Не в первый раз я использовал её, чтобы найти Снейпа… Нечего сказать, на этот раз у меня были совсем другие цели.

Он отыскался в одном из заброшенных классов на первом этаже. Похоже, не одному мне сегодня не удалось попасть на уроки. Я спрятал карту в свою сумку и поторопился вниз.

Конечно, Снейп так никуда не ушёл. Когда я распахнул дверь, меня встретила направленная на меня палочка и сощуренные чернющие глаза. Снейп занял выжидательную позицию на одном из столов, загипсованная нога не доставала до пола, костыли стояли прислонёнными тут же. Я вдруг понял, что понятия не имел, что собирался сказать ему.

— Чего тебе надо? — Снейп избавил меня от необходимости придумывать первое предложение.

— Поговорить хотел, — буркнул я и уселся на соседний стол с расслабленным видом, будто не в меня сейчас тыкали палочкой с самыми недобрыми намерениями. — Давай заключим перемирие и на эти несколько недель хотя бы сделаем вид, что можем друг друга выносить.

Лицо Снейпа всё аж перекрутилось в гримасе отвращения, настолько его оскорбили мои слова. Только справившись с переполняющими его эмоциями, он принял обычное равнодушное выражение и презрительно процедил:

— И с чего бы мне это делать? Со своими проблемами я как-нибудь разберусь и без твоей сиятельной помощи, а тебя, может, наконец-то выгонят из школы.

До этого Снейп ни разу не давал понять, что знал, чем пригрозил мне Дамблдор. Сейчас он, похоже, был в таком раздрае, что, не подумав, сразу пошёл с козырей. Я со снисходительной улыбкой покачал головой:

— С каких пор ты стал таким наивным? Да никто меня из этой школы не выгонит, тем более из-за такой ерунды.

Я ожидал, что Снейп разозлится на эти слова, начнёт орать и плеваться слюной, может, даже проклянёт меня чем-нибудь заковыристым. Но он только долго, тупо смотрел прямо на меня, так что мне хорошо было видно, как кровь отливает от его лица. Бледнеть дальше было уже некуда, и он посерел, словно сдулся, отвёл взгляд, а тощие плечи поникли.

— Ну да, конечно, — прошептал он полузадушенным голосом, и в этих словах не было ни капли сарказма.

Никогда ещё я не видел Снейпа таким. Внутри меня поглотило мучительное чувство, в котором я не мог ни признаться, ни даже назвать по имени. Я знал, что, даже если мне удастся ненадолго заглушить этот внутренний голос, он всё равно не оставит меня, пока я хотя бы не попытаюсь исправить то, что сделал.

— Слушай, Снейп, — я старался говорить уверенно, но голос всё равно подрагивал, — я правда не хотел, чтобы с тобой это случилось. Или что похуже… Ты мне можешь, конечно, не верить, но…

Я замолчал, не зная, что сказать дальше. Снейп снова поднял взгляд и смотрел на меня с каким-то почти жадным любопытством. А потом, когда он понял, что мне больше нечего было сказать, он едва заметно шевельнул палочкой, и я полетел на пол, заходясь в приступе удушающего кашля.

Изо рта и даже из носа с кашлем вылетали вишнёвые лепестки. Я стоял на коленях и безнадёжно пытался избавиться от них, прекрасно зная, что этот сглаз, хотя и был вполне безобидным, не проходил по несколько дней. «Вот ведь сволочь» — губы сами собой растянулись в улыбке перед очередным приступом удушья. Снейп всегда был оригинален, непредсказуем и мстителен. Мне, можно сказать, ещё повезло, что он меня на ленточки не порезал, а то были уже прецеденты. Я почти обрадовался этому проклятию: к этому я хотя бы привык, с этим я знаю, что делать.

Я знал, что сейчас он наверняка хочет сбежать, но боится, что я прокляну его вдогонку — на костылях особенно не пообороняешься. Я махнул рукой куда-то в его сторону, а потом даже сумел поднять голову и, отплевавшись очередной порцией лепестков, прохрипел:

— Ладно, заслужил. Но теперь-то перемирие?

Снейп прошептал какое-то ругательство в мой адрес и, видимо, раздумывал, сколько ещё проклятий я позволю ему навести на себя. Но благоразумие перевесило. Он не был идиотом и прекрасно понимал, что без моей помощи со сломанной ногой ему придётся тяжело. А уж о том, чтобы я оставил его в покое с бесконечными насмешками и тычками, он мечтал уже не первый год.

— Согласен, — отрывисто бросил Снейп, тяжело встал на костыли и пошёл к выходу.

Сумка на плече при каждом шаге задевала за костыли и сильно мешалась. Я всё также стоял на коленях, откашливался и смотрел на его медленно удаляющуюся спину. «Лучше бы мне волосы в зелёный цвет покрасил. Было бы смешнее, а я ему, может быть, ещё и сумку донёс бы».

========== Глава 3. ==========

И всё-таки я ненавидел подземелья. Отсутствие окон, да и просто сама мысль о том, что надо мной нависали сотни тонн каменного замка, вызывали во мне самые отвратительные ощущения. Но на следующее утро после недоверчивого перемирия со Снейпом я, словно верный пёс, ошивался неподалёку от их гостиной в ожидании его сального высочества. У меня были собственные скрытые мотивы: сегодня из больничного крыла должны были наконец выпустить Ремуса, и я был полон решимости доказать ему, что готов отвечать за свои ошибки.

— Какие люди! И чем же мы, подлые грязные слизеринцы, удостоились чести твоего присутствия? — знакомый голос младшего брата заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. С недавних пор Регулус начал копировать раздражающую манеру Малфоя растягивать слова. Слышать этот претенциозный прононс от него было вдвойне противно.

— Иди куда шёл, — грубо отозвался я, борясь с искушением дать младшенькому подзатыльник. Хотя Регулус был прекрасно знаком с моими привычками и уже держал палочку наготове.

Поигрывая ей, он подошёл ближе ко мне. Мы то и дело сталкивались в коридорах, и всё равно я удивился, каким высоким он стал за последнее время, хотя и тощим почти как Снейп.

— Снейпа ждёшь, да? — будто услышал мои мысли, паршивец, — боюсь, матушку не обрадуют слухи, которые начинают ходить по школе…

Да он просто умолял меня о хорошем ударе в лицо!

— Можешь, как хороший мальчик, написать ей во всех подробностях, пусть побесится, — сквозь зубы процедил я.

Регулус смерил меня презрительным взглядом, будто мысленно прикидывал, чем я могу оказаться для него полезен. С того дня, как он попал на Слизерин, всё между нами пошло наперекосяк.

— Не знаю, что вы на этот раз сделали со Снейпом, но должен передать моё почтение. — осклабился он, — а этот твой спектакль с деланным раскаянием, это прямо невиданное для вас с Поттером коварство.

— Хлебало завали! — рявкнул я, и тут же зашёлся в приступе кашля.

Я прикрыл рот ладонью, что Регулус не заметил, что изо рта у меня все ещё вылетали лепестки после вчерашнего проклятия Снейпа. Проклятый слизеринец, всех-то они меряют по себе. Может, я был той ещё сволочью, но я хотя бы никогда не делал подлостей. Я никогда не скрывал свою неприязнь к Снейпу, и он отвечал мне тем же. Я и сейчас не собирался врать и изображать дружелюбие, просто хотел выполнить свой долг и помириться с Ремусом. Но Регулусу и в голову не могло прийти, что кто-то был способен на такое без тайной выгоды.

— С нетерпением жду финала твоего представления, братик! — с деланным дружелюбием воскликнул он, — только на этот раз, будь добр, постарайся обойтись без подштанников — никому не хочется это видеть во второй раз.

Он дошёл до поворота, пятясь спиной вперёд, опасался, что я его всё-таки прокляну — и правильно делал. Регулусу повезло, что в день выписки Ремуса я не хотел попадать в неприятности. Мои щёки горели от того, с каким ленивым безразличием он сказал последние слова.

Не успел я толком успокоиться после встречи с братцем, как от слизеринской гостиной послышалось сразу несколько перешучивающихся голосов. Я выругался про себя и поспешил набросить на себя предусмотрительно одолженную у Джеймса мантию. Мало кто из гадюк отличался особенным дружелюбием, особенно к чужакам, ошивающимся прямо возле их гнезда. Я, конечно, мог влёгкую расправиться с ними, но мне всё-таки хотелось дождаться сегодня Снейпа.