Когда я наконец вышел обратно в школьный коридор, я хотел только скорее вернуться в гриффиндорскую башню. Мне нужно было поговорить с Джеймсом. Я не рассказывал ему в подробностях о тех нескольких почти откровенных разговорах между мной и Снейпом, а он и не спрашивал. Но, с того самого вечера, когда он бросился спасать Снейпа после моей идиотской шутки, мне всё время казалось, что он сильно изменился, как будто повзрослел за одну ночь. Может, он поймёт меня и даже сможет что-то посоветовать.

Погруженный в эти мысли, я не заметил, что кто-то подкрался ко мне сзади, пока в спину мне не прилетело обездвиживающее заклинание. Я упал на каменный пол и ударился затылком так сильно, что с трудом осознал, что надо мной стояли Мальсибер и Эйвери, как никогда довольные собой. Они тихо и коротко обменялись парой фраз, а потом, споро подхватив меня за руки и за ноги, оттащили чуть дальше по коридору.

Я уже отошёл после удара и теперь только ждал, пока ослабнет заклинание, чтобы сбросить его и показать этим мудакам, что бывает, если нападать на Сириуса Блэка — поводов для этого было даже больше, чем обычно. Не прошли они и двух метров, как меня снова бросили на пол, а Эйвери предусмотрительно вытащил из кармана мою палочку и отбросил на пол, недалеко.

— Ты становишься слишком наглым, Блэк. Отдохни-ка немного здесь, тебе ведь не впервой возиться со всякой грязью, — с этими словами Мальсибер затолкал меня в какой-то чулан и захлопнул дверь. Я услышал запирающее и заглушающее заклинание, а потом удаляющийся смех.

В чулане отвратительно пахло пылью, какой-то застарелой плесенью, мокрыми тряпками… Но хуже всего было то, что он был маленьким, слишком маленьким. На меня тут же навалилась паника. Я, как мог, старался дышать размеренно (или хотя бы просто дышать), но меня колотило крупной дрожью. Я не мог пошевелить и пальцем, в темноте можно было отличить лишь очертания какой-то наваленной ветоши, забытой тут неизвестно когда. Я знал, что комната была маленькой, потому что оказался полусидящим спиной к стене, а ноги при этом почти упирались в дверь. Было тесно, слишком тесно, я старался быть храбрым, но комната была такой маленькой, и в моей голове, как я ни пытался их заглушить, начинали звучать другие голоса.

— Не смей мне дерзить, Сириус Орион, — я с животной силой рванулся из-под действия заклинания, настолько реальными мне показались мои собственные мысли, как будто она была прямо здесь, в этом мордредовом чулане. — Останешься здесь, пока не придёшь в себя, — а это уже был голос отца, он не кричал, он никогда не кричал, в его голосе можно было различить только равнодушие и безмерное разочарование.

Я всё трясся на полу, чувствуя, как стены сжимаются вокруг меня. Я снова был там, в кладовке на площади Гриммо, одинокий, наказанный, испуганный. Хотя я чётко осознавал, где находился на самом деле, легче от этого не становилось, я снова слышал голоса своих родителей, слышал плач и не мог понять, то ли это тоже было частью моего кошмара или я на самом деле плакал.

Затхлый запах проникал повсюду, и меня начало тошнить. Из последних сил мне удалось наконец преодолеть действие заклинания и перевернуться на живот. Рвотные позывы становились всё сильней, и я боялся задохнуться.

Я не слышал ни звука снаружи. То ли потому, что в такое время в этом коридоре никогда никого не было, то ли потому, что слишком глубоко погрузился в свои страхи. Так или иначе, я не надеялся на скорое спасение. Паника становилась всё сильнее, я закрыл глаза, пытаясь представить, что нахожусь где-то в другом, хорошем месте. Но каждая выдуманная картинка беспомощно рассыпалась почти сразу, и я снова оказывался в этом тесном, грязном аду.

Комментарий к Глава 4

Я уже не знаю, что происходит тут с логикой, но именно ради этой (и следующей) главы изначально затевался весь фик.

========== Часть 5 ==========

Комментарий к Часть 5

В общем, получилось, как всегда, я быстро утратила интерес к тексту и не имела энергии, чтобы редактировать его до приличного состояния. Но я всё-таки дописала его (это предпоследняя глава), и надеюсь, что кого-то он хоть немного порадует.

Я не знал толком, сколько времени я провёл в этом тесном чулане, задыхаясь от страха, в плену собственных кошмаров. Мне казалось, что прошла целая вечность, но, может, это было лишь плодом моего воображения. Когда позади меня раздался скрип двери, я сначала подумал, что начинаю совсем сходить с ума. Я приподнял голову, только когда мне на лицо упал луч света из коридора.

После долгого времени в темноте было сложно сразу узнать силуэт в дверном проёме. Первым делом я подумал, что это был Джеймс, но через секунду вспомнил, что Карта была у меня, а значит, ему не так легко было бы меня найти. Неужели Эйвери и Мальсибер вернулись, чтобы поиздеваться?

— Ну выходи уже, или ты тут поселиться решил?!

Только после этих слов до меня с запозданием дошло, что фигура в проёме опиралась на что-то нестойкое. Сейчас я уже мог разглядеть, что Снейп переложил оба костыля в левую руку, чтобы освободить правую для палочки. Я с трудом поднялся, слегка пошатываясь, как и Снейп, все ещё балансирующий на одной ноге. Убедившись, что я мог ходить, он спрятал палочку в карман и освободил дорогу. Я последовал за ним в коридор, все ещё ошарашенный тем, кто именно меня спас.

— Они тебя что, пытали? — он даже не смог до конца фразы выдержать тон показной небрежности.

Я отмахнулся и попытался хоть как-то вытереть лицо. Видок у меня был, наверное, ещё тот: весь зарёванный, выражение лица как у узника Азкабана, да ещё перепачканный пылью и паутиной. Но Снейп не смеялся. Найди меня в таком виде кто-нибудь другой, я бы уже сгорал от стыда, а со Снейпом, непонятно почему, было как-то проще. Я-то его видел и похуже.

— Да нет, просто заперли. Как ты вообще узнал, где меня искать?

— Мальсибер клинически не способен удержать язык за зубами, сразу начал хвастаться о своих подвигах в гостиной. Тебе повезло, что в этой части замка не так уж много подходящих чуланов.

Я не удержался и прыснул, представив себе, как Снейп на костылях самоотверженно проверял каждый чулан в радиусе пятисот метров от Выручай-Комнаты. Я сам не знал, почему мне стало так смешно от этой мысли. Снейп смотрел на меня с подозрением и явно уже продумывал, как бы поскорее перепоручить меня и мое пошатнувшееся душевное здоровье заботам Помфри.

— А они тебе за это потом ничего не сделают? — рассеяно спросил я.

— Пусть попробуют.

Снейп так кровожадно усмехнулся, что я не удержался и улыбнулся в ответ. Мне оставалось только гадать, почему он внезапно поменял мнение: то ли мои уговоры подействовали, то ли в слизеринской гостиной он услышал что-то ещё.

— Ну, ты знаешь, спасибо тебе, — неловко пробормотал я и зачем-то — наверное, и правда сильно затылком приложился — слегка стукнул его в плечо, как если бы благодарил Джеймса или Питера.

Снейп чуть пошатнулся, но устоял на одной ноге и костылях, а я уже успел испугаться, что уроню его. Ну, теперь он точно уверен, что я сошёл с ума.

— Теперь я тебе ничего не должен.

Меня как будто ведром холодной воды окатило. Я думал, что он наконец решился пойти против своих уродов-однокурсников, а Снейп всё это время, пока я отчаянно пытался объяснить хоть что-то ему объяснить, просто высчитывал, кто кому сколько задолжал?! Нет, с этими слизеринцами вообще нельзя было иметь дело. Даже такой благородный поступок ему обязательно надо было перевернуть с ног на голову, перевести если не в галеоны, то в одолжения. Я махнул рукой и постарался скрыть в голосе иррациональную обиду — я же всегда знал, что Снейп именно такой, чего я ещё от него ожидал-то?

— Я думал, я тут искупаю свою вину перед тобой. Я же тебя, в конце концов, убить пытался.

— А ты, я смотрю, всё ещё рад посмеяться над этим. Какой же я идиот — и правда поверил, что тебе есть дело до кого-то, кроме себя!

— Да я же…

По-моему, такое случалось с нами буквально каждый раз, стоило одному из нас хоть слово сказать другому, с самого первого курса. Даже самые невинные фразы тут же принимали оскорбительное значение, и вскоре мы уже вступали в драку. Конечно, очень скоро он возненавидел меня, а я начал намеренно доставать его, только чтобы позлить ещё больше. Вот и сейчас происходило то же самое.