— Мерлин, Снейп, тебе самому не противно, когда эти уроды так об тебя ноги вытирают?

Он на секунду поднял на меня угрюмый взгляд:

— Иди к чёрту, Блэк, всё равно ничего не поймёшь.

— Нет, а ты попробуй объяснить! Я, вроде, тоже не совсем не тупой, уж точно поумнее Мальсибера!

Снейп начал тревожно перекладывать свои куцые перья, пачкая и без того синие пальцы в чернилах. Он вздрогнул, когда мой кулак грохнул по столу прямо перед ним. Я потребовал от него ответа и не собирался отступать, пока не получу его.

— А что я, мать твою, должен делать, если они живут со мной в одной комнате! — почти закричал Снейп ни с того, ни с сего. — Тем более когда из-за тебя и твоих дружков больше никто в школе даже разговаривать со мной не станет! Тебе легко говорить, с твоими богатенькими родителями тебе и слова никто не смеет сказать, а я полукровка, понимаешь ты вообще, что это значит?!

Я готов уже был наорать на него в ответ, но тут подоспела возмущённая мисс Пинс и с позором выгнала нас из библиотеки. Даже мои попытки сыграть (от имени Снейпа) на жалости её не смягчили. Пока я быстро относил книги на место, Снейп успел собраться и сбежать, так что мне почти пришлось его догонять в коридоре.

— Стой, Снейп! Стой, кому говорю! — как выяснилось, когда ему надо было, он мог передвигаться с почти нормальной скоростью. Но я всё равно тут же преградил ему дорогу, заставляя посмотреть на меня. — Мы ещё не договорили. Пойдём, я знаю одно тихое место тут неподалёку.

— Никуда я с тобой не пойду, — едва в лицо мне не плюнул, и ведь плюнул бы, стой я чуть поближе.

— Да не трусь, не трону, — снисходительно бросил я и пошёл, не оборачиваясь. Это был дешёвый трюк, но со Снейпом он каждый раз срабатывал. Даже когда под тем же предлогом я позвал его в Визжащую Хижину в полнолуние. Похоже, ни один из нас с того раза не поумнел.

Снейп молча ковылял за мной, а я старался не ускорять шаг. Раз уж мы всё равно были на седьмом этаже, можно было дойти до Выручай-Комнаты. Не знаю, было ли это совпадением, но с тех пор, как Снейп сломал ногу, все лестницы замка странно благоволили ему, сами относили на нужные этажи и никогда не исчезали в самый неблагоприятный момент. Вот и сейчас, стоило нам оказаться у пустого проёма, как там тут же выросла широкая лестница.

Пока я сосредоточено ходил туда-сюда вдоль нужной стены, Снейп смотрел на меня, как на полного идиота. Мы с ребятами нашли эту комнату только благодаря нашим исследованиям замка, но сейчас меня совсем не волновало, что я собирался раскрыть Снейпу такой важный секрет. Мне даже доставило удовольствие смотреть на то, как расширились его глаза, когда прямо в стене появилась из ниоткуда высокая и узкая дверь. Не говоря уже о том, когда мы вошли внутрь и внезапно оказались на берегу реки. Я не знал, почему моё воображение вдруг выдало такое — обычно комната принимала вид уютной гостиной, чем-то похожей на дом Джеймса. Но сегодня я в первый раз был тут без него.

Снейп всё оглядывался назад, на дверь, которая становилась всё более расплывчатой, нечеткой.

— Ну и зачем ты меня сюда притащил? — с привычной подозрительностью спросил он.

— Что, даже не спросишь, что это за комната?

— Я читал о ней, — никогда не упустит возможность повыделываться, — Но никогда не думал, что это правда.

Я снова самодовольно усмехнулся, так и не понимая, от чего мне вдруг стало так приятно.

Мы дошли до белой беседки на высоком берегу. Я вдруг вспомнил, откуда я знал это место — это был загородный дом моей тетки Ирмы, где мы с Регулусом и родителями гостили как-то раз в детстве. Только поместье комната не показывала: вместо него со всех сторон простиралось травяное море, нарушаемое только еле заметной издалека полоской двери.

Снейп устало упал на лавку, я остался стоять. Уже хотел первым сказать что-нибудь резкое и правдивое, но он заговорил сам, ядовито, обидно, как умел только он:

— Так ты хотел знать, почему я общаюсь с Мальсибером? Помнишь, года два назад, когда вы с Поттером зимой приклеили меня заклинанием к трибуне на стадионе? Мальсибер тогда мне помог.

Я начал шагать по беседке из стороны в сторону. Я не мог даже вспомнить о случае, о котором говорил Снейп, и от этого мне становилось тошно. Но гораздо больше меня волновало то, как упорно он отказывался понимать правду, как старательно придумывал для них оправдания.

— Да херня всё это! Ты прекрасно знаешь, что он это делает только ради собственной выгоды, и то не всегда!

— А мне особенно выбирать не приходится! — огрызнулся он. — На Слизерине либо тонешь, либо быстро учишься плавать.

Я продолжал нарезать круги. На иллюзорном небе над беседкой собиралась гроза. Что бы я ни делал, я всегда был честен. Я не притворялся, что уважал Снейпа, не терпел его снисходительно: мы всегда были на равных и враждовали открыто. Но Снейп предпочитал двуличность слизеринцев, их фальшивые льстивые речи, привычку во всём искать свою выгоду… Ведь он и был слизеринцем, так почему я вдруг так удивился, почему был вне себя от бессильной злости на него, на его однокурсников, даже на себя с Джеймсом…

— Выбор есть всегда, — сказал я, — думаешь, мне было так легко, когда я первым за Мерлин знает сколько поколений попал на Гриффиндор? Думаешь, моя семья не пыталась заставить меня поступать так, как хочется им?

— Да сколько можно выставлять сам факт своего поступления на Гриффиндор проявлением героизма, достал уже! Хватит изображать из себя жертву, никто в здравом уме не будет жалеть тебя за то, что у твоих мамочки с папочкой слишком много денег!

После этой тирады он тяжело дышал, смотря на меня снизу-вверх. Я только бессильно сжимал кулаки: он не понимал, совсем не понимал того, что я пытался вдолбить в его тупую башку. Мне даже не было обидно за себя, я и раньше знал, что никто, кроме моих друзей, не поймёт, как мне приходилось дома, хотя даже им я не всё рассказывал. Но речь сейчас шла не обо мне. Я сделал последнюю, совсем уже отчаянную попытку достучаться до него:

— Они об тебя ноги вытирают, и только потому, что ты полукровка, — его рот приоткрылся, глаза расширились в ответ на такую жестокую прямоту, — ты сам прекрасно понимаешь, что они никогда не будут считать тебя за равного. А потом, после школы, да по половине твоих однокурсников Азкабан плачет, ты тоже туда хочешь?

— Да вы с Эванс, что, из одной методички читаете? — криво усмехнулся Снейп, но за секунду до этого мне показалось, что на его лице отразилось что-то другое, — я и без тебя прекрасно знаю, каковы шансы для кого-нибудь с моим происхождением.

Я хотел уже бурно возразить, убедить его в том, что на других факультетах всё было по-другому, что талантливые волшебники всегда могли пробиться, но захлопнул рот. Всё-таки я хорошо знал, насколько всё в магическом мире зависело от связей, рекомендаций, могущественных знакомых… И к тому же, он-то был не на другом факультете, а на проклятом Слизерине.

— Я просто пытаюсь выжить в этой чёртовой школе, где все меня ненавидят, — без обиняков продолжил Снейп, — и если для этого иногда приходится прикусить язык своей гордости, то мне приходится это делать. Бессмысленный героизм оставь себе с Поттером, я слишком беден, чтобы позволить себе такую чушь.

Он встал со скамейки на одну ногу, приладил прислоненные тут же костыли и медленно двинулся к выходу.

***

Я долго сидел в Выручай-комнате и слушал накрапывающий по крыше беседки дождь, давая Снейпу возможность отойти подальше, чтобы случайно не встретиться с ним снова. Меня даже немного грызла совесть, что я снова оставил его одного. Но Снейп и сам неплохо справлялся — вернее, ходил он по-прежнему с трудом, но в этом я помочь всё равно не мог, а так кроме библиотеки да некоторых занятий он вполне обходился сам.

На душе было так паршиво. Уж лучше бы я злился, как раньше, уж лучше как раньше ненавидеть Снейпа слепой, наивной, детской ненавистью. Насколько проще мне было тогда — непостижимым образом я мог просто не задумываться о том, что у Снейпа, нашего вечного противника и карикатурного злодея, тоже есть чувства, что его тоже что-то заставляет поступать так, как он поступает. Эта простая, двухмерная логика чуть не сделала меня убийцей, а Ремуса — орудием, но сейчас, когда я научился наконец смотреть чуть глубже, стало только сложнее. После всего, что случилось, Снейп не станет и слушать меня, а я, как ни старался, не мог вдолбить ему, что пытаюсь предостеречь его от чего-то гораздо более страшного. Я слишком хорошо знал этот тип чистокровных и прекрасно понимал, для чего они могли использовать безымянного полукровку.