© М. Лефейр, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Элемин не верила в слова напарника, но понимала: он не лжет. Он никогда не лгал, когда дело касалось работы.

– Твой отец погиб, – повторил Ламберт чуть громче, отводя взгляд. – Мне очень жаль.

Ей показалось, что сердце пропустило удар. Элемин отшатнулась и в поисках опоры прислонилась к стене: ноги предательски ослабли. Полосатый шерстяной плед, который она набросила на плечи, чтобы встретить гостя, медленно сполз на пол, оставив ее лишь в рубашке и простых полотняных штанах. Прохлада дождливой осенней ночи скользнула по коже, но сейчас для Элемин исчезли даже звуки капель, стучащих о стекло.

Несмотря на жуткий ливень, бушующий за окном, всего лишь минуту назад вечер казался тихим и уютным, а теперь все изменилось. Не снаружи, внутри самой Элемин: вся ее жизнь перевернулась за мгновение, хотя до конца поверить в происходящее было нелегко. Мысли лихорадочно метались в голове, сосредоточиться на них не получалось. Быть может, это какая-то ошибка? Ее отец был одним из лучших агентов, такие не гибнут на рядовых заданиях! Элемин ухватилась за эту спасительную идею, не желая, чтобы водоворот чувств утянул ее в глубину переживаний. Это ей сейчас не поможет, она только зря потратит время на бессмысленные страдания.

Ламберт перешагнул порог, проводя рукой по коротким русым волосам, чтобы стряхнуть капли. Он медленно прикрыл за собой входную дверь и приобнял Элемин за плечи, притягивая к себе. Прикосновение холодных ладоней вернуло ее в реальность, напомнило о том, что сейчас не время бездействовать.

– Что с ним произошло? – Голос Элемин прозвучал глухо.

От Ламберта пахло крепким табаком – какой-то дорогой сорт с южных островов, название которого она сейчас никак не могла вспомнить. Однако привычный запах все равно действовал успокаивающе, и Элемин даже на мгновение подумала изменить своим привычкам и… нет, сейчас для нее слишком важна трезвость мышления.

– Без понятия, – признался он. – Я отчитывался по своему недавнему заданию, а в конце меня вдруг попросили передать тебе эту новость. Подозреваю, в ином случае ты узнала бы лишь завтра утром, когда явилась бы в штаб получать распоряжения насчет нашего поручения.

Сообщать родственникам о гибели агентов вот так между делом – как это типично для Крадущихся. Казалось, будто бы человеческая жизнь здесь не имела значения – будь то политический изменник, которого поручено ликвидировать без лишнего шума, или один из своих, погибший при исполнении. Элемин уже не удивлялась, такое безразличие было привычным.

Ламберт хотел погладить ее по голове, но она решительно выпуталась из его объятий. Выхватила из шкафа шерстяной плащ и тут же отбросила его на табурет около двери: Элемин почти забыла о том, что сначала надо обуться.

– Тогда я сейчас же отправлюсь в штаб, – заявила она, поспешно натягивая сапоги.

– Бессмысленно. Ты думаешь, я не попытался узнать, что случилось? Герцог Лерайе сразу дал понять: вся информация по этому делу засекречена.

Элемин выпрямилась, с недоверием уставившись на Ламберта. Осознание его слов пришло с запозданием.

– Получается, они ничего не скажут даже мне?..

– Ты не хуже меня знаешь кодекс Крадущихся. – Ламберт вздохнул, выстукивая пальцами по рукояти меча одному ему известный мотив. – Любые связи между агентами не имеют значения, включая родственные. Мы работаем на благо всей Фальтерии, и единственное, что должно нас волновать, – это благополучие нашей страны. Твой отец служил короне так же, как и мы. Так было задолго до нас, так есть сейчас, и так будет после нашей смерти. Тебе не стоит в это вмешиваться.

Элемин очень хотелось ему возразить, но она знала: Ламберт не поймет. Он никогда ее не понимал, несмотря на то, что они были вместе уже больше пяти лет. На заданиях они идеально дополняли друг друга, в обычной жизни – поддерживали в трудную минуту и проводили много времени вдвоем, но в такие моменты, как сейчас, Элемин особенно остро чувствовала, насколько они разные. В жизни Ламберта была только одна страсть – любовь к стране, которая вырастила его и дала смысл жизни. Порой Элемин завидовала ему из-за этого: она хотела, чтобы и для нее все было так же просто.

Отправляясь на север, отец сообщил Элемин о своих дурных предчувствиях. В тот момент она лишь отмахнулась, посчитав это очередной причудой: старики склонны все преувеличивать. Конечно, подробностей его задания она не знала – ей было известно только то, что это касалось возвращения украденной королевской реликвии, – но отец по праву числился среди лучших Крадущихся, поэтому поначалу Элемин не волновалась. А потом прошло три месяца, за которые она не получила от него ни единой весточки, и теперь стало понятно почему: больше некому было посылать ей письма. Конечно, любой из королевских агентов был готов к смерти – погибнуть во время задания считалось честью, – но Элемин настораживали обстоятельства. Что могло случиться с отцом, ведь он был таким опытным, а задание не считалось особо секретным? Еще и приказ, отданный герцогом Лерайе… Глава королевской разведки явно не хотел, чтобы кто-то углублялся в это дело.

Ламберт присел рядом на корточки, и Элемин поняла, что так и застыла в прихожей с сапогом в руках.

– Послушай. – Ламберт мягко коснулся ее лица, убирая за остроконечное ухо пепельно-каштановую прядь. Волосы были достаточной длины, чтобы скрыть от чужих ее происхождение, правду о котором знали лишь самые близкие люди. – Я понимаю, о чем ты думаешь. Как и ты, я не могу поверить в смерть Денталиона. Но мы ничего не можем сделать: нарушим приказ герцога Лерайе, и все, чего мы добились за эти годы, потеряет смысл. Все жертвы, которые мы принесли, окажутся напрасными. Подумай, разве твой отец хотел бы, чтобы ты предала все, во что он верил? Он был одним из нас и хорошо представлял, чем все это может закончиться.

Элемин упрямо молчала. Раньше она согласилась бы с Ламбертом, однако слова отца, которые он произнес перед тем, как уехать на свое последнее задание, не давали покоя. Он знал, что может не вернуться, и наказал Элемин бросить все, отправиться за ним, если такое произойдет. Теперь ей предстояло выбрать между верностью королю, которому она служила весь сознательный возраст, и долгом перед отцом, который заботился о ней в детские годы.

Ламберт ждал ответа – правильного ответа, – и она медленно покачала головой, чтобы его успокоить. Бесполезно рассказывать ему обо всем: он все равно не прислушается.

– И пообещай мне, что не отправишься на север в одиночку, – потребовал Ламберт.

– Не отправлюсь, – покорно согласилась Элемин, стараясь, чтобы выражение лица не выдавало сомнений.

– Вот и славно! – Ламберт улыбнулся. – Выпьем что-нибудь?

Ее хорошо научили лгать. Элемин кивнула, на самом деле желая как можно скорее остаться одной. Они вместе прошли в комнату, и она устроилась в кресле у камина, пока Ламберт принялся привычно хозяйничать на небольшой кухне позади.

Огонь трещал в очаге точно так же, да и шум дождя снаружи совсем не изменился, но отныне все будет не как прежде. Перед Элемин стоял выбор, и от одного решения вся ее жизнь может измениться. Пожалуй, даже древние Покровители, славившиеся своими предсказаниями и знамениями, в которые до сих пор верили многие жители Фальтерии, вряд ли смогли бы предсказать, к чему это приведет. Впрочем, Элемин все равно предпочитала выбирать свою судьбу сама, а не перекладывать эту ответственность на божественные сущности.