Том хмыкнул.

— Меня там ждут, подлатают хорошенько. В Лос-Анджелесе хорошая медицина. — улыбнулся Том.

— Мой отец хороший врач. — сказала я.

— Он хирург, а не травматолог. Он зашил мою рану, за это я ему благодарен, а остальным лечением будут заниматься врачи спортшколы. Я. Так. Решил. — последнюю фразу он выделил по словам.

— Хорошо, Карл, ты принёс что-нибудь съестного? — обратилась я к парню, который нервно топал ногой.

— Тут несколько бутербродов и чай в термосе. Том так неожиданно позвонил, что я толком ничего и не успел. — протараторил парень.

— Расслабься. — я махнула рукой. — Всё в порядке. Нам не нужно обжираться, тем более Тому ещё несколько часов трястись в поезде, а Том у нас, как известно, не особо любит уборные в поездах. — я усмехнулась, глядя на парня, который пытался усесться на плед с помощью костылей. — Чудик, давай помогу. — я аккуратно усадила друга на мягкий плед.

— Спасибо… — смутился Том.

— Не за что. — спокойно сказала я и начала уплетать бутерброды и запивать из горячим чаем, так как кроме таблеток успокоительного и никотина в моём желудке ничего не было.

— Что ты узнала на допросе? — прямо спросил Карл. Было видно, что его очень мучает этот вопрос.

— Ничего нового кроме того, что до убийства Сэма, который являлся его сыном, он убил трёх человек. — сказала я, делая вид, что мне всё равно.

— ЧТО?! — воскликнули парни.

— А ещё директор нашей школы распространял наркотики среди учеников.

— Так, Мишель, давай по порядку. — сказал Том, отложив бутерброд.

Я осторожно кивнула.

— Тот убитый дилер был неплохим химиком и изготавливал наркотики, которые продавал директору. Тот, в свою очередь, распространял наркотики среди школьников. Но в один момент один мальчик решил ему помешать.

— Кто это был?

— Энтони Лайт. — прохрипела я.

— Мишель… Если не хочешь, не рассказывай. — Карл легонько меня обнял.

— Всё в порядке. Так вот, брат решил ему помешать, поймал одного из разносчиков и выпытал всю информацию у него. Тот, в свою очередь, сразу же прибежал к директору, рассказав всю ситуацию. Тот его сразу и убил. А затем подстроил автомобильную аварию так, чтобы Тони не выжил. — хотелось разрыдаться, но не получалось. Скорее всего потому, что мой годовой запас слёз был исчерпан за пару дней. Кэтти Милвуд умерла от передоза, который устроил ей директор из-за того, что она не продавала товар, а употребляла сама. Всё остальное вы знаете. — нет, запас не истрачен. Осталась одна единственная слезинка, которая потекла по щеке, а затем упала на плед.

Ребята молчали.

— Знаешь, что он хотел тебя покалечить только для того, чтобы тебя не взяли в спортшколу? — спросила я.

— Так мою поезду и так отсрочили. Я должен был уехать ещё две недели назад, но из-за всех событий я попросил пару недель. — хмыкнул Том.

— Ты уже попрощался с мамой? — спросила я, глядя на чемодан, стоящий рядом.

— Ага, она спокойно меня отпустила, даже выдохнула, наверное. — сказал Том.

— Он весит как два Тома. — буркнул Карл, которому пришлось тащить чемодан через лес, так как Том этого сделать не мог в силу травмы.

— Ты герой этого города, Том. — улыбнулась я, только по лицам ребят поняла, что эта улыбка была невесёлой.

Том сморщился.

— Брось.

— Теперь всё будет хорошо. — сказала я, а ребята слегка кивнули, будто сомневаясь в этом.

Мы ещё какое-то время разговаривали обо всём, а потом Том, глядя на часы, сказал:

— Через двадцать минут поезд.

— Опаздываем.

— Ага.

Я набрала номер, чтобы заказать такси к лесу.

— Через лес придётся идти, будешь корячиться, Том. — усмехнулась я, помогая подниматься парню.

— Смешно. — буркнул Том.

Карл взял один костыль себе, другой взяла я, каждый свободной рукой придерживал Тома, чтобы он не упал, пока будет прыгать по лесу на одной ноге.

Из двадцати минут мы потратили десять на прыганье Тома по лесу, так как водитель побоялся ехать сюда. Оно и верно. Люди ещё не отошли от тех двух месяцев, что казались двумя десятилетиями.

За восемь минут мы доехали до вокзала, попросили водителя нам помочь и донесли Тома до поезда, который отправлялся меньше, чем через минуту.

Я хмыкнула, когда Том кое-как забрался в вагон.

— Ну, пока что-ли. — усмехнулась я, глядя на такую же усмешку на лице Тома.

— Не забывай нас. — улыбнулся Карл.

Том лишь кивнул.

— Выиграй сраный чемпионат мира в роли капитана, ты помнишь, что обещал мне билет? — спросила я.

Том рассмеялся.

— Помню, Мишель, я всё помню. — улыбнулся парень, опираясь на костыли.

— Попрошу вас отойти от вагона. — сказала девушка. — Поезд отправляется.

Уже через несколько секунд двери закрылись и мы увидели в одном из окон лицо друга, который нам махал на прощание.

— Прощай… — прошептала я.

— Думаешь, он послушает меня? — спросил Карл.

— Нет, конечно. Ты же видел, в каком он был состоянии, когда попал в больницу, у него был шок и ему нужна психологическая помощь. Он постарается забыть убийцу, который чуть не положил конец его жизни, но тогда ему придётся забыть город, это означает — забыть нас. И мы не должны быть обижены на это. Тони бы сказал нам, что мы грёбанные эгоисты.

— Думаю, ты права. — грустно улыбнулся Карл, вероятно, осознавая, что друга он, наверное, больше не увидит, а если и увидит, то больше никогда не будет так общаться, как общались раньше.

— Пойдём домой, Карл. Посмотрим фильм какой-нибудь. — предложила я.

— Пойдём. — сказала Карл.

***

Я попросила Лесли, маму Мэй, похоронить свою дочь рядом с Мэдом. Сегодня я пришла в первые к ним двоим на могилы.

— Ну привет. — хмыкнула я. — Мой брат, наверное, получил инфаркт, увидев вас двоих там, рядом с собой. Надеюсь, что он вам навалял. И да, Тони, если ты слышишь меня, то вот что — Ты грёбанный щенок с синдромом героя. Нет, чтобы позвонить в полицию. Нет, чтобы привлечь кого-то взрослого, НЕТ, НАДО ИДТИ ПРОТИВ ШАЙКИ ПРОЦВЕТАЮЩИХ НАРКОМАНОВ!

Небо было ясное, но на меня капнули капельки воды.

— Хватит плеваться, Тони! — прошипела я, а небо еле слышно грохотнуло. — Вы там ржёте надо мной? Вы охренели? Сами сдохли, а мне тут сидеть и оплакивать вас? Да пошли вы! Мэд и Мэй, вы бы мне хоть «спасибо» сказали, благодаря мне вы теперь будете гнить вместе. Вообще я пришла сказать о том… Что я по вас скучаю… — я вздохнула. Капельки прекратились. — Том уехал, Майкл тоже, Карл зашивается на работе, зачем-то собрался увольняться, поэтому пашет последние две недели. Наверное, ему надоело тащить отца на своей шее, ну оно и верно, пошёл он со своим алкоголизмом. — я посмотрела на небо. — Я не знаю, что делать. Я так хочу после уроков зайти в свою комнату, где вы меня будете ждать, находясь на своих привычных местах. Карл и Том на полу, Мэй на моей кровати, Мэд на подоконнике, а ты, Тони, на своём излюбленном кресле с той выпирающей пружиной и с книгой в руках. — я хмыкнула. — Тони же так и не предупредил нас о том, что из-за этой пружины можно запросто поцарапать задницу. Мэд этого не знал, помню как он орал, держась за пятую точку, проклиная это кресло. Точно, Майкл это тогда даже снял, видео, конечно же, потерялось, наверное, пять лет с того момента прошло. Кто ж знал, что всё так будет… — я медленно поднялась с земли, встала между двумя могилами и сказала:

— Надеюсь, вы рады, двоечники, что вам не придётся оставаться на второй год. Вам бы никто больше не смог помочь, Том бы в любом случае уехал в свой Лос-Анджелес, кто бы вам давал списывать? — я усмехнулась. — Знайте, что я больше никогда сюда не приду, будете гнить под землёй в компании друг друга, без моего бубнежа над вами. Прощайте. Встретимся через лет семьдесят там. Я не вы, умирать — так только в старости от какой-нибудь старческой болячки. Но никак не в неполные восемнадцать. — я пошла в сторону выхода с кладбища, ни разу не обернувшись.

***

После того, как Том уехал, прошло две недели. Я сидела на старых качелях, среди недостроенных домов, которые, по всей видимости, забросили.