Человек за стеклом выбежал из комнаты, находясь в сильнейшей истерике. Врачи, что охраняли преступника с ранением на ноге, подбежали к девушке, сразу же ввели в её организм сильную дозу успокоительного, но это не помогало. Мишель даже не дослушала про третье убийство.

— ЭТА ТРАРЬ УБИЛА МОЕГО БРАТА! УБИЛА МОИХ ДРУЗЕЙ! — не переставала кричать Мишель.

Шон слышал всё это. Как же он хотел сейчас выбежать из допросной, чтобы успокоить девушку, которая лежала на полу в приёмной и чуть ли не билась в конвульсиях, рыдая. Успокоительное совершенно не помогало.

Шон сказал, скрипя зубами:

— Третье. Третье убийство.

Убийца медлил, как бы издеваясь над следователем. Тогда Шон не выдержал и приставил к его рту пистолет.

— Быстро! Говори тварь! Третье убийство! — его уже не заботило то, что допрос записывается.

— Кэтти Милвуд. — коротко сказал он. — Была когда-то отличницей, ходила по всем секциям. И музыкальная школа и художественная школа, танцы, актерское мастерство. А потом она втрескалась в Мэда Харриса. Вот незадача. Правда? Он видел в ней некого ангела, желая разрушить её. Она добровольно согласилась на разрушение, пришла к Сэму за наркотиками. Через два месяца все секции были брошены, в школу она ходила редко, только когда не была под воздействием веществ. Затем я её подпустил ближе, она стала распространителем, и всё было хорошо… До одного момента. Ученики приносили мне деньги, вырученные за день, она стала приносить гораздо меньше денег. Хотя наркотики у неё продавались очень хорошо. Только потом я понял, что они не продавались, а употреблялись ей же. Такой сотрудник невыгоден, но оставлять её в живых было опасно. Я всё сделал под передоз. Мы вместе употребляли, только я заменил свой пакетик с порошком на пакетик с сахарной пудрой, а у неё был сильный наркотик. Она слишком увлеклась. Я её не накачивал. Просто ушёл, когда понял, что она мертва. Конечно, спасти её можно было, но к тому времени, когда её нашли её родители, она была мертва уже как шесть часов.

Шон громко выдохнул, а затем сказал:

— Ты до конца своей жизни будешь гнить за решёткой. — прошипел он.

Преступник улыбнулся.

— Нет. Я умру через два месяца. Так сказали врачи. — он улыбался, словно бешеный или сумасшедший, от его улыбки становилось страшно.

— Том Филлипс — напомнил Шон.

Преступник закатил глаза.

— Благодаря ему нашей школе обеспечили финансирование, следовательно подняло зарплату. Том тянул команду, без него финансирование прекратится, потому что без него не будет результатов. Я не хотел его убивать, но хотел покалечить, чтобы его никуда не взяли.

Следователь нахмурился, но ничего не сказал, уже не было сил.

В допросную зашёл судмедэксперт и протянул Шону бумагу.

Следователь улыбнулся, так, словно получил миллион, ничего не делая. Он протянул лист бумаги преступнику, а судмедэксперт скрылся.

Глаза убийцы побежали по строчкам, а затем он закричал, отчаянно, в его крике слышался страх, даже ужас.

— Но как?! — продолжал кричать директор.

— Врачи, принимающие у тебя анализы, ошиблись. У тебя ранняя стадия рака, не поздняя, как говорилось в твоей медицинской карте. — Шон наклонился ближе и схватил преступника за кофту, притянув к себе. — Я лично поставлю возле твоей камеры охрану, чтобы ты ничего с собой не сделал. Ты будешь мучительно доживать остатки твоей никчёмной жизни! Уж я об этом позабочусь! — прошипел Шон, а затем нажал на кнопку.

В допросную зашли два полицейских.

— Забирайте. — коротко сказал Шон. На руках директора надёжно закрепили наручники, заломив руки за спину.

— Можно нас поздравить! — обычно хмурый полицейских улыбался во все тридцать два. — Мы получим очень хорошую характеристику за раскрытие такого дела! Шон, — он обратился к мужчине, который опустил голову на стол. — Почему ты не рад?

Шон поднял на него глаза, в которых полопались капилляры от недосыпа, Шон потерял свой загар, теперь его лицо было похоже скорее на маску.

— Чему ты рад? — спросил Шон, подходя к коллеге. — Чему ты рад, Фрэнк? Тому, что этот ублюдок убил одиннадцать человек! Два подростка мертвы. Тому, что Тому Филлипсу теперь нужна психологическая помощь, как и его друзьям? Ты видел лицо Мишель два месяца назад, когда они попали к нам за вандализм? Она светилась. Она так светилась! Она была счастлива! Ей было искренне плевать на то, что она сидит в приёмной отделения полиции. Они смеялись с друзьями и родителями, подшучивали друг над другом, а затем все вместе уехали. А сейчас… — он указал рукой в сторону сидящей на полу девушки, дрожащей от любого прикосновения, она была укутана в плед и держала чашку с горячим чаем, который из-за трясущейся руки выплёскивался из ёмкости. Её лицо было бледным, глаза красными от слёз и недосыпа, от девушки веяло сигаретами, она скурила за ночь две пачки. Взгляд её был пустым, не было прежнего озорства, прежней ехидной ухмылки. Только плотно сжатые губы и лицо, не выражающее эмоций. — Так что не нужно радоваться этому, если ты не эгоист. Хотя я вижу по твоему лицу, что тебе важны только заработанные деньги, тебе плевать на всех жертв и людей, которые сейчас в таком же состоянии, что и Мишель Лайт. — он брезгливо поморщился и пошёл в сторону девушки, сел на корточки напротив неё и заговорил:

— Милая, может, ты пойдёшь домой, отдохнёшь? — тихо заговорил Шон.

Мишель, казалось, только сейчас обратила на него внимание.

— Тони… Алекс… Мэд… Мэй… Мог быть и Том… — у неё снова началась истерика. — НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! ОН УБИЛ ТЕХ, КТО БЫЛ МНЕ ДОРОГ! ПОЧЕМУ ИМЕННО ОНИ? ПОЧЕМУ? ОНИ НИ В ЧЁМ НЕ ВИНОВАТЫ? — кричала она, упираясь руками в грудь Шона.

Шон прижал девушку к себе.

— Я тебе обещаю, он понесёт наказание, я тебе обещаю… — шептал он.

Шон не знал, сколько они так сидели, может минут пять, а может несколько часов, пока не позвонил телефон Мишель.

— Алло? — спросила девушка. — Как сегодня? — в её глазах появилось удивление и беспокойство. — Через сколько? Хорошо, я буду через пятнадцать минут. — протараторила девушка. — Шон… — в её глазах заблестели слёзы. — Вы бы не могли отвезти меня на поле за холодным лесом? — с надеждой спросила Мишель.

— Что-то случилось? — спросил Шон.

— Том уезжает через два часа. Мы бы хотели с ним и Карлом устроить небольшой пикник на поле. — выдавила из себя улыбку девушка.

— А, хорошо, поехали. Даже глазом моргнуть не успеешь, как мы будем там. — улыбнулся следователь, открывая дверь на улицу. — Проходи.

Действительно, они очень быстро доехали, за минут восемь.

— Вы пренебрегаете правилами дорожного движения? — съязвила Мишель, понимая, что Шон ехал сот скоростью 110 км/час, когда допустимое значение 60 км/час.

— Рад, что ты язвишь. — улыбнулся мужчина. — Значит, всё будет хорошо.

— Надеюсь. — улыбнулась Мишель. — А вы уезжаете, получается? — поинтересовалась девушка.

— Да, — хмыкнул Шон. — Через два дня. Уже, можно сказать, на чемоданах сижу.

Мишель улыбнулась.

— Спасибо вам… И извините за то, что мы вас сначала не восприняли всерьёз. — девушка не хотела встречаться взглядом со следователем, поэтому смотрела куда угодно, но только не на собеседника.

Шон улыбнулся.

— Я рад, что познакомился с такими ребятами, как вы. У меня не было в школьное время таких друзей, поэтому мне даже немного завидно… Вероятно, это наша последняя встреча, поэтому я хочу взять с тебя обещание напоследок.

— Какое? — нетерпеливо спросила девушка.

— Обещай, что, чтобы не случилось в твоей жизни, ты будешь улыбаться, у тебя заразительная улыбка, она светится, ты светишься как солнышко. Обещаешь?

Мишель помолчала с минуту, а затем, увидев двух друзей, один из которых на костылях, сказала:

— Обещаю, Шон, чтобы ни случилось, я не буду унывать. Обещаю. — девушка улыбнулась на прощание и вышла из автомобиля.

— Удачи, Мишель. — крикнул Шон вслед.

— И тебе!

***

— Почему решил на день раньше ехать? — без приветствия спросила я.