— Каким образом ты оказался на месте убийства наркоманов их дилером? Явно не просто так. — прищурился следователь.

— Явно не просто так. — кивнул убийца. — Я был связан с ним. Он изготавливал мне вещества, а я их распространял в школе, через учеников, которым доверяю. — улыбнулся директор.

Шон бросил взгляд на зеркало-шпион, с другой стороны которого стоял человек, с неподдельным интересом и нескрываемым отвращением наблюдающий за ходом допроса.

Поняв, что полицейский ничего отвечать не собирается, директор продолжил:

— Я пришёл за веществами, а тут на тебе! Трое новых лиц. Я сразу понял, что их жизнь закончится через пару минут, а у меня была с собой видеокамера, для конкурса чтецов снимали видео, но не суть. Так вот, я заснял то, как Стюарт убивает троих «братьев по дозе». Как понимаете, это мне пригодилось.

Шон кивнул.

Человек за зеркалом нахмурился.

— Хорошо. Четвёртое убийство. Мэр города — Дэн Миллер. Причина убийства в том, что он хотел тебя убрать с должности директора, тем самым разрушив твою карьеру?

— Почти. — улыбнулся преступник. — Если бы он меня уволил, то я запросто бы нашёл работу в другой школе, в другом городе. Чтобы вам был понятен мой мотив, я вам расскажу о пятом убийстве.

— Мэдди Хьюстон. — сказал Шон.

— Да-да, понимаете, Шон, у нас с ней были… Весьма необычные отношения. — сказал убийца.

Шон кивнул.

— И Миллер как-то увидел нас вместе, мы были в машине тогда. Ну и мэр обо всём догадался. Не идиот ведь. С Мэдди было говорить бесполезно, она молчала, естественно по моему приказу. Поэтому он пришёл ко мне тогда, перед балом, сказав, что после разговора со мной пойдёт к её семье — разъяснять ситуацию. С такими обвинениями меня бы и близко к школе не подпустили, о посте директора в таком случае можно было забыть. Это серьёзно могло навредить моей карьере. Я знал, что он придёт ко мне, поэтому я заснял то, как сижу несколько часов за долгой работой, за день до убийства, а затем подменил запись в специальной программе, установленной на посте охраны. Тем самым, дни поменялись местами, в день убийства я ушёл поздно — по камерам. На деле же ушёл я практически сразу за Дэном.

— Вот почему он пошёл в ненавистный ему богатый район. — отвечая на мучавший вопрос, сказал Шон.

Директор кивнул.

— Я догнал его, убил, дотащил до школы и распял. К слову, Мэр дал мне неплохой отпор. — он указал на длинный шрам на руке, идущий от бицепса до запястья. — На следующий день я убил Мэдди у неё же дома, на её же вечеринке. — он усмехнулся. — Я долго думал, как же мне попасть в дом незамеченным, а тут раз! Мишель Лайт, задыхаясь от дыма, открывает окно, а затем не закрывает. — человек за стеклом поморщился, выдавая своё отвращение, только непонятно к кому, к убийце? Или к Мишель Лайт за неосторожность? — Я подождал, пока людей станет меньше, накинул капюшон толстовки, стал похожим на обычного подростка, пришедшего выпить бесплатно, конечно, если не смотреть на моё лицо. — он всё ещё усмехался, вероятно над тем, как всё повернулось. — Я забрался к ней в комнату, пока она наводила марафет, затем убил её и скрылся. — он вздёрнул плечами, будто поёжился, а затем сказал, — Катрина Мэддис чуть меня не заметила, она, вероятно, заметила тень, выпрыгивающую из окна, но уже была пьяна, к тому же, она хотела найти Мэдди, поэтому наверняка даже не обратила внимания.

Шон кивнул.

— Ты считал, что Мэдди может проболтаться?

— Считал. — сказал директор.

— Алекс.

— С ним всё просто: он меня задолбал. Когда этот парень учился в школе, то вечно кидал неприятные слова в мою сторону по поводу религии. Уже закончив школу, он при виде меня морщился и шипел что-то вроде «религиозная крыса» или ещё что-нибудь в этом роде. Поэтому я убил его. Как букашку. Прихлопнул. Написал сообщение о том, что жду его у входа на стадион. Он пришёл, я отвёл его в сторону от стадиона, чтобы как можно меньше людей увидели или услышали нас, заговорил ему зубы и неожиданно нанёс удар ножом в сердце. Он умер со словами: «Так и знал, что это ты, церковная крыса». Затем во время игры я отнёс труп к табло, благо там стенка, неудачная планировка, я спрятался за неё, распяв тело Алекса по табло. Со всех сторон незапланированные архитектором, но запланированные строителями стены, которые закрыли меня от людей.

Шон нахмурился и сказал:

— Тебе его брата не жалко? Тебе его друзей не жалко? — спросил следователь с явной ненавистью в голосе.

Тот лишь пожал плечами.

Человек за стеклом схватился за уши, закрывая их. Но в допросной этого не увидели.

— Ладно. Александр и Элисон Харрис. — сказал Шон, выкладывая фотографии.

— Старые счёты… — хмыкнул убийца. — Как же я любил Элисон, обожал, а она выбрала этого студентика полицейской академии в своё время. А я её продолжал любить. Когда она вышла за него, когда у них родился сын, когда этот сын в первый раз пришёл в школу. КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА Я ВИДЕЛ ИХ СЫНА Я ВСПОМИНАЛ О ТОМ, КАК ЖЕ СИЛЬНО Я ЛЮБЛЮ ЭЛИСОН! НЕ ЭЛИСОН ХАРРИС, А ЭЛИСОН НАЙТ! НЕНАВИЖУ ЭТУ ФАМИЛИЮ! ХАР-РИС. — и тут-то эта маска лопнула. Его лицо… Лицо настоящего психа.

— Я решил, что она недостойна моей любви. Но убивать только её? Я хотел отомстить этому полицейскому!

— И хотел отомстить ни в чём не виноватому Мэду? ЭТОТ ПАРЕНЬ РАЗБИЛСЯ НАСМЕРТЬ! ПОНИМАЕШЬ ТЫ ИЛИ НЕТ? ОН ЛЮБИЛ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ, А ОНИ ЛЮБИЛИ ЕГО! НО ПОЯВИЛСЯ ТЫ СО СВОИМ ЧУВСТВОМ СОБСТВЕННОГО ДОСТОИНСТВА И ЖЕЛАНИЕМ УБИТЬ ПОЛМИРА! ОН СЛОМАЛСЯ! СЛОМАЛСЯ! А ЗА НИМ СЛОМАЛАСЬ И ДЕВЧОНКА, ЧТО БЫЛА ДО БЕЗУМИЯ В НЕГО ВЛЮБЛЕНА! ОНА ПОКОНЧИЛА С СОБОЙ ИЗ-ЗА ЕГО СМЕРТИ! ТЫ ПОТЯНУЛ ЗА ХАРРИСАМИ ЕЩЁ ДВОИХ ПОДРОСТКОВ! — Шон выдохнул, а затем сказал, оглянувшись на стекло, за которым человек крушил всё, что видел, слёзы лились из глаз, но человек продолжал пристально слушать допрос.

Директор замолк.

— Поддались слабостям. — махнул он рукой. — Они слабые, раз сломались. А слабым не место в этом мире.

Шон снова посмотрел на зеркало, по другую сторону которого человек кричал:

— ДА ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ! ТВАРЬ! УБЛЮДОК! НЕНАВИЖУ!

Шон внутри себя просил, вспоминая их уговор с человеком.

«Умоляю, не мучай себя. Уходи. Тебе же плохо».

Но человек и не думал уходить. Только стоял по середине допросной и сжимал кулаки, осматривая костяшки, которые были разбиты в кровь.

— Я их убил точно также. Только сначала я убил Александра, дабы показать Элисон, насколько он слабый. Она же ничего мне не сказала, только дала понять взглядом, что готова умереть. Я и убил её. Распял тела на дверях их же дома.

Шон громко выдохнул, как бы говоря, что он рад, что всё это закончилось.

— Мне осталось жить два месяца, поэтому мне нечего терять. — решительно сказал преступник.

— Что? — резко спросил Шон.

Человек, который стоял по другую сторону стекла всхлипнул.

— Убийство моего сынка-неудачника-наркомана не было первым убийством для меня. — спокойно сказал он. — Оно было четвёртым.

Шон кашлянул, пытаясь избавиться от кома, застрявшего в горле.

— Четвертым? — удивился Шон.

Но убийца проигнорировал его, начав свою исповедь.

— Я сразу понял, что наркотики будут хорошо расходиться среди школьников. Несколько учеников их распространяли по школе, получая от меня по 15$ в день и дозу в придачу. Но однажды один парень решил помешать мне. Это было четыре с половиной года назад. — от этой фразы человек за стеклом пошатнулся. — Тони Лайт. Умный, решительный, грубый, честный. Эти качества помогли ему добраться до правды. И вот однажды ко мне прибегает один из распространителей и говорит о том, что некий парень с коллекцией ножей за пазухой выудил у него всю информацию, нанося глубокие порезы. Да, шрамы действительно были. Я сразу убил распространителя. Это был Джейсон Кларк. Неприметный ученик выпускного класса 2006 года. — Шон слушал с замиранием сердца, а человек за зеркалом шептал что-то, а что он шептал, понятно только ему самому. — Затем мне нужно было убить Энтони Лайта. Они тогда только отпраздновали день рождения его сестры в кафе, я проследил, с какой стороны сел Тони, затем сел в машину, догнал их и подрезал на дороге. Крис Лайт не справился с управлением, и машина полетела в кювет именно той стороной, с которой сидел Тони. — спокойно, будто рассказывает сказку на ночь, говорил преступник.