Дед провел меня на кухню, где уже сидел бледный и взволнованный батя. Сорвавшись с места, он крепко меня обнял. Начало обнадеживает.

— Я облажался и всех подставил, — Сказал я ему, отстранившись.

— А я ведь предупреждал не иметь дел с якудзой, — Тоскливо вздохнул он.

— А я оказался достаточно туп, чтобы решить, что спасение жизни сыночка второго председателя Синоды чего-то стоит, — Не менее тоскливо вздохнул я.

— Что?!

Усевшись за стол, начал долгий монолог, не забыв продемонстрировать диктофонную запись — батя от моих ответов сначала хмыкал, оценив игру в дурачка, потом бледнел, оценив неприкрытую угрозу. Дед держался лучше, но тоже был далек от спокойствия, бросая на меня укоризненные взгляды. Заслуженно.

— Простите. Я подвел нас всех, — Закончил рассказ, впервые за две жизни упав в «большой сорян».

Батя подошел, поднял меня на ноги, укоризненно покачал головой и обратился к деду:

— Ринтаро-сенсей, могу я воспользоваться вашим телефоном?

Через двадцать минут, во время которых я терпел заслуженные моральные «люли», к нам присоединился инспектор Хаттори — впервые вижу его в «гражданском» костюме. Повторил ему свой монолог, дал послушать запись.

— Надо было слушать твоего уважаемого отца! — Пожурил меня и он.

— Вы правы, инспектор Хаттори, — Вздохнул я, — Но сами посудите — полиция упустила смертника, не могла поймать маньяка, проворонила покушение на Нарухито… — Инспектор потупился, я подытожил: — Какое доверие к закону после такого? Увы, полиция в моих глазах оказалась слабаками, а вот якудза выглядела гораздо более выигрышно!

— Сын… — Многозначительно протянул батя.

— Он прав, Одзава-сама, — Вздохнул коп, подумал, вздохнул еще раз: — Мотидзуки действует по собственной инициативе. Кланы решили объединиться не от хорошей жизни — новому министру внутренних дел они как кость в горле. Настоящий фанатик! — Гордо блеснул Хаттори глазами, явно одобряя подход нового главкопа, — По всей Японии полицию очищают от информаторов якудзы. В самом министерстве, — Он окинул нас строгим взглядом: — Это пока секретная информация! — Дождавшись кивков, продолжил: — Готовят законопроект, который запрещает иметь дела с якудзой. Компании, уличенные в сотрудничестве с бандитами, будут лишены банковского обслуживания и арендуемых площадей. Кроме того, боссы якудза будут нести ответственность даже за мелкие правонарушения, совершаемыми их подчиненными. Людей, имеющих характерные татуировки якудза, будет запрещено пускать в общественные места. Будет непросто, — Он поморщился, — Но полиция Японии не отступит!

Хаттори посмотрел на меня и улыбнулся:

— Так что не переживай, Одзава-кун! Якудзе сейчас совсем не до тебя! Мотидзуки просто пускал пыль в глаза, надеясь обзавестись за твой счет легальным источником дохода. К тому же никто не посмеет тебя тронуть! Лауреат полного набора наград от императорской семьи, талантливый писатель, музыкант и математик. Любимец всей Японии! — Кратко перечислил он набор моих регалий, заставив расслабиться деда, батю и меня. В самом деле — чего это я завелся? Да хрен они меня тронут! За мной — как минимум три тир1-корпорации! Меня «хочет» Columbia! Стоп, они же теперь по «Sony». Получается даже четыре тир1-корпорации! И что по сравнению с такими титанами какое-то провинциальное ОПГ?

— Но на всякий случай мы усилим бдительность и установим за всеми близкими тебе людьми скрытое наблюдение. Якудза не настолько глупы, чтобы связываться с тобой, но загнанная в угол крыса может быть опасна!

— Огромное спасибо, инспектор Хаттори! — Благодарно поклонился я, следом за мной поклонились дед и отец.

— Это — заслуга всей японской полиции, — Поклонился коп в ответ, — Уверяю вас, отныне начинается новая эра — эра безопасной Японии! — Добавил он, и я с трудом подавил желание заржать.

Вернувшись домой, мы с батей подверглись атаке разгневанной лисички, в результате которой оказались на коленях. Пришлось смириться, и принять виноватый вид.

— Сначала один уехал с этим мордоворотом, потом второй что-то буркнул и убежал в ночь! — Вполголоса (Чико-то уже спит) выговаривала она. Даже не знал, что мама Хомура умеет сердиться, — А я — жди и переживай! Немедленно рассказывайте все мне!

Не знаю, как отец, но мне было просто невероятно приятно — Иоши впервые ощутил искреннюю материнскую заботу.

— Конечно, любимая! — Подольстился батя, взял маму за руку и повел на кухню, кивком велев мне идти за ними.

Просидев полчаса рядом с гневно надувающей ноздри Хомурой, ввели ее в курс дела.

— Скрытое наблюдение! — Фыркнула она, — Знаю я этих никчемных копов!

А?

— Идем!

Она взяла меня за руку и потащила наверх, впихнула в мою комнату:

— Надевай кимоно! Отныне по вечерам у тебя усиленная тренировка!

— Волнуетесь за лисенка? — Улыбнулся я.

Мама осмотрела свой наряд, покраснела, очень аутентично фыркнула и вышла из комнаты.

***

С утра, размяв ноющие мышцы, первым делом решил проинспектировать чердак. Спустившись в гостиную, почесал за ушком спящего в коробочке толстенького Сакамото-сана.

— Пошли на зарядку!

Котик зевнул, встряхнулся и соблаговолил составить мне компанию. Можно воспользоваться люком, но так не интересно, поэтому мы вышли в промозглый рассветный сумрак. Родную Уцуномию окутал туман, надежно отсекая звуки и скрывая мир за пределами нашего двора. В фильмах как-то так выглядит лимб.

Поднялся по лесам, держа котика одной рукой — он по перекладинам вертикальной лестницы карабкаться отказался. Опустив его на лапки, зашуршал кроксами по засыпанной щебнем крыше (полы с подогревом уложить еще не успели). Кроксы — так себе, натурально галоши с дырками. Когда их только привезли, долго пытался понять, в чем дело, и почему они настолько отличаются от тех, что в моем времени. Дело, похоже, в резине, и Рику-сан получил приказ «изобрести» более мягкую. Уж не знаю, как он это сделает.

Осмотрелись — строители успели сделать довольно много. Неудивительно — если слова бригадира «закончим за неделю» разойдутся с делом, он потеряет лицо. Уже появились перегородки между «комнатами», кровлю утеплили, прикрыли утеплитель панелями. По сути, осталось добавить только пол и отделку.

— Ну что, пойдем назад? — Улыбнулся я походившему по чердаку и вернувшемуся ко мне котику. Он брезгливо дернул задней лапкой, стряхивая налипшую грязь, боднул меня головой и вышел на леса, остановившись у лестницы. Понятно, кто-то хочет, чтобы вниз его тоже несли на ручках.

— Ну уж нет! — Фыркнул я, свесился с лесов на руках, отпустил, и, пролетев пару метров, приземлился на газон, — Давай, я тебя поймаю! — Протянул руки котику.

— Мяу! — Сакамото-сан подошел к краю, посмотрел вниз и презрительно фыркнул на меня.

— Я все понимаю — ты взрослый солидный кот.

— Мяу!

— Глава котосемьи.

— Мяу!

— Ценный член семьи нашей.

— Мяу!

— Мой первый друг!

— Мяу!

— Актёр, которого почитает вся Азия!

— Мяу! — Котик выглядит довольным! Пора!

— Но почему ты настолько жирный, что боишься спрыгивать со смешной высоты?!

— Мяууу! — Подлый кошак полетел мне в рожу, в полете выпуская коготки.

Не на того напал! Ловко поймав кошару в воздухе, потерся щекой о мягкую шерстку, игнорируя протестующий мяв:

— А кто тут злобная мстительная морда?!

От входа в дом раздалось милейшее хихиканье. Обернувшись, лапкой Сакамото-сана поприветствовал лучшую девочку.

— Вот как ты проводишь свободное время? Так мило! — Продолжила хихикать она.

— Люблю милоту! — Не стал я обижаться на подкол, поставил котика на землю.

Он подошел к Хэруки, приветливо боднул головой ее ногу, позволил себя погладить и свалил в туман, презрительно помахивая на меня хвостом.

— У меня плохие новости, — Вздохнул я после традиционных обнимашек-целовашек, — Я опять накосячил, поэтому в доме из «Проклятия» пока ночевать нельзя.