— Никто не знает, — пожал плечами Марио, — в трудах Сторигана нет чёткого описания его поверхности.

Зеркальную пластину установили в дверной проём, куда она поместилась идеально. Раздался щелчок, и пятна в зеркале заплясали, задвигались. Итиро закрыл Дверь-Во-Всё, и наступила тишина. Было слышно, как отбили часы.

Пит выглянул в окно и сказал:

— Часовая дева отбрасывает второй листок.

— Что же, — выдохнул Тафари, — пришло время пробовать нашу Дверь.

— Постойте, — занервничала Бёрнис, — а вдруг получится как с усилителем? Вдруг не хватит энергии? Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг мы не спасём своих родных?

— Бёрнис, деточка, — успокоил её Леонар, — не спеши пребывать в горе. Когда его ещё нет. Давай решать всё постепенно.

— В любом случае, надо попробовать, — подошла к ней Мэдлин.

— Я просто…очень боюсь… — закрыла Бёрн лицо руками.

Вернулись Пинар и Леонар. Они ходили за вечным мелком, вытащив его из Механизма, вырабатывавшего энергию для Стоунбона.

— Говори адрес, — сказал Бёрнис Марио и, взяв из рук Пинар вечный мелок, подошёл к двери.

— США, Арканзас, Эль Дорадо, ферма Холлов, — дрожащим голосом, полным надежды, сжав ладони между коленей, произнесла Бёрнис.

Марио всё старательно записал. И три раза стукнул вспотевшим кулаком в дверь. Она мелко затряслась, свет замигал, а потом погас. И из окон было видно, что он исчез во всём городке.

Ремесленники зачиркали огнивами, и комната осветилась голубым светом. Марио осторожно открыл дверь. За нею было всё так же мутно и темно. Бёрнис подошла к проёму и протянула руку. Та прошла сквозь муть, не встречая препятствий. Девушка приблизила лицо к невидимой границе и шумно втянула воздух:

— Это точно наша ферма! — обрадовано сказала она, обернувшись к остальным, — пахнет кукурузой и чем-то безумно родным!

Она смело шагнула внутрь и исчезла.

— Нужно пойти за ней. Но здесь тоже должен кто-то оставаться на всякий случай — мы не знаем, сколько у нас времени! — сказал Итиро и нырнул за Мэдлин.

За ними в темноту вскочил и Тафари.

…Джон Холл очень устал.

Сегодня он целый день убирал картофель. Ему обещались помочь братья Стэнли с соседней фермы, но они так и не появились. Возможно, из-за проливного дождя. Но откладывать уборку было уже нельзя. Джон, неуклюже ковыляя на деревянной ноге, ковырял тяжёлую землю и до обеда поглядывал на дорогу — может, вон та повозка свернёт к нему и братья всё же приедут? Но в три, съев промокшую лепёшку, решил больше ни на кого не рассчитывать.

И Джон сконцентрировался на лопате. Поначалу он даже не заметил, что мыши-полёвки идут за ним и, подхватывая картофелину, тащат её в телегу. Увидев первую мышку, он оторопел, даже замахнулся на неё, но она пискнула и потащила клубень дальше, потом ловко взобралась по колесу и бросила его в кучу. Джон оглядел поле — среди выкопанного картофеля носились серые помощницы. Мужчина улыбнулся — вот так подмога. Так с мышами до потёмок они убрали целое поле.

— Спасибо вам, — оглядев вскопанную землю, поклонился Джон серым помощникам.

У него оставалась ещё одна большая лепёшка и он, вытащив её из куртки, бросил мышкам:

— Угощайтесь.

А сам подхватил ручки телеги и, хромая, потащил к дому. Он так утомился, что оставил картофель под навесом, не в силах его перетаскать в сарай. Решил, что сделает это завтра. Поднялся в дом, съел кусок холодного мяса, да так, прямо в одежде, лёг на диван, вытянув здоровую ногу к тлеющей печки-толстобрюшке. И задремал.

Снилась ему дочь. Она сидела рядом, маленькая, держала в руках большого кролика и когда его ушки задевали Бёрн носик, она заливалась звонким смехом.

— Доченька моя, — сказал сквозь сон Джон.

Рука его дрогнула и потянулась погладить дочь по волосам.

А она стояла рядом, близко-близко. И не во сне.

Бёрнис коснулась плеча отца и легонько потрясла:

— Папа, вставай.

Джон открыл глаза и секунду непонимающе смотрел на дочь. Потом обрадовано кинулся к ней, обнял. Увидел в потёмках за её спиной Итиро и Тафари.

— Мы пришли за тобой, Джон, — сказал Итиро, — собирайся. У нас мало времени.

Мужчина, не задавая вопросов, встал, на секунду задумался, схватил из шкафа фотоальбом, коробку с шахматами и сказал:

— Я готов.

Бёрнис держала отца за руку, крепко прижимаясь к нему. Они вчетвером подошли к зеркалу, которое всегда висело напротив входной двери. Но сейчас в нём ничего не отражалось, кроме расплывающейся живой темноты. Туда они и шагнули.

И оказались в мастерской. Света ещё не было и, сначала Джон увидел лишь бликующие голубые огоньки. Слёзы радостной встречи застилали ему глаза, он мало понимал что происходит. Голова шла кругом, будто вокруг было продолжение сна. Но тут Джон увидел ремесленников. Они радостно обступили вернувшихся.

— Ура! — ликовала Мэдлин.

Напряжённая атмосфера ожидания в мастерской сразу разрядилась. Все приветствовали Джона Холла. А он знакомился с теми, кого видел впервые. Кто-то его спросил, как обстояли его дела в том свете, человеческом.

— Благодаря Следопыту, жилось мне не так уж трудно, — улыбнулся Джон, — спасибо тебе за помощников и защитников, Тафари!

— Жаль, что в Визидарии я уже не обладаю такой силой, — засмеялся Следопыт, обнимая Джона.

— Давайте теперь спасать мою Дэгни, — растолкав всех, протиснулся вперёд Стурла.

Он подтащил к двери стул и рукавом стёр с неё адрес Холлов.

— Пиши скорее адрес моей фермы! — требовательно обратился он к Марио.

— Подожди, Леонар с Пинар пошли устанавливать в Тол энергии мелок. Когда в Стоунбоне заработает свет, они принесут его обратно. Надо чтобы накопилась энергия, — покачал головой Рыболов, — иначе дверь не заработает.

— А сколько энергия будет копиться? — спросил Стурла.

— Не знаю, — честно ответил Рыболов, — но будем надеяться, что недолго. Иначе…

— На это может потребоваться несколько часов, — сказал Тафари, — в одной из докладных, было указано, что когда Вульф проводил опыт, он лишил Стоунбон света на четыре часа. Я думаю, сейчас будет так же…

Оставалось лишь ждать. Бёрнис повела отца устраиваться на ночлег, но потом вернулась. Сколько бы ни говорил Тафари ремесленникам разойтись, никто не решался уйти. Отлучались лишь за новой порцией таты.

Наконец, через четыре часа, действительно, вспыхнул свет и дверь тряхнуло.

— Заработала? — вскочил дремавший Стурла, и ответил сам себе, — Заработала!!!

— Может, подождём ещё немного? — нерешительно спросила Мэдлин, — чтобы подкопить энергии. Вдруг её не хватит?

— Нельзя ждать, — нервничал Стурла.

Леонар с Пинар снова отправились за её мелком. Когда принесли его обратно, она протянула его Марио, а граф доложил:

— Запасы энергии восстановлены!

Марио стёр с двери прошлую запись, и Стурла стал диктовать ему адрес в далёком фьорде Оса.

— И ещё припиши, — волновался Стурла, сняв шлем и размахивая им, — бордовый дом с белыми ставнями и удивительным колокольцем, где вместо языка …

Марио растерялся. Мелок в его руке застыл.

— Стурла, возможно, этого уже и не надо добавлять, — мягко сказала Пинар, но увидев, сникший взгляд Стурлы, кивнула Марио, — пиши и это.

Как только Марио дописал, гном нетерпеливо откинул шлем, стукнул в дверь три раза и отступил, ожидая, пока она перестанет вибрировать. Опять погас свет, но Стурла смело открыл дверь и шагнул через мутный слой.

На него сразу пахнуло вяленой сельдью и сыром. Да, это была его ферма!

Казалось, Стурла покинул её только вчера — знакомо колыхались шторки на окне, на столе стояла его любимая чашка с отколотой ручкой, наполненная брусникой. С рукомойника в фарфоровый таз тихо капала вода. Только Дэгни нигде не было. Ни в подвале, ни в спальнях, ни на чердаке. Стурла в ужасе метался по дому, а пришедшие с ним Итиро и Тафари, пытались его успокоить.

Тафари не помещался полностью в крохотной комнатке, поэтому сел на пол и говорил: