Наш караванщик, тоже попридержал свою кобылку, чтобы насладиться неописуемо красивым видом. В конце концов, переполняющие его чувства, полились через край в виде протяжных завываний, призванных изображать песню, но на самом деле, больше напоминавшие вопли издыхающего ишака. Тартаси, очевидно, импровизировал и пел отдельными фразами, обращаясь то к пещере, мимо которой мы ехали, то к дереву, одиноко стоящему на склоне горы, то к нам с Шушуней, как к единственным представительницам прекрасного пола. В особо патетических местах он восторженно тряс головой, закрывал глаза и затыкал пальцем левое ухо, чтобы взять особенно высокую и противную ноту (или чтобы ненароком не оглохнуть от собственного творчества).

— Господин, караванщик! — Не выдержав, крикнула я. — Какого беса вы вытащили нас в обгон основного каравана? Разве вы не боитесь разбойников?

Маленькие глазки Тартаси хитро сверкнули из-под серой войлочной шляпы.

— Не престало бояться разбойников тому, за кем следом идет сам дингир-ур. — Невозмутимо произнес караванщик.

Упади небо!

— Но откуда вы знаете?!

Он только снисходительно поцокал языком.

— При выезде из города мне встретился племянник Ико, которого послала моя бабка Саиша, специально чтобы передать мне, что во двор двоюродного брата мужа моей жены Гивы видели странного человека, похожего на дингир-ура, он вызнавал про людей, что я веду за перевал, потом купил у моего троюродного дяди Аруша трехлетнюю кобылу серой масти и разузнал дорогу у старого караванщика Сайхэ. Сайхэ приводится мне троюродным дедом по линии матери, так что…

— Подождите. — Мои мысли окончательно запутались. Я воровато оглянулась на укоризненно молчавших спутников, и снова повернулась к караванщику. — Но вы же не проронили ни слова с самого постоялого двора!

— Для того чтобы понимать друг-друга, горцам не нужны слова! — Усмехнулся он. — Скажи, а как узнать у брата, не у него ли из отары пропал черный баран с белой правой передней ногой, голубыми глазами и сломанным левым рогом, если ты пасешь свое стадо на одном склоне, дом твоего брата стоит на другом, а между вами пропасть?

Тартаси взмахнул руками, выделывая какие-то замысловатые пассы. — Вот, это я тебе сказал, что, у вашей девочки чудные глаза, похожие на летнюю звездную ночь.

Шушуня довольно хихикнула, зарывшись лицом в мех моего тулупа.

— А вот это, — он снова изобразил серию нервных судорог. — Я сказал что, как известно, дингир-ур преследует только храмовых преступников и игигов, но я уже взялся вести вас на Перевал, и будь вы то или другое, или все сразу, доведу вас в целости и сохранности. Торговый караван поможет нам уйти незамеченными, я уже договорился с его главой Субуки, что приходится мне свояком.

— Спасибо вам большое. — С чувством произнес Тимхо. — Для нас очень важно попасть в то место. Может, вы еще раз хотите ознакомиться с нашей картой?

Тартаси внимательно посмотрел на мальчика, прищурив маленькие хитрые глазки.

— Мне хватает один раз взглянуть на карту, чтобы запомнить ее навсегда, тем более, что я уже видел эту карту два с половиной года тому назад.

— Что?! — В один голос выкрикнули Симург и Тимхо. — Но как? У кого?

— Два с половиной года тому назад, в дом Гильгуша брата моего свояка, того самого Субуки, приходили странные люди. Они попросили Гильгуша отвести в одном место на карте, и Гильгуш спросил моего совета, как лучше добраться до того места, и тогда то показал мне карту…

Видя, что завладел всеобщим внимание (мы слушали, не дыша), караванщик сделал внушительную паузу (чуть не закончившуюся массовой гибелью от удушья) и, с довольным видом поправив свою серую войлочную шляпу, продолжил.

— Гильгуш привел их, куда нужно, но вместо благодарности пришлые люди стали его бранить и обвинять в обмане, так как они ожидали увидеть нечто совсем иное, нежели то, что они увидели. Они так разозлились, что чуть было не убили проводника, и Гильгушу пришлось спасать свою жизнь бегством. Позже эти люди нанимали еще семь проводников, но неизменно приходили в то же самое место. На седьмой раз они отчаялись найти искомое и убрались восвояси, и больше до сих пор не появлялись.

— Вы их видели? — Взволнованно спросил Симург. — То есть, как они выглядели?

— Стоит мне хоть один раз взглянуть в лицо человеку, и запомню его на всю жизнь. — Певуче произнес Тартаси. — Это был отряд из десяти воинов под предводительством молодого напыщенного дворянина. В седле держались, как бараны, причем так за все путешествие ничему и не научились. На рубахе у главного была вышита звезда в алом круге.

Хм, это же знак жреца богини Инанны. Я серьезно и надолго задумалась. Значит, старый прохиндей Эру Дитрэ, настолько поверил в сказку о волшебном озере, что даже снарядил целый отряд на его поиски. Но верховный жрец города Урука не похож на наивного дурачка, и ни за что не станет пускаться в сомнительные авантюры, предварительно не проверив и перепроверив все факты. А что, если, в этой легенде, на самом деле, есть доля правды?

Через какое-то время мы окончательно разминулись с торговым караваном, поднявшись высоко в горы, и остановились у развилки четырех дорог около странной каменной постройки, похожей на трехэтажную башенку, опоясанную гофрированной лентой ступеней.

— Что это за место? — Поинтересовался Тимхо.

— Западная сторожевая башня. — Охотно просветил его караванщик. — В неспокойные времена здесь проходила граница, и постоянно дежурили двое мужчин из окрестных селений, чтобы вовремя увидеть войско неприятеля и зажечь предупреждающий огонь, видите, закопченные камни на самом верху?

— А сейчас, что? — Усердствовал в любопытстве мальчишка.

— А что сейчас? Пустует, разве что изредка ходит сюда один старый дед, упорный, как онагр, и зловредный, как пустынный демон — мой деверь Калим. Он раньше воевал с эламцами, так до сих пор сюда таскается, врагов высматривает. Чего он там может высмотреть, слепой сурок? А вздумаешь помешать, еще и посохом по спине приложит.

Тартаси помолчал, видимо, припоминая исполненные теплом и участием встречи с дедовым посохом.

— Здесь мы с вами и расстанемся. Пройдете вот по этой тропе, что ведет на закат, войдете в холодное ущелье, на склонах которого виднеются только узловатые стволы древовидного можжевельника, а потом подниметесь по узкой, как девичий стан, тропке, и окажетесь в месте, что обозначено на вашей карте.

— А вы что же? — Недоверчиво приподнял бровь Симург.

— А я ваш караванщик, господин, и буду защищать вас до последнего. Останусь здесь и попытаюсь остановить охотника.

— Остановить?! — Искренне рассмеялась я. — Дингир-ура невозможно остановить. За пособничество врагам храма он порубит вас на мелкие кусочки. Бросьте эту идею и возвращайтесь домой, вы и так сделали для нас больше, чем нужно.

— Вэх, женщина. — Тартаси широко улыбнулся, отчего его круглые щеки заблестели двумя медными шариками. — Не бери на себя слишком много. Мужчина сам решает, когда и что нужно делать.

Он с чувством похлопал себя по груди.

— Пока бьется сердце караванщика, его караван будет в безопасности. Тот, кто ищет легких путей, никогда не одолеет гору! Прощайте. Выбирайте не тот путь, что легче, а тот, что правильнее, и боги помогут.

— До скорой встречи. Удачи тебе, караванщик. — Искренне пожелала я, хотя в душе понимала, что вижу этого смешного человечка в последний раз. Что сможет сделать маленький отважный толстячок против матерого охотника?

Вел однажды баран свою отару попастись на сочный лужок, что расположен высоко в горах близ «Небесного Гребня». Глядь, а за ними по пятам бежит огромный белый волк. Красные глазища диким голодом горят, острые клыки щелкают. Вот-вот настигнет отару и не миновать всем лютой гибели.