Габби оглядела себя.

— Ну а я, уж наверное, теперь никогда не смогу вас убедить, что я прирожденная леди, — безнадежно проговорила она.

Искрящиеся весельем глаза Квила прожигали ее насквозь. Согретая их теплом, она улыбнулась.

У Квила кружилась голова от пережитых ощущений. Еще бы! Счастливое провидение неожиданно шмякнуло ему на колени эту рыжую кошку — округлую и мягкую как воск. Он сдавленно засмеялся, а Габби в ответ разразилась громким хохотом.

Такими и увидел их Питер, когда вошел в гостиную.

Услышав звук открывшейся двери, Габби быстро повернулась. В первый миг она не сообразила, кто стоит перед ней в каких-нибудь десяти шагах. От смешинок в глазах Квила по ее телу побежали мурашки.

Когда она взглянула на того, кто стоял в дверях, лицо ее вытянулось.

Это был Питер. Ее будущий муж. Габби хотела шагнуть к нему, но передумала. А вдруг это… Да нет, это, конечно же, Питер. Его глаза. Карие, довольно приятные.

Каштановые у него волосы или нет, она не разобрала, так как он был сильно напудрен.

На нем был темный сюртук с расшитыми лацканами. Точно такой же узор украшал воротник и манжеты. А жилет! Это было что-то неописуемое. Шелк макового цвета с вышитыми на нем полевыми цветами. Тончайшее кружево манишки красиво дополнялось золотой каймой и спадающими с обеих сторон шеи шнурами, тоже золотыми. На ботинках блестели большие серебряные пряжки. Носки поражали необыкновенной белизной.

Габби даже рот открыла, но тут же опомнилась.

Сердце забилось так часто и сильно, что его удары резонансом отзывались в горле.

Квил повернулся к Габби. Она отвела глаза, так как у нее не хватало духа признаться, кто здесь на самом деле растяпа. Не может же она заявить об этом во всеуслышание в присутствии своего элегантного суженого! Ее будущий деверь своей ужасной ухмылкой давал ей понять, что ее трусливое молчание напоминает поведение дрянной маленькой девочки. Но она сделала вид, что не поняла намека.

Питер дернул шнур колокольчика.

— Сейчас ваша горничная проводит вас в вашу комнату, мисс Дженингем. Если вдруг вы будете слишком расстроены, чтобы выйти к ужину, не волнуйтесь из-за этого. Знайте — мои чувства с вами. Случись сей неприятный инцидент в мой первый визит в Англию — впрочем, и в любой другой тоже, — я бы приходил в себя по меньшей мере день.

Питер отвесил ей короткий поклон.

Габби судорожно глотнула воздух и присела в реверансе, обнаружив, что совершенно не знает, как на это ответить. Даже не верилось, что это Питер. Но это был он. Теперь, когда шок прошел, она уловила общее портретное сходство между мужчиной на миниатюре и этим элегантным суетным… щеголем. Еще и надушенным! Она почувствовала запах одеколона, когда схватила его за руку.

Слезы были совсем-совсем близко. Никогда еще она не казалась себе такой неотесанной и неуклюжей, хотя судьба, надо признаться, щедро дарила ей подобные ситуации.

Кто-то взял ее за руку. Сквозь слезы, застилавшие глаза, она увидела Питера. Он улыбался ей по-доброму, как на портрете.

— Мне очень жаль, мисс Дженингем, что ваш приезд в наш дом ознаменовался столь досадным недоразумением.

Габби робко улыбнулась стоящему перед ней красивому молодому мужчине.

— Вы не хотите называть меня Габби? Разве мы не собираемся пожениться? — Она непременно должна была проговорить эти слова громко и раздельно, потому что Питер, похоже, воспринимал ее как непрошеного визитера.

Питер сразу стал сама чопорность, но кивнул. Возможно, его не слишком радовал их предполагаемый брак, но она так восхищалась портретом Патера, что до сих пор не задумывалась над этим. У нее самой не возникало никаких вопросов, так как ей безумно хотелось выбраться из отцовского дома.

— Могу я проводить Габби в ее апартаменты? — Спокойный голос Квила прервал ее мучительные размышления. — Я полагаю, мать приготовила для нее Голубую спальню. — Опущенная голова и тревога в глазах его будущей невестки вызвали у него желание дать брату по физиономии.

— Ни в коем случае! — отрезал Питер. — Я должен тебе напоминать, что мисс Дженингем — воспитанная молодая леди? Ты не пойдешь с ней, Квил. Мы немедленно вызовем ее горничную. Кстати, мисс Дженингем, я заметил одну в высшей степени странную вещь. Как это ваш отец позволил вам путешествовать без компаньонки?

— Мой отец говорит, что ни горничные, ни компаньонки… — Квил остановил готовый вырваться поток сведений, предвидя, что ему не будет конца. Едва ли у его брата хватит терпения дослушать до конца откровения Габби о ее не признающем условностей отце.

— Питер, мы с Габби скоро станем родственниками. В том, что я хочу проводить мою невестку в ее комнату, нет ничего дурного.

— Пока еще она тебе не невестка! — вспылил Питер. Габби слушала их с тяжелым сердцем. Питер не хочет жениться на ней — это совершенно ясно. Она стряхнула с локтя руку Квила и посмотрела на своего жениха.

— Вы не хотите жениться на мне, сэр? — храбро спросила она. Из-за слез и спазма в горле звук получился сипловатый.

Питер от неожиданности открыл рот.

Люсьен с Фебой неслышно отошел в дальний угол гостиной. Девочка — даром что ей всего лишь пять лет — инстинктивно почувствовала, как следует вести себя в подобных случаях.

— Все можно было устроить иначе, — сердито продолжала Габби. — Я никоим образом не собираюсь принуждать вас делать то, чего вы не хотите, сэр.

Квила ужаснула ее проницательность.

— Да нет же! — прервал он. — Питер хочет жениться на вас — и взял ее за локоть. — Питер прав, вам нужно пойти в свою комнату и сменить одежду!

Но Габби, не обращая на него внимания, не отрываясь, смотрела на Питера.

— Почему вы не сообщили моему отцу, что все это вам не в радость? — Габби задыхалась от отчаяния. — Разве нельзя было известить его заранее, чтобы мне не пришлось проделать такой длинный путь из Индии? Ваш отец писал, что вы… готовы…

Квил так посмотрел на брата поверх ее склоненной головы, что от его взгляда у Питера пробежали мурашки по коже.

Он снова взял Габби за руку.

— Мисс Дженингем… Габби… вы меня совершенно неправильно поняли. Я всегда этого хотел. — И, увидев ее увлажнившиеся глаза, он почувствовал себя почти готовым на ней жениться. В своем мятом запятнанном платье она выглядела такой жалкой! Он немного смягчился. В конце концов, отсутствие элегантности — это не ее вина, а скорее всего индийских портных, не обладающих хорошим вкусом. — Мой тон мог показаться вам резким, потому что я был… я был подавлен прискорбной оплошностью нашего дворецкого. Узнав об этом инциденте, я ощутил, сколь велико ваше отчаяние. Видимо, мне придется поговорить с отцом и уволить Кодсуолла. Мы не можем держать такого слугу. И прошу вас, не сомневайтесь в моих намерениях относительно вас. Мои чувства вполне тверды. Я с нетерпением жду нашей свадьбы. — Последние слова Питер произнес не очень уверенно.

Габби глубоко, прерывисто вздохнула, загипнотизированная видом хрупкой белой руки. Ее кисть украшал единственный перстень — свидетельство тонкого вкуса Питера.

Питер вдруг осознал, что будущую жену может смутить его неделикатность — он держал ее руку свыше дозволенных шести секунд, — и поспешно убрал свою руку.

— Я сам провожу вас, — поклонился он и повел Габби к выходу.

Она с надеждой взглянула на Квила. Тот успокаивающе улыбнулся;

— Я позабочусь, чтобы Фебу разместили рядом с вами.

Габби прикусила губу и кивнула. Было бы неприлично вымаливать разрешение для Квила сопровождать их. Еще час назад она трусила в его присутствии. Теперь ее пугал Питер, но совсем не грозным видом, как Квил, а своим брюзжанием и высокопарными речами. Она безвольно подчинялась ему, пока он тянул ее в коридор. Потом когда они поднялись наверх, рассеянно слушала, что он говорит, устраивая ее в веселой светлой комнате с голубыми обоями.

— Феба будет жить в соседней комнате? — спросила Габби, когда он собрался уходить.