Рядом с Максимом раздался протяжный вздох, затем еще и еще, пока, наконец, механические легкие не заработали в полную силу. Обернувшись, Максим узрел выгруженный из гусеничного кунга компрессор, подсоединенный к машинному котлу.

   - Утро доброе, вашвысблародь! - козырнул Максиму солдат в ватнике, ворочавший дыхательные баллоны.

   Максим кивнул.

   Служивый подсоединил к запущенному компрессору баллон и постучал пальцем по манометру. Рядом с ним громоздилась целая батарея армаферритовых цилиндров. В распахнутой двери кунга виднелись развешанные под потолком пожарные костюмы с лупоглазыми латунными масками.

   - Ну, Максим, как спалось?

   Столбин, накинув на плечи шинель, стоял перед палаткой, разжигая трубку.

   - Спасибо, Ерофей Алексеевич, плохо, - отозвался Максим, облизнув осевшие на губах тяжелые капли. - И есть хочется.

   - Вот этого я бы тебе делать не советовал, - покачал головой Столбин. - Поверь мне, блевать в глухую маску дело не самое приятное. А в карантине еще и смертельно опасное.

   - Да вы что, Ерофей Алексеевич! - возмутился Максим. - Я что, выпускница Смольного что ли, чтобы мне от вида жмуров поплохело!

   - Не говори "гоп", пока не перепрыгнешь, - Столбин выпустил клуб дыма. - Не думаю, что мы с тобой такое, что ждет нас в Грачевке, хоть раз в жизни видели. И, Максим, моли Бога, чтобы никогда больше и не увидели.

   Из-за кунга вышел Матвеев в тонком полотняном исподнем, поверх которого набросил шинель.

   - Утро доброе, господа, - кивнул он, нисколько не смущаясь собственному непотребному виду, и, заметив удивленный взгляд Максима, добавил. - Я бы вам тоже советовал раздеться. В этих пожарных костюмах как в бане - через полчаса отжимать можно.

   Матвеев подошел к солдату, заправлявшему воздухом баллоны.

   - Ну что, Кучма, все готово?

   - А то, вашвысблародь, - отозвался солдат, не отрываясь от своего занятия. - Ровнехонько на шесть часов каждый, только что золотники не вышибает!

   - Вам с нами идти обязательно? - спросил Столбин. - Вполне достаточно сопровождающего.

   - Да ничего, я там уже не один раз бывал, а солдаты у меня все на счету. Одно оцепление на сколько километров выставлено.

   - Воля ваша, - Столбин выдернул из снега трость и полез в кунг.

   Там при помощи Кучмы Матвеев напялил на себя мешковатый защитный костюм. Покрытая огнеупорной пропиткой ткань лоснилась, источая резкий химический запах, а металлические кольца, укрепляющие локтевые и коленные сгибы, покрывали пятна коррозии. Надевался костюм довольно чудно. Сперва Кучма затянул у Матвеева на поясе плотную ленту ткани с жесткими вставками - ну чисто дамский корсет, затем застегнул на шее кожаную горжетину. Верхняя часть защитного костюма натягивалась через голову, эластичный ворот при этом плотно охватывал горжет. Нижняя часть, этакие штаны-чулки, натягивалась до корсета и плотно прижимались к нему пропущенным по поясу жгутом. Поверх дополнительно затягивался ремень. Матвеев сунул ноги в растоптанные кирзачи, отчего брючины костюма вздулись на бедрах как шаровары. Следующим Матвеев надел латунный шлем, плотно севший резиновым основанием на горжет. Кучма ловко соединил вентили на шлеме с баллоном, который закинул на спину полковнику. Мгновение спустя клапан на свином рыле маски щелкнул и выпустил первый выдох.

   Шлем полностью скрывал всю голову, превращая Матвеева в какое-то странное насекомое.

   - Присоединяйтесь, господа, - из-за маски Матвеева будто с набитым ртом говорил. - Через пятнадцать минут в Грачевку идет свежий патруль, мы войдем с ним.

   Максим споро разделся и предоставил Кучме делать свое дело. С помощью солдата они управились за пару минут.

   Когда на голову опустился шлем, в ушах зашумело. Изнутри маска была обшита мягкой тканью с подбивкой, уже изрядно пропитавшейся застарелым потом. В ноздрях у Максима запершило, глаза заслезились, и он едва не чихнул, но в этот момент Кучма воткнул соединительный шланг воздушного баллона и в то же мгновение заработал насос. Под шипение и щелчки приводимых в движение армаферритовой пружиной поршней в маску хлынул свежий воздух.

   Повертев головой, Максим убедился, что шлем неподвижен и это было чертовски неудобно. Хорошо хоть окуляры оказались достаточно широки, чтобы компенсировать ограничение свободы движения.

   На вопросительный взгляд Кучмы он показал большой палец. Тот кивнул и перешел к Столбину.

   Потоптавшись на месте, Максим наклонился к лавке со своей одеждой, подобрал портупею с револьвером и принялся застегивать ее поверх пожарного костюма.

   С непривычки справиться с ней удалось, только когда Кучма уже одел Столбина, и спина к этому моменту у Максима оказалась полностью сырой.

   Матвеев подошел к Максиму, обхватил шлем на его голове руками и сильно надавил, насаживая на горжет. Одновременно что-то щелкнуло, и в ушах снова зазвучал внешний мир.

   - Мембраны открыл, - пояснил Матвеев. - Они каучуковые и воздух не пропускают. Без них не слышно нишиша. Пожарные их закрывают только когда в огонь идут, а нам это не грозит. Когда выходить будем через обеззараживатель, я их снова вам закрою.

   - Вы готовы? - в дверях в кунг появилась Варвара.

   В отличие от наспех приспособленных для карантина пожарных комбинезонов, костюм девушки изначально предназначался для защиты от всякой заразы. Он был заметно тоньше и удобнее, а широкое стекло шлема давало куда больше обзора, чем окошки в пожарных шлемах.

   У ног Варвары стояла два пузатых саквояжа. На шее висела фотокамера с огромной вспышкой.

   Отчаянно чертыхаясь, и одновременно моля Бога, чтобы не сверзиться в неудобных сапожищах, Максим сделал несколько шагов и оказался на улице.