Хосе подхватил мальчишку на руки. Жилистый и тощий, тот едва ли был намного тяжелее собаки.

   С ребенком на руках, они выскользнули наружу, и тут Хосе нос к носу столкнулся с настоящей сменой караула. Татуированный метис перевел недоуменный взгляд с отца Винсента на выходящего с Игнасио на руках Хосе, и схватился за висевшую на поясе макану.

   Револьвер в руках отца Винсента коротко рявкнул и стражник повалился оземь. Не сговариваясь, индеец и священник со всех ног кинулись к скалам, где их ждали кони. Лагерь на глазах превращался в разворошенное осиное гнездо. Люди выскакивали из палаток наперерез беглецам, и отцу Винсенту пришлось еще трижды нажимать на спусковой крючок. Он сразу понял, что не угонится за быстроногим Хосе, а, обернувшись, обнаружил, что десяток преследователей наступает им на пятки.

   В этот момент ботинок священника зацепился за камень, и он полетел вниз лицом. Больно ударившись о землю, отец Винсент выронил револьвер. Хосе, заметив, что священник упал, дернулся было ему на помощь, но тот отчаянно замотал головой указывая на скалы.

   Последнее, что успел увидеть отец Винсент перед тем, как ему врезали по голове плоской деревяшкой маканы, были выбегающие из-за скал навстречу Хосе Мятлик и Сгибалка.

   Холодное марсианское солнце стояло в зените, не грея, но слепя глаза. Отвести взгляд было невозможно, мешали впившиеся в голову и тело веревки, а стоило смежить веки, как под ними начинали бегать кровавые круги и в ушах раздавался пульсирующий грохот.

   Отец Винсент попытался скосить взгляд в сторону. Темная громада пирамиды Врат по-прежнему возвышалась слева. Ну надо же, они даже не посчитали меня достойной жертвой для главного алтаря, усмехнулся он про себя. Не смотря на шум в голове, отец Винсент неплохо помнил схему храмового комплекса - сейчас его, скорее всего, распяли на вершине одной из малых пирамид, окружавших Врата. Спиной отец Винсент чувствовал влагу, значит до него на жертвенном алтаре уже кто-то побывал.

   Священник перевел взгляд на другую сторону. Рядом, не мигая, смотрел на небо голый по пояс огромного роста индеец с выбритой головой. В руках он держал обсидиановый ритуальный нож. По регалиям и татуировкам отец Винсент понял, что перед ним топильтцин, воплощение Кецалькоатля, самый главный жрец.

   - Где мальчик? - обратился к нему отец Винсент на науатле.

   Пересохший язык с трудом слушался его.

   Жрец перевел тяжелый взгляд на свою жертву.

   - Врата Мешитли не были открыты, - произнес он. - Мы будем ждать еще век, до наступления Нового Огня. И так будет до конца времен...

   Благодарю тебя, Господи, подумал Гулд про себя. Они не смогли добраться до Хосе и Игнасио!

   - Боги терпеливы, - бесстрастно продолжил топильтцин. - Сегодня мы приносим жертвы, чтобы умилостивить их, и ты станешь одной из них.

   - Вот уж не сомневался, - прохрипел отец Винсент.

   Страха он не чувствовал. Но, к сожалению, слишком хорошо представлял, что будет дальше. Вскрытие грудной клетки у живого человека каменным ножом - процедура весьма болезненная, и отец Винсент не стал просить у Господа ни быстрой смерти, ни сил вынести боль. Все равно он будет кричать, как кричал на вершине Темпло Майор несчастный Октавио Рамос.

   Что ж, подумал ученый, которого когда-то звали Джозеф Гулд, я это заслужил.

   Звонкий шлепок, вырвавший из груди индейца кровавый клок, прозвучал настолько неожиданно, что отец Винсент вздрогнул. Топильтцин выронил нож, зашатался и рухнул вниз. Стук катящегося по ступеням пирамиды тела возвестил священнику, что встреча с Создателем откладывается.

   Нарастающий вой реактивных двигателей заглушил рев собравшейся внизу толпы солнцепоклонников, к ногам которой рухнуло тело жреца. Быстрая тень на мгновение закрыла от отца Винсента солнце, и он почувствовал, как путы на его теле слабеют.

   - Сердце еще на месте, падре?

   Над ним склонилось какое-то чудовище - круглая голова, огромные горящие глаза навыкате. Отец Винсент не сразу понял, что это шлем паладина. Охнув, он попытался было оттолкнуть руки в металлических перчатках, но сил на это не хватило.

   - Пресвятая дева, отец Винсент, не машите руками, это же я, Хосе!

   - Хосе?!

   Священник приподнялся на локтях. На грудной пластине панциря паладина чернели дыры от пуль.

   - Где Игнасио?

   - Да не переживайте вы так, Сгибалка везет вашего пострела к Сапата, а уж они знают, куда спрятать человека на Марсе. Пацан, кстати, всю плешь мне проел, выспрашивая, все ли будет с вами в порядке.

   Хосе разрезал последнюю веревку, схватил прислоненный к алтарю "манлихер" и дал очередь в сторону лестницы. В ответ раздались наполненные болью и яростью крики.

   - Ну форменные сумасшедшие, - индеец стащил священника с алтаря. - Так, падре, топлива в обрез, хоть бы до Стражей хватило. Так что молите Господа, чтобы он и в самом деле простил вам ваше жульничество с саном.

   Хосе обхватил руками отца Винсента, и они взмыли в воздух.

   Окруженная беснующейся толпой пирамида ушла вниз, по паладинской броне чиркнули несколько шальных пуль, и внизу замелькал бурый песок, усыпанный булыжниками. Полет на ранце занял немного времени, и когда стали видны приближающиеся столбы Молчаливых Стражей, реактивная струя уже била неровно, издавая резкие хлопки.

   - Держитесь, садиться в этой штуке я толком не умею!

   Земля приближалась с умопомрачительной скоростью, и отец Винсент зажмурил глаза.

   Удар, вопреки опасениям Хосе, получился несильным. В последний момент он ухитрился перевернуться ногами вниз и сбросить скорость. Однако прокатиться по острым камням все равно пришлось.