— Конечно! Думаю, он не станет рыться в чемоданах. 

— Спасибо, Вам! 

— Я лишь выполняю свою работу.

Поздравлений со свадьбой не последовало, следовательно, домочадцы были ещё не в курсе всех событий. Надеюсь, что куртку Андрея они не посмеют у меня отнять.

К обеду, действительно, в квартире раздался дверной звонок. Странно было хозяйничать в незнакомом доме, но я поспешила открыть. На пороге стояла миниатюрная блондинка, оглядевшая меня с ног до головы оценивающим взглядомНе люблю я подобных девиц, хотя с одной из них веду прекрасную дружбу. У Надежды сейчас полным ходом шли бракоразводный процесс и война за имущество. А ещё своём полку она обзавелась генералом-фаворитом, который вёл за неё военные действия. Адвокатишка, заядлый московский холостяк, оказался бессилен от чар чертовки уже через неделю тесного сотрудничества. Эта дама своего точно нет не упустит.

Несмотря на свою нелегкую тяжбу, Наденька старалась подбадривать меня, развлекала все эти дни. В общем, теперь она выполняла роль хорошей подруги. 

— Меня прислал Вячеслав Владимирович, — заявила блондинка. 

— Я поняла. Чем Вы меня собираетесь заняться сегодня? — ощетинилась. Не нравилось мне, как смотрела эта девушка. Словно я оборванка с улицы, которая захомутала богатого мужика. Может быть, в какой-то степени оно так и было (насчёт захомутала), только ведь меня никто не спросил. Поэтому получается, что пострадавшая сторона — это я. 

— Мне было поручено сопроводить Вас, и помочь выбрать платье, а также все необходимые аксессуары. 

— А свадьба? 

— Занимается другой человек. 

— Зовут тебя. 

— Ксения. 

— Божена Алексеевна, — включила я сучку, коей могла быть по части своего воспитания. От этого нередко страдали люди. И когда же я успела измениться? Ах, да! У меня уже был один развод. Теперь мне предстояло пережить еще один. 

— Я знаю. Я Вас записала на укладку на утро в день свадьбы. 

— Я доверяю волосы только своему стилисту, — возразила я. Если Наденька будет рядом, мне будет легче перенести весь этот ужас, в котором я оказалась.

По пути к торговому центру, где меня ждал шопинг, набираю подругу. Она не в курсе последних новостей, так что шокировать мне ее будет особенно приятно. 

— Привет, потаскушка! Как дела? — приветствую я её совершенно будничным тоном, словно ничего не случилось. 

— Работаю. Верчусь, как Пчёлка. Заедешь на кофеек? 

— Боюсь, что не смогу. Я в Москве, и ты мне здесь нужна. 

— Так, коза, что я упустила? 

— Я послезавтра замуж выхожу. За Самойленко, — опередила я её с вопросом! 

— Какого хуя, Жека? — слышу её возмущение, смешанное с удивлением. 

— Я сама не знаю. Зато Андрей уже в Германии. 

— Ты продалась? Жек, так нельзя. 

— Не ори и в ухо. В общем, с тебя причёска невесте и жилетка. 

— Завтра вечером прибуду, — обещала Наденька.

Родной человек рядом явно не помешает. Хотя в любом случае на самом торжестве, которое принимало по истине королевский размах, и Ромка и Олег будут, но выговориться стоит до него. Я была удивлена, насколько хладнокровно и спокойно приняла свою судьбу. Наверное, я всё ещё не понимала, как глубоко вляпалась. Другого объяснения я просто не находила. Словно умелый кукловод дергает за веревочки, а я беспрекословно всё выполняла. Правильно сказала Надя, он просто меня купил. Хотя куда благороднее звучит то, что я променяла себя на жизнь Андрея. За это не так стыдно. В любом из этих случаев в итоге счастливая Я не буду, так почему же не попытаться вылезти из этого дерьма, в которое меня засосала, не потеряв при этом Разумовского?

Этот шопинг был утомительным, тем более в компании с Ксюшей. Наверное, он просто был не в радость. Да и платье выбирала наобум. Главное, что сидело по фигуре и стоило дорого. Кажется, последнее было главным пунктом. Кроме свадебного, мне ещё понадобилось вечернее, потому что мой будущий муж решил засветить меня сегодня прессе.

Выставка современного искусства, в которой я вообще ничего не смыслила, как, впрочем, и многие присутствующие. Зато все делали вид великих знатоков.

Больше всего меня напрягало обилие фотокамер. И там Самойленко был в самом центре внимания, соответственно и я тоже. А если быть точным, то скорее всего кольцо на моем пальце, которое появилось там по пути на вечер. И почему-то все спрашивали, проявляя бестактность, не беременна ли я. Не понятно только это из-за скоропалительной(в моем случае, скоропостижной) свадьбы или из-за внешнего вида. Потому что то, что я видела в зеркале меня очень пугало: потухший взгляд, круги под глазами, как у панды, которые не матировались ни какими кремами, осунувшийся резкие черты лица и тела, несмотря на то, что за последний месяц я почти восстановила свою физическую форму. Кажется, даже кожа приобрела нездоровый оттенок. Но это всё мелочи по сравнению с тем, как я ждала сообщений от Ани.

Все эти события накапливались тяжким грузом, от которого горбилась спина, опускались плечи и надрвывно болело все внутри.

Говорят, что душа это не материальная часть тела. Но почему-то хотелось туда вовнутрь засунуть руку и вытащить ту занозу, которая постоянно ныла и не давала покоя. Хотелось вырезать этот надрыв. Но ведь он не материальный. А как тогда избавиться от боли?

Оставалось молча принимать свою судьбу.

На следующий день вместе с моими вещами прибыла ещё и Наденька. Не с пустыми руками, а с бутылкой вина и газетой, которую прикупила в аэропорту. А там цветным по белому из буковок статейка, который накатал желтушник. Первый вопрос: «Почему Самойленко так долго скрывал невесту?». На него я ответ знала. Но желтушник пошёл дальше в своем расследовании, не трогая больше новоявленного жениха, а полоская то, что сумел вытащить, например моё положение в обществе, а точнее папино, ну и мой неудавшийся брак. И почему всем так хотелось знать большее грязных фактов? И чем их было больше, тем прибыльные было это дело, ведь читатель велся. 

— Видел? — поинтересовалась я, швыряя газетёнку на журнальный столик, когда Слава спускался со второго этажа, застёгивая манжеты рубашки. 

— Не именно эту, но видел, — отозвался он. 

— Ты не против, если мы устроим маленький девичник? 

— Пожалуйста! Тем более мне срочно нужно в офис. Только не забывай, что завтра к обеду ты должна быть при параде. 

— Мог бы и не напоминать, — процедила я сквозь зубы. —

 Время — ночь, а он в офис? Не кажется подозрительным? — уставилась на меня вопрошающим взглядом подруга. 

— Если честно, то вообще все равно. Я даже рада. Может, и ее потребует исполнения супружеского долга. 

— Так, а вот теперь я требую подробностей. 

— Наливай, я все расскажу.

Тут уже не нужно было руководствоваться принципом, что кто-то из нас должна быть трезвее другой. И вообще мне было глубоко плевать на мой утренний внешний вид. Самойленко получил то, что хотел, но про сохранность оболочки никто не упоминал.

Мы с Надюшей пили и плакались друг другу, а ещё танцевали в пьяном угаре в нижнем белье. Того требовала душа и тело. А ещё тело требовало куртки Андрея, которая хранила его запах, его тепло и любовь. Только я чувствовала себя предательнице, поэтому совесть не позволяла ее одеть. Только прикасаться, только нюхать и обнимать.

Утро было тяжёлым. Не только физически, но и по восприятию. Я скоро снова стану замужней, разрешившись от этого бремени чуть больше месяца назад. Куда меня снова затягивает?

Надюша с лёгкостью феи колдовала над моими непослушными волосами, которые если их после того, как помоешь, правильно не промазать маслами, не сделать масочки, они начинают пушиться. Надежде досталась нелёгкая задача справиться с моим безразличием к внешнему виду в последние дни. И вроде у нее что-то выходило, пока не заверещал телефон входящим сообщением.

Аня: «Операция сегодня».

Я: «Как? Это невозможно. Ты сказала, что через три дня».