— Вот можешь ты обламывать, Андрюша, — надула я губки и сделала бровки домиком.

— Хочешь полапать меня, залазь наверх.

— Что прямо можно? — не поверила я.

— Можно, — улыбнулся Разумовский одной из своих обезоруживающих улыбок.

— Что, прям вся? — не унималась я.

— Если хочешь, за домом есть топор. Можешь избавиться от ненужной тебе части.

— Очень смешно!

— А ты не тупи, малышка! Ложись! Посмотрим, насколько ты неподъемная ноша.

— Ох, Дикий, зря ты так с Барышниковой. Это будет самое тяжелое отжимание за всю твою жизнь, — предупредила я, укладываясь поверх его спины. Никогда себя так не чувствовала неуверенно. Но лица настоящая леди терять не должна в любой ситуации.

Один… Я вскрикиваю, пытаясь удержаться на широкой спине Разумовского. Два…ещё один окрик, но, кажется, я уже начинаю ловить ритм и пробовать сохранять равновесие. Три…Господи, помоги! Четыре…Хм, прикольно! Но, лошарка…кхе-кхе…лошадка! Пять…

— Не тяжело?

— Конечно, тяжело! Не сбивай, — заявляет Разумовский. Ах ты, погаец! Пальцы вместо того, чтобы цепляться за него, начинают хаотично двигаться. Несколько дней назад мы выяснили, что этот громила боится щекотки.

Бой окончился моей полной победой и его апелляцией. В кровати в этот раз тоже победила именно я, разгромив Разумовского в пух и прах. Девочки сверху!

— Скучал? — хитро улыбнулась, устроившись на его вздымающейся груди.

— Очень, — он запускает пальцы в мои волосы и целует, притягивая лицо ближе. — Через несколько дней все закончится и мы сможем спокойно куда-нибудь уехать, пока не утихнет этот накал страстей.

— Ого! А как же спросить моё мнение?

— А ты разве откажешься проводить со мной двадцать четыре часа в сутки, нежится на солнце, купаться.

— Господи, иногда меня бесит твоя самоуверенность, — толкаю я его кулачком. Нет, я лукавила. Не было у меня никогда мужика, кроме папы, конечно, которому бы хотелось подчиняться, слушать его мнение, внимать этому самому мнению.

— Не правда, — расплылся в довольной улыбке Андрей, — ты любишь меня.

— Ой, ли! — сощурила я глазёнки, понимая, что он попал в точку.

— А ты скажи, глядя прямо мне в глаза, что я не прав.

— Ты хочешь признаний? Нет уж, Дикий, тебя и так слишком много сейчас в моей жизни. Если я ещё буду признаваться в любви, то точно не выкарабкаюсь. И вообще, — решила я сменить тему, — хотела спросить, это сильно больно, когда тебя колошматят на ринге?

— Больно, — признался Андрей, — но потом, когда уже адреналин угасает и ты начинаешь приходить в себя. А вместе с тем твое тело начинает чувствовать. Но знаешь, это уже не важно. Это адреналин, от которого ты становишься зависимым. Особенно если побеждаешь. А если нет, то тут уже азарт, что ты можешь быть не хуже тех самых парней, которых восторженно встречает толпа. И в этот момент, когда ты победитель, когда начинают саднить все раны, не важно ничего, кроме того, что тебя приветствуют стоя зрители за то, что ты показал хороший бой.

— Я хочу.

— Что ты хочешь?

— Вот так, под ревущую толпу и в клетку. Девушки ведь дерутся?

— Еще как. И чаще всего на разогреве. Но нет. Тебя бы я никогда туда не пустил.

— Почему? — недоумевала я.

— Это жёсткий спорт, а я слишком тобой дорожу, чтобы позволять кому-то причинять тебе боль.

— Дикий, а в тебе оказывается прям спит романтик, — съерничала я, только потом присосалась к нему пиявкой с поцелуем. Ну, не могла я по-другому реагировать. Нет бы умиляться и говорить что-то подобное в ответ, я всегда отгораживалась стеной сарказма. И как ему ещё это не надоело, когда меня начинало раздражать? Загадочная мужская душа.

Через час меня снова ждала тренировка. На этот раз под руководительством ещё одного тренера. Да-да, в школе было три тренера. Вот как раз с Игорем я ещё не пересекалась так близко. Он занимался младшими группами в основном. В лагерь он не ездил, решив взять отпуск, а теперь вот по очереди с Андреем тренировали молодежь и взрослых мужиков, которые приносили школе неплохой доход.

Иерархия была в клубе распределена так, что малышней занимался Игорь, который делал это на протяжении уже пятнадцати лет, подростков всучили Андрею, так как того они считали кумиром от того и слушали, разинув рты. Петрович же руководил всем процессом, плюс занимался молодежью, а так же бедными о обездоленными, как я. Бухгалтерией всей занималась Инна Степановна, женщина из областной ДЮСШа. Кстати, эти же начальники и контролировали процесс данной организации. И если раньше заведение числилось как школа, к чему мы все привыкли, то сейчас это была больше спортивная секция. Но все равно спрос на нее был большой. От этого все тренировки более взрослого поколения велись исключительно в вечернее время, когда ребятни не было в зале. Ну и среди них было не мало людей состоятельных, большинство которых являлись когда-то выпускниками данного заведения.

— Что там Дикий бока отлеживает? — поинтересовался Игорь больше со стебом, нежели для интереса. Видела я его второй раз в качестве тренера и в третий раз в качестве человека. Мужик вроде неплохой, но натура всегда такая вынюхивающая. Всё ему было интересно. Мужику уже сорок, а сплетни собирал не хуже любой тетки.

— А что ты у меня интересуешься? — решила я включить дурочку.

— Уже все в курсе.

— О, Господи, — закатила я глаза, понимая, что в этом городе ни от кого ничего не скроешь, как не пытайся. Папа вон на второй день узнал, Олег следом за ним изъявил желание познакомиться с Разумовским. А я переживала. Чёрт знает, когда их обоих переклинит? У Олега тоже иногда просыпались ревностные нотки, а если он думал, что обидят его сестрёнку то вообще готов был голову любому оторвать. Да, Господи, я с мальчиками встречаться начала только когда в институт поступила, а он в это время уехал за границу. Отпугивать их было некому.

Так вот, встреча состоялась в чистом поле, в нашем случае это был зал. В воздухе напряжение, так как каждый пытался показать свое превосходство над другим. Эх, это извечное мальчишечье соперничество. Смешно! Так как уже через полчаса они болтали словно старые добрые приятели.

А после Олег нахваливал своего нового приятеля, говоря, как мне крупно повезло.

— Главное, чтобы папа не влез, — переживала я.

— Будем отбиваться вместе.

Наобещал-наобещал и свалил в свой Новосибирск. Но прежде переспал с моей подругой. Наверное, можно представить мой шок, когда я ввалилась к ней с утра пораньше в квартиру, которую она сняла для себя, а обнаружила там голозадого брата. Зрелище не для слабонервных, должна заметить. Стояла как дура и глотала воздух, не зная, что сказать. А случай был запущенный. Ой, что-то я отвлеклась от основной темы.

Так значит, Игорь… возвращаемся к нему. Вернее к тому, что он так уверенно заявил, что все вокруг все знают. Хотя мы с Разумовским особо-то и не скрывались. Разве что в зале сдерживали малость свои эмоции. Но было такое, что нет-нет, да и ущипнёшь, или шлепнешь. И в основном, это всё я, когда тренер Василич был сама сдержанность. А мне так хотелось вывести его из этого состояния. Блин, и снова я не туда.

— Не, ну а ЧЁ, — хмыкнул Игорь, — девка ты видная, хотя и худющая.

— И на том спасибо, — процедила я на нелестное заявление тренера.

— Ну и форму ты набрала неплохо. Не к боям, случайно готовишься? А то у нас самые заядлые раз в два-три дня приходят.

— К боям? А что ты о них знаешь?

— В наших кругах многие в курсе, но всё молчат. Иначе сама понимаешь, — я утвердительно кивнула, хотя и понятия не имела о чем он. А вдруг это тайна за которую могут прикопать где-то в лесочке. А что? Я эту братию видела. Страшная! — Некоторые из групп Петровича выступают. Даже я пробовал. Но решил, что лучше быть здоровым и бедным, чем при деньгах, но на коляске.

— Ого! И Петрович тебе разрешил?

— Ну, да! Ворчал, но я ведь это делал в свободное время, тем более во время каникул, так что моей побитой рожи малышня не видела.