Бороться с ней за право находиться рядом с Андреем я не собиралась. Но вот только ревновала. Жутко ревновала. Почему? Когда? Ну, скажу так, эта Даша делала все, чтобы вывести меня из равновесия. Тут бы даже старая добрая медитация не помогла, хотя я тренировала в себе умение абстрагироваться от всего окружающего. А в душе понимала, что мне необходимо его внимание. Я ведь была рождена для этого.

На посиделках в столовой я побывала пару раз. Развлекаться я всегда любила, поэтому приучив свой организм к определенному режиму, я сменяла книги, которые притащила с собой, на веселую компанию с картами, дикими танцами и песнями под гитару. Выбор, конечно, небольшой, но на безрыбье, как говориться. Поэтому осваивала игру в «Дурака». И даже пару раз выходила победителем. Это учитывая то, что один из вечеров я провела за игральным столом. А в этот второй раз что-то было не так весело.

На фоне гогочущих дядюшек с колодой в руках, играли хиты восьмидесятых, под которые отплясывала женская половина тренеров. Я решила воздержаться, так как музыка была не совсем в моем стиле.

«В шумном зале ресторана, средь веселья и обмана…» — затянул голос из колонок. Даша совершенно наглым образом потащила упирающегося Разумовского в свои загребущие ручонки. Сволочь! Танцует он только со мной. Но…как оказалось, двигаться в такт музыке Дикий мог и с другой девушкой. Внутри все закипало от негодования и если бы я могла, то давно испепелила их взглядом. Но на счастье моей соседки по комнате, мобильный, который лежал рядом со мной, вибрировал и начал издавать громкие противные звуки. Надьке опять не имеется.

С ней мы созванивались достаточно редко, так как она была в работе, а связь у нас тут была не из самых лучших. И так как сигнал был лучше на улице, поэтому, метнув напоследок в танцующую папочку самую огромную молнию, я отправилась на выход.

— Ты когда приедешь? — по голосу было слышно, что моя новая подруга в «зю-зю». Конечно теперь ей нужно общение.

— Ты меня вчера об этом спрашивала.

— А ты что ответила?

— Так, и по какому поводу пьянки? — не нужно было ходить до гадалки, чтобы понять, почему это вдруг Надюша забыла такую важную информацию.

— Этот урод натравил на меня своего адвоката. Я так тщательно столько лет выстраивала свой бизнес, а он хочет все отдать своей суке. Понимаешь? — на том конце послышались всхлипы.

— Понимаю. Поэтому сейчас вышлю номер своего адвоката. Завтра ему наберёшь. Я уже с ним разговаривала перед отъездом на всякий случай. Он тебе поможет.

— Думаешь?

— Я уверена. Мне же он помог. Своего благоверного я разгромила в пух и прах.

— Ты меня прям обнадежила. Бл…ть, Барышникова, а почему я тебе верю?

— А есть ещё кто-то, кто готов тебя выслушать и помочь? — спросила, хотя ответ знала заранее.

— Прикинь, нет. Как только запахло жареным, все мои, так называемые, подруги вдруг исчезли, — задумчиво произнесла Наденька.

— Вот тебе и ответ.

— Я ребенка в твою честь назову.

— Какого, нахрен, ребенка, Надь? — насторожилась я.

— Которого когда-нибудь рожу.

— Не пугай ты так. Я думала от Телепузики своего залетела.

— Телепузика? — рассмеялась он, так, что мне пришлось трубку немного от уха убирать.

— Все, спи, давай! Никаких клубов. У тебя развод. Не омрачай свою репутацию ещё больше.

— Я тебя поняла! Буду паинькой до твоего приезда.

— А после?

— А после мы нажремся, — я закатила глаза, слыша, как Надежда веселиться. Только пару минут назад рыдала. Оказывается, правильно подобранные слова могут очень многое сделать.

Я и сама не заметила, что оказалась на пирсе у озера. От него тянуло прохладой и тиной. Казалось вот-вот из водной глади, которую рябит лёгкий ветерок и играют лунные лучи, вынырнет русалка. Было в нем что-то магическое. Блин, почему меня так привлекала вода?

— Все в порядке? — я аж подпрыгнула от испуга. Не слышала я его шагов. Видимо, была слишком занята разговором. Отдышалась, сказала пару ласковых, чтобы больше так не подкрадывался, только потом ответила:

— Вроде, да. А что должно было случиться.

— Ты сбежала из столовой.

— Думаешь, из-за тебя?

— Надеюсь, что не из-за меня.

— Твои надежды оправдала моя Надежда. С подругой я разговаривала.

— С той, которую мы до гостиницы провожали?

— Она самая. А ты что не с Дашей?

— И все же, по-моему, кто-то ревнует, — он криво ухмыльнулся. Отрицать я не стала, но и подтверждать тоже. От лагеря, где сейчас происходило все действие, мы были далековато, поэтому я вдруг поняла, что ни разу в жизни не купалась в открытом водоеме ночью. По сути, ещё неделю назад вообще не могла плавать, барахтаясь, как котенок в тазике. Так я сбегала от ответа и от своих эмоций, видимо.

Я стянула с себя кардиган, который согревал в этот вечер, быстро избавилась от широкой туники, оставив ее на пирсе и в одних трусиках(так как решила вечером бюстгальтер не надевать), щучкой вошла в воду, зная, что здесь не слишком глубоко.

Темная бездна поглотила меня, высвобождая мысли и очищая разум. Тело пронзили миллионы мелких иголочек от перепада температуры, но и это пошло на пользу. И только когда моя голова оказалась над водой, я увидела, как Разумовский мечется по краю.

— Ты что творишь? — распинался он, сыпля чуть тише проклятья. Испугался — значит, не безразлична. Или это не показатель?

Ох, знала бы я ответ на этот вопрос. Хотя, догадывалась. Я полуголая, он близко. Блин, да тут и к гадалке ходить не надо, все и так предельно ясно — я пытаюсь его соблазнить. Соблазнить? О, да!

— Залезай, вода теплая, — ага, а у самой кожа мурашками покрылась.

— Барышникова, ты дура?

— Есть немного! Но в другом случае, тебе ты со мной было скучно. Идём! Я без тебя не вылезу.

— Сумасшедшая, — выдохнул он и начал стаскивать с себя обувь, затем футболку, и, наконец, в шортах кинулся прямо в воду. От мириады брызг, в которых застывал тусклый ночной свет, я завизжала и начала хохотать. — Ты мне соврала. Тут околеть можно, — возмутился Разумовский.

— А представь, что тебе бы меня пришлось отколупывать от пирса, как беднягу Джека в фильме «Титаник».

— Не смотрел, но наслышан.

— Только не говори, что не слышал про «Три метра над уровнем неба», — он отрицательно покачал головой. — А «50 ОС»? — ответ такой же. — Темнота. А как ты тогда женщин соблазнял?

— Девочки все падки на обёртку.

— А вы, мальчики? — я улыбалась во все свои тридцать два белоснежных.

— Сразу разговор на нас переводите.

— Неужели возможно устоять, когда рядом полуобнаженная красивая девушка, которая к тому же тебе нравится? — говорила я нарочно полутоном, чтобы это звучало соблазнительно. И если бы сейчас было светло, он бы видел, как полыхают мои глаза. Я подплыла ближе, чтобы иметь возможность дотронуться до него.

— Полуобнаженная? — уточнил Андрей.

— Мг! — руки скользнули на его широкие плечи и это было сродни электрическому разряду. Вода начала закипать. А когда его ладони, прошлись вдоль моего позвоночника, толпы мурашек северокорейским маршем разбежались по всему телу.

— Божена, — выдохнул он шумно и зажмурился.

— Я нахожусь в трезвом уме и в твердой памяти, а ты продолжаешь сопротивляться.

И откуда у меня столько смелости? А может, потому что я не привыкла отступать, просто забыла об этом, став на несколько лет размазней. А брать ситуацию в свои руки, оказывается, безумно приятно. При чем, приятно брать не только ситуацию, но и, например, самого Разумовского, который решил сдаться. Но только так можно было оценить то, что он прижал меня к себе настолько, что я серьезно начала опасаться за то, что могу быть раздавленной. А ещё губы так близко, и я чувствую его учащенное дыхание. Господи, я об этом моменте мечтала столько лет.

— О, ночные купания. Я тоже с вами, — момент был безнадежно испорчен голосом моей соседки Даши, которая начала оголяться.

— Не стоит, — разочарованно вздохнул Разумовский, — мы уже выходим.