– В чем дело?

– Здесь остановка запрещена.

Сейчас я благодарна гаишнику, что он впустил хоть немного свежего воздуха в пропитанный злостью, воспоминаниями и дымом салон.

Марк откидывает козырек и в документы кладет купюру. Вот он, способ решать все проблемы. Жаль, что в моем случае не подходит.

– Счастливо, Марк Захарович, – благодарно салютует лейтенант.

– И вам.

Окно снова закрывается, и машина трогается с места. Я понимаю, что молчание Марка раздражает, и начинаю говорить:

– Где-то два месяца назад знакомый фотограф сломал руку и попросил меня заменить его на свадьбе. Жених с невестой против не были, деньги обещали приличные, и я согласилась.

– Им не понравились твои фотки? – усмехается Марк, когда я замолкаю, думая, как продолжить.

– Понравились, – не обращаю внимания на его иронию. – Но что-то в кадр не должно было попасть.

– Конкретнее!

– Я не знаю! – тоже повышаю голос. – Дай же мне объяснить.

– Милена, ты целый вечер ходишь вокруг да около, и меня уже это порядком достало. То ты мне заливаешь про своего ребенка, то теперь про какую-то свадьбу. Я здесь при чем?

Никогда мне не было так сложно с ним разговаривать. Будто о глухую стену бьюсь.

– Через месяц после свадьбы ко мне пришли двое парней настоящего бандитского вида и сказали, что добропорядочных людей шантажировать нехорошо. Вели себя вполне прилично, но предупредили, что это только на первый раз. Я ничего не поняла, а через несколько дней увидела, что кто-то копался в моем ноутбуке, пока мы с… – запинаюсь и подбираю слова, чтобы еще больше не нервировать Марка. – Пока меня не было дома. Все файлы и даже облако снесены. Но через неделю те же самые парни пришли ко мне уже с оружием и сказали, что если мне дорога собственная жизнь и жизнь моего ребенка, то я должна прекратить, иначе…

– Тебя убьют? – заканчивает за меня Марк.

– Не сразу, – вздрагиваю, вспомнив все обещания.

– Милена, если это на самом деле ты…

– Да не я! – уже почти в истерике кричу. – Зачем мне кого-то шантажировать?

– А кто тебя знает… – тихо говорит Марк и снова закуривает, остановившись уже на парковке возле торгового центра.

Он снова мне не верит. Я одна черт знает против чего или кого. Но закончить надо, потому что рассказала я не все.

– Еще через неделю мне позвонили и спросили, не решила ли я подзаработать, пока шпионила для бывшего мужа.

– Что? – Марк поворачивается ко мне, вздернув брови, и, кажется, теперь ему по-настоящему интересно.

– Я, конечно, ответила, что мы с тобой не общаемся и до сих пор понятия не имею, о чем речь, но мало ли…

– Еще скажи, что из беспокойства обо мне пришла, – снова усмехается. – И что тогда? Мы упадем в постель, мои мозги, как сказал Миша, перетекут ниже пояса, а потом я получу пулю в сердце?

Сжимаю кулаки. Мы не придем к пониманию. Марк будет думать, что я его подставляю, использую или еще что-то в этом роде.

– Марк, просто… Будь осторожен.

Выхожу на улицу, чувствуя спиной его взгляд, и бреду на остановку. По крайней мере есть шанс, хотя я бы это назвала больше призрачной надеждой, что у моего ребенка будет отец, если со мной что-то случится.

Но это при условии, что Марк не посчитал весь мой рассказ ложью…

Я два дня ошивался в том районе, в том дворе, стараясь не привлекать к себе внимания. С самого утра и почти до полуночи. Чувствовал себя полным идиотом, даже всю дорогу до дома твердил, что завтра не пойду, ведь это уже становится ненормальным.

Но, конечно, пришел и на третий день…

И только свернул за угол дома, как увидел ее. Вышла из подъезда, и пошла в мою сторону. Я растерялся, быстро развернулся и быстрым шагом двинулся обратно. Ну что за полный бред?

Увидел, что Милена идет к переходу, обматерил себя еще раз, но пошел следом. Держался на расстоянии, но из виду не выпускал.

«И больше никогда не выпущу», – пронеслась мысль.

Смотрел на ее спину, изучал узор на сарафане, запоминал, как при каждом шаге колышутся ее волосы. И тут она их перебросила через плечо… Твою мать, эта шея сводила меня с ума. Догнал бы и прикоснулся – даже шаг ускорил.

Милена свернула к памятнику в парке и остановилась. А я, как долбанный сталкер, наблюдал из-за дерева. И тут… Это было верхом шизофрении. Милена начала фотографировать голубей, а я заревновал. К голубям, будь они прокляты! Потому что теперь она уделяла внимание им, в ее кадре были они.

Катализатор сработал.

В конце-то концов, я же не маньяк какой-то! Да и опыта общения с разными девушками у меня хватало.

Я подошел к Милене и, улыбнувшись, сказал:

– Привет.

Она нехотя, что меня тоже не порадовало, оторвалась от голубей.

– Здравствуйте.

– Ты меня помнишь?

– Да, – вежливо улыбнулась и снова вернулась к уже ненавистным мне птицам.

И что это на хрен было? Обычно мое общение с девушками проходило в другом формате. Я растерялся. Я, черт подери, растерялся!

– Нравятся голуби?

Офигеть, что я несу?

Но именно этот вопрос почему-то и заинтересовал Милену. Она посмотрела на меня и, чуть улыбнувшись, сфотографировала.

– Вы выглядели немного растерянным. Извините, не сдержалась.

Да пусть она щелкает меня в любых позах, с любых ракурсов, но смотрит только на меня.

– Разве мы не переходили на ты?

Вот тут я окончательно понял, что попал. Вроде и прокручивал в голове разговор, и мог бы банально для начала пригласить в кафе. Ага, жрать дома нечего, а я девушку в кафе собрался вести.

Совсем мозги потерял, Марк.

– Фотографии получились, как я и задумывала, – неожиданно сказала Милена после долгой паузы.

– Покажешь?

Вообще не мог я думать в обществе этой девушки. И даже девчонкой назвать ее язык не поворачивался. Сейчас она должна подумать, что я напрашиваюсь к ней в гости.

– Сможете… то есть сможешь завтра в это же время прийти на ту аллею, где мы познакомились? Я возьму с собой ноутбук.

Да я готов был ночевать здесь или перед ее подъездом. И понимал, что на сегодня она прощалась.

Ну нет…

– Может, прогуляемся? – предложил, сам услышав панику в своем голосе.

Романтик недоделанный!

Милена закусила губу, но кивнула. Не отказала, встречу на завтра назначила – я понял в тот момент значение выражения «крылья за спиной выросли».

Только обрезать их оказалось слишком больно…

В горле уже саднит от никотина, а я так и сижу в машине парковке, вспоминая то, что так старательно хоронил.

Ложь или правда?

Уверен, что это какая-то очередная игра, потому что поверить в то, что Милена мне наговорила… Это слишком абсурдно, чтобы быть правдой. Но и для лжи можно было придумать историю реалистичнее.

Надо было попросить эти фото, спросить, чью свадьбу снимала… Но я слишком зол, нет, я в ярости, потому что к нашей встрече не был готов. Когда узнал ее в том коридоре, вжавшуюся в стену, мне понадобилось немало сил, чтобы сохранить самообладание.

А эти слова о ребенке? Милена надавила на больную мозоль.

Так ложь или правда?

Знала, что я не стану ее слушать, и солгала? Возможно, чтобы подцепить меня на крючок. В такое тоже сложно поверить.

А значит, надо проверить.

Беру телефон и, разблокировав экран, смотрю на время и дату.

– Ну ты и стерва, – произношу вслух, усмехаясь.

Час ночи, двадцать первое июня…

То есть это всего лишь совпадение, что она явилась за пару часов до этой даты? Ровно десять лет с того самого дня, как щелчок фотоаппарата изменил две судьбы.

Нет, на слово я ей теперь точно не поверю.

Набираю номер начальника службы безопасности и слышу сонный голос, который очень хочет казаться бодрым:

– Да, Марк Захарович?

– Валера, мне нужно достать кое-какие сведения. Желательно прямо сейчас.

– Постараюсь, но вы же понимаете, что не ко всем базам у меня есть доступ.