— Так тебе и надо, говнюк мордатый.

______________

Графиня Феррано сидела на террасе, наглаживая любимого Эклера. Тот ласково урчал и месил мягкими лапками её платье.

— И вы должны понимать, что то равновесие, что установлено сейчас, очень хрупкое, — объяснял Весемир, — я смог сделать невозможное и привязать джинна к этой группе кошек, но если добавится ещё хотя бы одна…

— Я понимаю, — с грустинкой в голове ответила графиня, — жалко, что нельзя завести ещё одного котёночка.

Она помолчала. Ведьмак стоял перед ней, уже готовый двинуться в путь.

— А ещё жалко, что вы уезжаете. Разве вы не хотите остаться?

— Боюсь, ваше сиятельство, мы с вашими кошками просто несовместимы, — с печалью в голосе отозвался он.

— Мне кажется, вы на меня в обиде.

— Ни в коем случае, ваше сиятельство. Ни в коем случае. Ведьмаки не умеют обижаться, да и если бы умели — я бы не знал, на что.

— Раз так, то надеюсь, нашим путям ещё предначертано пересечься. Прощайте, Весемир!

Он поклонился в последний раз, надел шляпу с полями и запрыгнул на коня, пустив его шагом по дороге меж виноградников.

Графиня Феррано ещё долго смотрела ему вслед.

Пару лет спустя, когда все горести были давно позабыты, она вышла замуж за странствующего рыцаря из Монтекальво. Несмотря на протесты, рыцарь завёл добрую псарню и порой целые недели проводил на охоте в дубовых лесах неподалёку.

И тогда бывало, графиня Феррано сиживала на террасе и смотрела вдаль — туда, куда убегала дорога меж виноградников.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Эпилог - это затравка к следующей истории из цикла, stay tuned)

— Так она заплатила тебе или нет? — похоже, Эскель задал волнующий всех вопрос, потому что Геральт и Ламберт тоже заинтересованно посмотрели на старого Весемира.

— Заплатила, — ответил тот, — не десять тысяч, конечно, но не обидела. На что, думаете, я вас здесь растил?

— Так вот оно, оказывается, что, — с пониманием протянул Эскель, — а сколько заплатила-то?

— Две тысячи.

— За котов? Две тысячи за котов?! Флоренов? — Ламберт подавился своим паршивым вином.

Весемир молча кивнул.

— А почему никто не додумался до этого раньше?

— Это оно когда историю рассказываешь — просто звучит, — вклинился Геральт, — а на деле с людьми хитрым надо быть, холера.

— Не без того, — подтвердил Весемир, — ей, видишь, все сразу в лоб говорили, что это коты. А она не знала, что коты так орать могут. Чувствовала, что её за дуру принимают и гнала всех. Дурак — он чувствует, когда с ним как с дураком.

— Деревенские ведьмаки тоже, — Эскель усмехнулся.

— О, Эскель, повелитель деревенских ведьмаков! — напыщенно провозгласил Ламберт, — поделись же с нами историей!

— Да ну, что про дураков рассказывать, — отмахнулся тот.

— Я не понимаю, зачем с дураками вообще связываться, — пожал плечами Геральт.

— Что, даже после моей истории? — поразился Весемир.

— Твоя правда. Но зачем Эскель собирает деревенских ведьмаков — мне всё равно не понять.

— Он грёбаный коллекционер, — подначил его Ламберт, — кто-то монеты старые собирает, кто-то марки, Эскель — деревенских ведьмаков…

— А по-моему, просто зануда. Пустодомки, корнежряки, ледяные бабы, прочие спутники землепашца…

— Лучше с чародейками забавляться, да единорогов ловить, а, Геральт?

— Завалил бы ты, малой.

— Сейчас вообще ничего не буду рассказывать, — насупился Эскель.

— Зима длинная, брат, зима длинная, — пожал плечами Геральт, — и до корнежряков дойдёт, и до чучела единорога, что греха таить.

— Господи, Геральт, пожалуйста, я не готов ещё раз слышать про единорога, — скривился Ламберт.

— Ладно, мужики, давайте расскажу про кентавра, — примиряюще выставил руки Эскель.

— А твои любимцы-то будут? — поинтересовался Ламберт.

— Ведь-ма-ки! Ведь-ма-ки! — Геральт начал выстукивать ритм пустой бутылкой. Ламберт присоединился.

— Будут, будут, завалите уже, — отмахнулся Эскель, — было это, значит, прошлой весной…