— Я заплатила до завтрашнего дня, — сказала Висенна, — ты хочешь остаться здесь ещё или поедем дальше?

— Думаю, я придумал, что я хочу делать дальше.

Чародейка облокотилась на стол и подалась вперёд, излучая пристальное внимание. Весемир немного повозил бокал вина по неровной деревянной поверхности.

— Знаешь ли ты имена тех, кто руководил атакой на Каэр Морхен?

— Это несложно узнать, — кивнула Висенна, — месть, Весемир?

Он усмехнулся.

— За кого ты меня принимаешь? Нет, конечно. Безопасность.

— Безопасность?

— Да. Для тех, кто захочет вернуться.

— Весемир…

В её глазах были боль и сострадание. Он смутился.

— Давай-ка без этого. Считай это бзиком сбрендившего деда. Мы будем путешествовать по Континенту, останавливаться в таких вот домиках, спать под звёздами, пить вино, слушать бардов. Но должно же у меня быть…дурацкое увлечение? Рыбалка там, например, охота…

— Звучит неплохо, — Висенна улыбнулась, — только ты не дед.

— Как скажете, прекрасная леди.

Весь следующий день шёл дождь и они никуда не выехали. Казалось, что хандра разлита в самом воздухе и Весемир снова впал в ступор — просто сидел у окна на кухне и смотрел на стекающие по окну капли дождя. Висенне было не легче, но по взаимной договорённости они не трогали друг друга, не желая повторения давешней сцены.

Дождь прекратился только через трое суток и погода всё ещё была зябкой. Тяжёлые капли висели на пожелтевших за пару ночей деревьях, но изгороди из кипарисов и остролиста зеленели. Из садов и дворов нёсся запах мокрой земли, прелых листьев и дыма от затопленных печей.

Когда они покидали Развань, где остановились на эту неделю, Весемир обернулся. Позади высились горы Махакама, полностью укрывшиеся снегом за эти три дня. Они казались очень величественными и совершенно неприступными.

Он поспешил отвернуться и подогнал лошадь тычком пяток.

Впереди по крайней мере не было гор.

========== Часть 22 ==========

— Казимир Фабер? — переспросил трактирщик, — а кто такой Казимир Фабер?

— Говорят, это местный охранник, — пожал плечами человек в дорожном плаще.

Трактирщик вытер серой тряпкой стакан и посмотрел на свою работу на свет. Стакан едва ли стал чище, на что трактирщик поцокал языком.

Человек в плаще не казался особо примечательным. На одежде его осела пыль дорог — видно, скитается из города в город. Он не был молод, но и не был стар — виски бродяги совсем поседели, а волосы на макушке были слегка присыпаны белым, но был он крепок и широк в плечах. Когда он расплачивался за пиво, трактирщик заметил, что руки его не были грубыми от тяжёлой работы — значит, вероятно, мужик зарабатывал на жизнь физическим трудом другого рода.

— А что, ты ищешь работу? — попробовал угадать трактирщик, — здесь в Обрезках мне не помешал бы хороший вышибала.

— Не ищу, нет, — ответил тот, — так не знаешь Казимира Фабера?

— Вообще не припомню такого.

Незнакомец достал из кармана пару монет.

— А так?

Трактирщик замотал головой.

— Нет, ей-богу, действительно не помню. Монеты тут не помогут. Фабер, Фабер… Нет, понятия не имею, о ком ты. У меня двое вышибал, Гвоздь и Моритц. Пару месяцев назад был ещё Зяма, но он куда-то запропал. Моя догадка, что окончательно спился, он это дело любил.

— А где жил твой Зяма?

— Да хер его знает, — трактирщик отошёл от стойки, чтобы поставить чистые стаканы на место, — в основном, валялся в канаве у игорного дома. Приходил на работу — и ладно. Но я говорю, давно его не видел, ужо месяца два как. На что он тебе?

— Старый друг, — посетитель допил пиво, хлопнул кружку на стол и вытер рукавом усы, — вместе штурмовали крепость ведьмаков на севере.

Трактирщик присвистнул.

— Да, похоже, тебе таки нужен мой Зяма, — сказал он, — он любил про это попиздеть, но мы всё думали, что байки. Как говоришь, Казимир Фарбер?

— Фабер.

— Фабер… Чудны дела твои, Господи! Ты знаешь, что, мужик, Зяма-то точно скорее всего помер, но ты сходи в Застенье. Это далече, не в нашей части, а где мост Славы. Ты город знаешь-то?

— Не особенно.

— Мост здоровый видел? В сторону доков? Такой, статуи крылатые?

— Ну.

— Вот это мост Славы. Перейдёшь по нему в Застенье и свертай оттуда налево, вдоль реки. Спросишь хозяйство Лефортов. Родрик Лефорт там хозяин, вот он тоже ту крепость брал. С Зямой пару раз сцепился по этому случаю.

— Лефорт? Да неужто? — похоже, незнакомец искренне обрадовался, — спасибо, хозяин, удружил.

— Да уж чем смог, — пожал плечами трактирщик, — удачи тебе.

***

— Паап! Пааапа!

Родрик Лефорт был в хлеву — он чистил коровье копыто. Бурёнка была немолода и относилась к процессу философски. Младшая дочка, вбежала в хлев и повисла на створке дверей, тяжело дыша.

— Что, Ясминка? — спросил Лефорт.

— Там дядя у ворот, тебя спрашивает.

— Что за дядя?

— Высооокий такой! Как ты высокий, — Ясминка попыталась показать руками, — большой. Страшный немножечко.

Лефорт собрал инструменты и отпустил корову. Та махнула хвостом, но продолжила жевать сено.

— Страшный, говоришь? А на кого дядя похож?

Девочка задумалась и замолчала. Видно, процесс раскачивания на двери помогал мыслительным процессам.

— Перестань качаться, сломаешь. Так каков дядя?

— Ну он такооой… — Ясминка послушно слезла, — на путника похож немножечко.

— Ну, беги, помоги маме.

Девочка ускакала, а Лефорт сполоснул руки в умывальнике и направился к воротам.

Страшный высокий дядя действительно обнаружился, но был он чуть ниже ростом, чем сам фермер, зато шире в плечах.

— Хозяин, припасов в дорогу не найдётся? — к счастью, путник сразу же изложил цель визита. У Лефорта отлегло.

— Отчего ж не найтись. Проходи, выбирай, — он махнул рукой, приглашая гостя внутрь, — деньги-то есть?

Тот похлопал себя по карману, в котором приятно звякнуло. Лефорт кивнул.

Они пошли по аккуратной гравийной дорожке к дому, вдоль заросшего старинными ивами берега. То тут, то там тянулись побеги настурции, горели на полузаросших клумбах огоньки ноготков и бархатцев и взлетали вверх стрелы вербены.

— Хозяйство у нас махонькое, — рассказывал Лефорт, — всего пять коровок, да бычок. Сыр есть на любой вкус, старый сыр тоже есть, есть калт тоже, ну, это сушёный творог со специями. Сейчас всё дам попробовать, конечно. Мёд вот есть, пасека у меня в том конце хозяйства, ещё остался с того года, но и этого года майский есть.

— Давно здесь живёшь?

— Да уж не сосчитать, — Лефорт махнул рукой, — как пятнадцать лет тому пришёл, так и завёл хозяйство. Ну вот, пришли.

Лефорт кликнул жену, чтоб вынесла гостю попробовать сыра, сам присел на скамейку в кустах смородины. Воздух дышал летом, в кустах шорхали молодые дрозды, а маленькая трёхцветная кошка очень сосредоточенно крутила задницей, пытаясь их поймать.

Кошка прыгнула. Дрозды с возмущёнными криками запрыгали по листве и нелепо подлетели.

— Сам-то куда путь держишь? — спросил фермер.

— На север, — ответил путник, — в Каэдвен. Знаешь тамошние места?

Лефорт нахмурился и какое-то время помолчал.

— Знал когда-то. Сейчас не вспомню, — сказал он в конце концов, — говорят, непорядок там стал, жуть какой непорядок.

— Говорят, там в горах ведьмаки жили.

Лефорт оглянулся по сторонам, будто бы их кто-то мог подслушать и продолжил вполголоса:

— Знаешь, вот если кто спросит меня — так и нехай бы жили. Я считаю как, если нужно, то двое всегда могут договориться. Вояки были первоклассные, сейчас-то ведьмака днём с огнём не сыщешь. Жутковаты, конечно, но что с ними натворили — этого они не заслужили.

Незнакомец задумчиво смотрел на него, будто кошка. Словно что-то взвешивал про себя, раздумывал. Лефорт понимал — то, что он сказал, вряд ли было популярным мнением, но другие фермеры и купцы его чаще всего понимали.

Что ж, этот купцом не был. Лефорт мысленно выругал себя за то, что в очередной раз разболтался с кем не попадя.