— То есть? У нас же начальник управления НКВД Медведь? — удивился отец.

— Запорожец давно действует без согласования с ним. Расставляет своих людей в секретно-политическом отделе. Показывает, что у него свой начальник в Москве.

— Я кое-что слышал об этом… — Задумчиво сказал отец. — Аметистов несколько раз выражал недовольство. Получается, что Запорожец действует без оглядки на обком.

— Запорожца я знаю, — продолжал своим необычным акцентом Фененко. — Вин левый эсер бывший, но как-то задержался в аппарате ЧК.

— Как же он спасся? — спросил отец.

— Говорят, Ягода пригрел. В заслугу ему поставили засылку в штаб Махно. Я с ним у Киеве имел дело… Аферист высше пробы, -продолжал Фененко.

— Аферист, значит? И… левый эсер? Но зачем он по-вашему Ягоде?

Вот это да… Запорожец даже не прислушивается к НКВД! Я и не подозревала даже! Но Запорожец ещё и эсер, аферист — как же он в ЧК задержался? Помню Ира рассердилась: «Интересное у тебя представление об органах ЧК!» — но они такие же люди как и мы, им тоже свойственны ошибки! В этих самых органах аферист состоит даже! Но правда, зачем он понадобился самому Ягоде? Для какой такой цели?

— Какая же, по-вашему? цель Запорожца? — услышала я вновь голос отца.

Украинец помолчал, словно выждав паузу. Затем медленно и не спеша заговорил.

— Сталин недоволен положением в парторганизации Ленинграда. Говорит, что Киров укрывает бывших троцкистов и зиновьевцев. Вроде того же Кодацкого. У Аметистова, его заместителя, кажется, тоже жена из бывших, дворян. А это вызывает непонимание наверху.

— Это проверено? — резко оборвал отец гостя.

— Цэ мене казал Мануильский… — от волнения украинец перешел на свой язык, но тут спохватился. — Видел его в июле в Москве. Мене вызывали из-за недобросовестных поставок из Пскова.

— Мануильский врать не будет, — вздохнул отец. — Что же так насторожило верх? — не понимал отец. — Про Аметистова они знали давным давно. Зиновьевцы? Наша парторганизация голосовала в двадцать шестом против Зиновьева!

— Сталина насторожило, что Киров не дает Ягоде проверить парторганизацию на предмет зиновьевцев. Они на море отдыхали вместе. А тут еще дело вашей Ивановой висит. По нему арестовали Тарновского…

— Я слышал… — нахмурился отец.

— Запорожец каким-то образом хочет уломать Кирова согласится на большую проверку Ягоды, — продолжал Фененко. — А он аферист. Ни перед чем не остановится.

— Хорошо… Завтра поговорю с Аметистовым… — вздохнул отец. — Пусть он позвонит Рудзутаку.

— Я принесла вам чаю, — услышала я голос мамы.

У нас никогда не было домработницы, как у Аметистовых: возможно, мои родители считали это чем-то неправильным. Или же сама считала, что со всем справится сама, плюс услуги домработницы денег стоят. Значит то, что мать Иры графиня вызвает непонимание, но почему? Ведь давным давно об этом известно, да и родители Иры уважаемые в обществе люди!

Значит, Кирова подозревают, но.что если Киров просто не хотел ошибок и конфликтов? Или… неужто он правда прикрывает неких зиновьеацев? Но откуда им в партии взяться, если все голосовали против них? Значит, отец Иры позвонит Рудзутаку… Может, хоть тогда все прояснится.

Я услышала звон чашек. Мама, похоже, ставила блюдца на секретер. Отец всегда пил чай в своем кабинете на откидной крышке секретера.

— Киров, говорят, в большой опасности… — заговорил Фененко. — Он бы с Мильдой был поосторожнее.

— Николев, муж ее, безумный ревнивец… — пробормотал отец. — Но что он реально может?

— С Николевым теперь работает Запорожец… — Фененко понизил голос почти до шепота.

Запорожец. Тот самый аферист, который даже с НКВД и то не советуется. Получается Николев с аферистом работает? Мильда — неужели она шпионка? Раз говорят, что с ней надо быть поосторожнее. Сколько же шпионов — надоело уже! Муж, значит, с аферистом работает и ревнует… Но зачем ревновать прямо до безумия, если нет поводов даже? Надо ценить то что есть, доверять друг другу. Однако мои сомнения развеял отец.

— Николаев отчаянно ревнует Мильду к Кирову… И у них в самом деле, похоже, есть отношения.

— Запорожец зачем-то держит по контролем ее ревнивого мужа.

Вот так жена! С самим Кировым отношения! Значит, муж под контролем афериста, но зачем? Для каких целей?

— Откуда вам это известно? — жестко спросил отец.

— От Марины, моей племянницы. Она в Чудово возглавляет райком комсомола, — невозмутимо продолжал Фененко. — Вин послал товарищу Кирову двадцать писем с просьбой разобраться в его деле, писал о засилии в ленинградском аппарате троцкистов. Ни на одно письмо он ответа не получил.

— Ищет подступ к Кирову, чтобы поговорить с ним о жене, Мильде, — понимающе вздохнул отец.

Ну и жена — с самим Кировым отношения! Но зачем? Только ли любовь между ними? И зачем ее муж понадобился тому аферисту? Может он имеет что-то против Кирова? И использует Николаева у которого есть причины для неприязни к Кирову! И ведь кто он — так, какой-то Николаев. Неужели они планируют как-то свернуть Кирова? НКВД вон уже не слушают. Странно все это — Николаевы явно зачем-то нужен Запорожецу!

Но зачем? Для чего? Хотелось бы найти ответ на эти вопросы…

Алексей

Ленинградский поезд «Красная стрела» приходил в Москву около шести утра. У Владимира Сергеевича Аметистова всегда оставалось время расположиться в гостинице, позавтракать, а затем поехать на площадь Ногина, где в бывшем Деловом дворе — в громадном сером пятиэтажном здании с длинными коридорами — располагался Народный комиссариат тяжелой промышленности. Однако сегодня Аметистов изменил своему графику и направился сразу в Кремль, где в бывшем здании Сенатского дворца располагался Совет Народных Комиссаров. В десять тридцать у него была назначена встреча с Рудзутаком. Москва встретила Аметистова ярким солнцем и еще по-летнему зелеными деревьями, и только холодные утренние зори напоминали, что сентябрь вступает в свои права.

Киров доверял Рудзутаку почти безоговорочно, что было неудивительно с его биографией. Этот латыш, вступивший в РСДРП еще в 1906 году, был приговорён военным судом к 10 годам каторги хотя отбывал наказание сначала в Рижском централе и Бутырской тюрьме в Москве. Освободившись во время Февральской революции, Рудзутак стал вскоре членом Президиума Московского Совета профсоюзов. После Октябрьской революции Рудзутак стал одним из помощников Ленина. Именно он в 1921 г. по предложению Ленина подготовил тезисы о профсоюзах, которые легли в основу ленинской платформы в борьбе с троцкистами. Борясь против всех оппозиций и антипартийных группировок, Рудзутак всегда активно защищал генеральную линию партии, а теперь после съезда был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК.

Рудзутак, кроме того, был зятем Ленина. Его жена — Мария Кузьминична Рудзутак — была их приёмным ребёнком. Крупская удочерила ее, когда агитировала рабочих брать приёмных детей, а ей предложили самой взять приёмного ребёнка. Злые языки утверждали, что Ленин потому и выдвигал Рудзутака как близкого человека. Последнее раздражало не только Сталина, но даже его оппонентов — Каменева и Зиновьева.

Ходили слухи, что Сталин недоволен Рудзутаком, хотя никак открыто его не выражал. Аметистов, конечно, догадывался, в чем тут дело. Ленин негласно рекомендовал в «Письме к съезду» заменить им Сталина на должности генерального секретаря. Возможно, с самим Рудзутаком Ленин по этому вопросу не советовался, но все же это человек, которым Ленин хотел заменить Сталина. Об этом не забудет Сталин. Об этом не забудет и сам Рудзутак.

В Троицких воротах Аметистов протянул в окошко партийный билет. Окошко захлопнулось, потом снова открылось, за стеклом мелькнул силуэт военного, он наклонился, и только тогда Владимир Сергеевич его разглядел.

— Оружие есть?

— Нет.

— Покажите портфель.

Владимир Сергеевич поднял черный кожаный портфель и открыл его. Дежурный вернул ему партбилет с вложенным в него пропуском. В дверях спецподъезда стояли два красноармейца с винтовками. Рассмотрев фотокарточку на партбилете, караульный скользнул по его лицу внимательным взглядом. В огромном гардеробе Аметистов посмотрел в одно из зеркал. Высокий, белобрысый с короткой стрижкой и в очках. Волевой нрав выдавал только тяжелый подбородок.