Мужики снова заржали. Ланза, чьи пальчики перебирали волосы на затылке Рене, игриво спросила:
– Что это был за обряд?
Рене привлёк свободной рукой голову девушки к своим губам и зашептал ей на ухо. Ланза прыснула и смущённо уткнулась лицом в плечо юноше, пряча стыд от гогочущих мужчин.
– Выпьем за здоровье верных жёнушек и терпеливых муженьков! – под гогот неслышно стукнулись друг о друга деревянные бока наполненных кружек.
Посиделки слуг начались с ленивого легажа и неспешной беседы, пока не пришёл Рене. Чем он больше пил, тем его истории становились скабрезнее и смешнее.
Шутил про магов и господ, жрецов и инквизиторов. Ланзу, самую молодую и симпатичную из присутствующих женщин, как только увидел, попросил сесть рядом, а вскоре она оказалась у него на коленях, чтобы «освободить место для Кассия».
Целовать не целовал, но руки то и дело смыкались на девичьем стане и щупали, всё ли сохранно и естественно на простушке. Мужики добродушно посмеивались: Тео красочно описал молитву Рене перед господами, от которой даже госпожа в обморок упала.
Тема болезни Элоизы была, разумеется, под запретом для обсуждения: двоих слуг-сплетников, на которых кто-то донёс хозяину, выгнали в тот же день. Но тонко завуалированный рассказ северянина позволил, наконец, посмеяться над господами от души.
Один Юрген, которого не успели ввести в особенность кухонных сплетен, но который уже знал от Ойлы о беспричинных истериках госпожи Делоне, бездумно прокомментировал:
– Вот бы и нашей госпоже такого жреца.
И сразу установилась тишина. Рене отвёл свой нос от шеи Ланзы, вперил свой взгляд, мутноватый от выпитой хмелёвки, на визави:
– Ещё раз так пошутишь, пойдёшь искать того, кто будет тебе жевать пищу до конца твоих дней. Доступно объяснил?
Юрген изменился в лице и пробормотал извинения. В воздухе моментально повис намёк, не пора ли заканчивать посиделки, пока градус остроумия не повысился до конфликтного. Но Рене внезапно весело сказал:
– Не пора ли сыграть в «верю – не верю» на желание? Есть смелые?
Ланза игриво потянулась к картам:
– Чур я тусую!
– Моя ты хорошая! – Рене с сожалением обозрел вид, открывающийся сверху в вырезе платья девушки, и повернул колени, чтобы вернуть девушку на освободившееся место, так как Кассий внезапно покинул его. – Будешь подглядывать мне в карты, отшлёпаю!
Согласился Тео и Юрген, сидящие напротив. Остальные, видимо, не настолько были азартными. Ланза раздала на троих. Игроки забрали карты и положили их рубашкой верх.
– Я бы тоже хотел поучаствовать, – флегматичный баритон развернул к себе и заставил слуг соскочить с лавки, что давно сделал Кассий, который первым заметил облокотившегося о дверной косяк инквизитора и наблюдающего за хохочущими лумерами.
Рене сделал приглашающий жест занять место:
– Но мы не обговорили желание. Ивес, осталась ли та прелестная рыбка?
– Осталась, чтоб её… – Ивес кивнул Филиси, – Кружку для господина инквизитора.
– Неси синявку сюда. Всю.
– Тьфу, я в таком случае пас! – Тео под общий смех неиграющих уступил место инквизитору и подвинул пальцем к нему свою раздачу. А Ланзе показал зажатый пальцами нос, мол, беги, пока не поздно.
– Кто забирает карты, тот ест кусок, кто скидывает – пьёт. Запивать рыбу просто так нельзя, – установил правила Рене.
Анри только усмехнулся, ответно с вызовом глядя Рене в глаза.
– У меня тесто стоит, – проворчала Филиси и пошла накрывать кадку чем-нибудь поплотнее: – Если завтра пироги будут пахнуть вашей рыбой, сами будете их есть вместо господ.
Чтобы пощадить обоняние зрителей, Ивес накрыл принесённую тарелку с порезанной рыбой и несколько остановил распространение «аромата». Ланза поначалу храбрилась, но не выдержала, ушла, как и трое слуг. Остались самые стойкие и любопытные.
– Все истории рассказал? – Анри осторожно заглянул под рубашку карт, садясь к Юргену боком.
– Я всего лишь размялся. Или, может быть, господин инквизитор сам желает поведать нечто особенное?
Хмелёвка сделала Мароя слишком смелым, хмыкнул про себя Анри. Что ж, тем лучше: глядишь, язык у подозрительного северянина развяжется до конца:
– Пока воздержусь, послушаю занимательные сплетни из нортоновского фольклора.
– А не будет ли вас, господин старший инквизитор, история отвлекать от игры? Промочили бы вы горло на всякий случай, вдруг не скоро придётся.
– Напьюсь во время игры, – правила дуэли были приняты, и Анри, собиравшийся попробовать лумерское пиво, демонстративно поставил кружку перед собой.
Юрген, являвшийся третьим игроком, по ощущениям присутствующих, превратился в дополнительный антураж дуэли, ибо уже полетели искры между Рене, завоевавшим симпатии, и суровым инквизитором, с утра нагнавшим неприязнь своими расспросами.
– Ну что ж, есть у меня одна свежая занимательная история… Двойка принцев, – Рене прикрыл ладонью две вытащенные карты и обратился к Юргену.
– Н-не верю, – тот, неуверенно моргнув, ответил на ход.
Рене вздохнул с сожалением и вернул карты в свой веер. Хальц, сидевший рядом и видевший своими глазами две одинаковые карты, с недоумением покосился на северянина, а когда дошло, улыбнулся в кружку.
– Два абитата, – Юрген положил перед Анри карты рубашкой вверх.
– Не верю, – Ленуар пальцем подвинул неправильную пару к хозяину и хлебнул из кружки. – О чём же история будет? Королева и девятка терры.
– Про инквизитора, потерявшего память… Верю.
Карты в руках Анри дрогнули, и зелёные глаза сузились, сверля рассказчика:
– Вот как!.. Твой ход, – две правильно угаданных карты перевернулись рисунком наружу и отправились «в утиль». Зрители вздохнули: счёт был открыт.
Некоторое время назад Антуан поделился открытием с Анри – якобы Марой умеет читать мысли. Ленуар поинтересовался, что именно прочитал святоша в двух пустых головах, и оба друга сконфузились.
– Погоди-ка, он имел в виду Люсиль? – брови Армана поднялись.
– Не твоё дело! – огрызнулся Антуан, за которого ясно ответили розовые пятна на щеках.
– Почему не моё? Именно моё, – Арман засмеялся и стукнул кулаком в плечо друга.– Вдруг уведёшь… Впрочем, я тебе доверяю.
– И зря! – Антуан сердито налил себе вина и сел в кресло подальше.
– Тоже мне секрет, для этого не нужно лезть в голову к будущему владельцу цитрусовых полей, – Анри параллельно разговору умудрялся просматривать книгу, взятую в библиотеке сира Марсия. – А у тебя, Ар, что прочитал юный повелитель аргириусов?
Делоне быстро показал глазами на Антуана, небрежно разглядывающего напиток через полупрозрачные стенки кубка, мол, не при нём:
– Не имею представления, о чём он говорил…
Но Антуан злорадно процитировал Рене, за что получил плеснувшейся струйкой вина в лицо.
Значит, северянин ко всем прочему имел ещё и ментальный дар. «Так-так», – сказал про себя Анри, чьи выводы относительно маг-сил загадочного Рене Мароя пока не обладали чёткими контурами. После ужина и посещения сирры Элоизы северянин то исчезал, то появлялся, делая вид, будто забыл о запланированном превизорстве для составления сертификата.
Но когда Марой намекнул (или наугад попал?) про потёртую память, Анри чуть не задохнулся от удивления, с трудом взял себя в руки и нацепил на лицо насмешливую маску.
На втором круге Юргена слили. Зрители погоготали, наблюдая, как он подносит ко рту полоску рыбы, кладёт в рот, выпучивает глаза, и милостиво разрешили сбегать на улицу, чтобы прополоскать рот.
– Только перевёл продукт, – посокрушался Рене, давая возможность Анри усесться поудобнее в отсутствие соперника. – Ваш ход, господин старший инквизитор.
– Где же история? Шестёрка-воздух и восьмёрка-огонь.
Рене помедлил, добирая карты в свой веер:
– Жил-был один мальчик. Получил он от нашей Матушки один уникальный дар, не скажу какой, знаю, что не такой, как у всех. Ну, там ментальность и дар воздуха, туда-сюда по мелочи считать не будем… Как и то, что, по легенде, состряпанной для олухов, происходил он из лумеров, – Рене взглянул на предложенную пару и пренебрежительно поморщился. – Брехня полная, одним словом, была бы. Но… Три принца.
