Леви ушел.

Тебя охватывает чувство пустоты, а разум становится совершенно пустым. У тебя, наверное, был кошмар прошлой ночью, и Леви воспользовался этим, чтобы вернуться в своё время.

Ты судорожно вздыхаешь и прижимаешь колени к груди. Обхватываешь ноги руками и утыкаешься лицом в колени.

Он ушел… Ты больше никогда его не увидишь.

Рыдание слетает с твоих губ, за ним следует вопль. Твоё сердце не выдерживает. Ты сжимаешься в маленький комочек и пытаешься сделать глубокий вдох между рыданиями, хотя это и бесполезно.

Ты не слышишь, как открывается и закрывается балконная дверь, как Леви возвращается в спальню, когда слышит слабые всхлипы и хрипы.

Только когда он садится на кровать и кладёт руку тебе на плечо, ты замечаешь, что рядом кто-то есть. Ты задыхаешься и поднимаешь голову только для того, чтобы увидеть его мрачные, обеспокоенные глаза, устремлённые на тебя.

Ложная тревога. Леви всё ещё здесь.

Твои глаза расширяются, и первый твой порыв — повернуться спиной и начать яростно вытирать слезы, чтобы сохранить те остатки достоинства, которые у тебя остались. Плакать перед людьми слишком неловко.

Тебе вдруг становится стыдно и ты начинаешь злиться на себя за то, что не проверила всё более тщательно и потеряла самообладание в ту же секунду, когда пришла к выводу, что Леви ушел.

Но он не позволяет тебе спрятаться. Решительно хватает тебя за руку и тянет к себе. Ты неохотно подчиняешься, когда Леви сажает тебя рядом с собой на край кровати и берёт тебя за подбородок, чтобы посмотреть на твоё заплаканное лицо.

— Я просто пошел складывать бельё, — говорит он тебе. Ты киваешь и слегка съёживаешься. Ты поторопилась в своих выводах. Но не только в этом оплошала… Ты ещё и заплакала, как ребёнок. Ну вот почему ты такая плакса?

— Я не думала, что отреагирую так сильно, — шепчешь ты, опустив глаза. Чувствуешь себя неуверенно, тебе кажется, что ты идёшь по натянутому канату, и каждый подобный эмоциональный всплеск приближает тебя к тому, чего ты так боишься — Леви сочтёт тебя эмоционально нестабильной и остановит ваши отношения.

— Прости. Ты, наверное, думаешь, что я жалкая истеричка, которая не может совладать со своими чувствами…

— Это не так, — вмешивается Леви, но ты не слушаешь его. Беспокойство берёт верх над тобой.

— Я знаю, что должна быть более зрелой в этом вопросе, реагировать так сильно — глупо. Ты, наверное, сейчас жалеешь, что начал со мной отношения…

— Это не так, — повторяет Леви, его голос становится напряженным. Но ты качаешь головой и сворачиваешься калачиком там, где сидишь, твои руки сжаты в кулаки на коленях, и ты отказываешься встречаться с Леви взглядом. Стискиваешь зубы и позволяешь своей неуверенности говорить за тебя.

— И я не виню тебя, если это правда так. Это случилось, потому что я настояла… Но вот я плачу в три ручья, как только ты исчезаешь с поля моего зрения. Это так чертовски неловко. Я такая жалкая. Тебе, наверное, не терпится вернуться обратно и избавиться от кого-то вроде меня…

— Эй!

Теперь он злится. Леви обхватывает твоё лицо руками, заставляя тебя, наконец, встретиться с ним взглядом.

В твоих глазах всё ещё стоят непролитые слёзы, твой взгляд усталый и пристыженный, когда ты смотришь на него. Он взбешен. Его глаза впиваются в твои, зубы стиснуты, а брови сдвинуты.

— Слушай сюда, соплячка, — начинает он, его голос кипит злостью. Ты сжимаешься в его объятиях. Его гнев редко бывает направлен в твою сторону, ведь Леви почти никогда не теряет своего хладнокровия. Но сейчас он зол, и причина тому — ты.

Ты медленно осознаёшь, насколько сильно перешла черту. Ты выплеснула на него всю свою уродливую и совершенно детскую неуверенность. Ты, вероятно, задела его чувства. Смотришь на него широко раскрытыми глазами, а он смотрит на тебя и, наконец, вздыхает. Несмотря ни на что, его руки тёплые и нежные, когда он держит твою голову на месте и разговаривает с тобой, теперь успокоившись.

— Похоже, ты кое-что перепутала. Ты, кажется, думаешь, что только потому, что я ожидаю, что ты примешь тот факт, что я возвращаюсь, я также и ожидаю, что ты будешь бесчувственно относиться к этому. Ты эмоциональна и очень чувствительна. Гораздо сильнее, чем любишь притворяться. Это я уже давно понял. Ещё до того, как прикоснулся к тебе…

Леви говорит с тобой тихим, ровным голосом. Его глаза, теперь вернувшиеся к своему нормальному, тёмному и стоическому состоянию, пристально смотрят в твои, не оставляя тебе места сомневаться в его словах.

— Если бы я не поклялся отдать свою жизнь этой войне, у меня не было бы проблем с тем, чтобы остаться здесь с тобой. Перестань смотреть на меня так. Я, как и ты, знал, во что ввязываюсь, когда соглашался на эти отношения. Я знаю, какая ты, и что ты будешь плакать, как ребёнок, когда я уйду. Но я также знаю, что с тобой всё будет в порядке, и ты со всем справишься.

Редко Леви произносит столько слов за раз… Сегодня это произошло впервые.

— Прости, — выдыхаешь ты, такая уязвимая в его объятиях. Он скользит руками от твоих щёк к плечам.

— Я никогда не пожалею о том, что был с тобой. Так что выкинь эти нелепые мысли из головы, — приказывает он. Это тот знакомый, сварливый тон, к которому ты так привыкла.

— Я постараюсь, — слабо шепчешь ты. — Мне очень жаль, Леви. Я не привыкла чувствовать себя такой неуверенной. В моей голове так много гадких, тревожных мыслей, и я ненавижу это. Я ненавижу себя, когда я такая, — признаёшься ты и снова отворачиваешься.

Леви вздыхает и гладит тебя по волосам.

— Упрямый ребёнок, я только что сказал тебе, что всё в порядке. Перестань прятаться. С этим гораздо труднее иметь дело, чем с теми эмоциями, которые ты собираешься выплеснуть на меня.

Ты смотришь на него исподлобья. Он непоколебим.

— Значит, ты хочешь сказать, что можешь смириться с тем, что я сейчас в полном беспорядке во всех смыслах? — бормочешь ты.

— Да.

— И что ты не будешь смеяться надо мной или бросать меня из-за этого?

— Никаких гарантий по первому.

— Пошел ты на хер, — бормочешь ты, но в твоём тоне нет желания оскорбить.

— Я бы предпочёл, чтобы это сделала ты, — невозмутимо отвечает Леви.

— Что?..

Его губы проглатывают остальную часть твоего вопроса. Ты тут же растворяешься в нём и погружаешь обе руки в его волосы. Они тебе нравятся, всегда такие жесткие, но аккуратно причёсанные. Его поцелуй даёт тебе ту самую уверенность, в которой ты так остро нуждаешься.

С удивительной скоростью и энтузиазмом он толкнул тебя на кровать, не разрывая ваш поцелуй. Его рука ныряет тебе под одежду, чтобы погладить по животу. Ты инстинктивно раздвигаешь ноги и обвиваешь их вокруг его спины.

Тебе нравится, что у него нет никаких запретов и границ. Его пальцы скользят по твоему животу и поднимаются к груди. Она начинает вздымается, когда ты чувствуешь, как кончик его указательного пальца касается твоего соска. Его другая рука скользит вверх по твоему бедру, чтобы схватить за задницу и притянуть ближе, пока его рот хищно крадёт твое дыхание благодаря страстным поцелуям.

Ты издаёшь сдавленный стон, зубами покусываешь его нижнюю губу, втягивая её в рот, а затем отпускаешь с влажным звуком.

Он отстраняется, ваши глаза встречаются, и он легко читает твоё бурное выражение лица: ты хочешь этого так сильно, что сможешь чувствовать отпечатки его рук по всему телу в течение нескольких дней после этого.

Он садится перед тобой на колени и сбрасывает свою футболку. Его глаза пристально смотрят на тебя, и ты вдруг радуешься, что всегда спишь в одной футболке и трусиках. Выгибаешь спину, игриво прикусываешь губу и устраиваешь небольшое шоу, стягивая свою одежду через голову. Его глаза скользят по тебе: от твоего покрасневшего лица к твоей тяжело вздымающейся груди, а после этого вниз к твоей промежности, где Леви с легкостью может увидеть, насколько ты влажная от возбуждения.

Он снимает штаны. Затем протягивает руку, чтобы погладить тебя прямо через трусики. Ты стонешь и выгибаешь спину ещё сильнее, твои глаза закрыты, а ресницы трепещут. Раздвигаешь для Леви ноги, когда он нежно обводит пальцами твой прикрытый трусиками клитор.