- У нас рассказывали байку о любопытной вересковой кошке(174), - с неодобрительной усмешкой бросил он. - Она вечно забиралась, куда не надо, и в результате поплатилась. Хочешь знать, как?

- Не очень, - без энтузиазма пробормотала я. Коннар хмыкнул и продолжил, смакуя каждое слово:

- В то время по северным краям бродил колдун, явившийся из-за Первого Океана. По ночам он отправлялся в пещеру на берегу, настрого запретив даже приближаться к ней. Никто не смел его ослушаться. Кроме кошки. Её мучило любопытство: что такого там делает колдун, если из пещеры вырывается зеленоватый свет? Она выжидала три ночи, кружа вокруг и борясь со страхом, пока однажды любопытство не пересилило. Кошка отправилась в пещеру…

Северянин сделал паузу и оглянулся на меня с торжествующим видом. Не хотелось признаваться, но интерес уже бурлил внутри.

- И что же случилось дальше? - стараясь казаться безразличной, спросила я. Коннар победоносно ухмыльнулся:

- Наутро колдун обзавёлся амулетом из кошачьего черепа, ожерельем из когтей и рёбер, а над входом пещеры повисла, подрагивая на ветру, пустая полосатая шкурка.

- Что за ерунда? - не удержавшись, разочарованно фыркнула я. - А что же кошка увидела в пещере?

- Она уже не расскажет, - философски заметил северянин. - А коли тебе так интересно – отправляйся и узнай сама.

- Нет уж, спасибо! Да и колдун тот наверняка уже давным-давно развлекает Хэлля.

Бывший капитан раздражённо повел плечом.

- Дело не в колдуне. Просто прежде, чем сунуться куда-нибудь, вспомни о вересковой кошке. Не очень-то хочется потом собирать твои ошмётки по окрестностям.

Его грубоватая забота смутила меня. Сама того не ожидая, я улыбнулась краешком рта и промурлыкала:

- Вересковая кошка забыла об осторожности, а вот другая Кошка помнит о ней всегда!

***

- Привал, - коротко объявил северянин. Он стянул поводья тугим узлом и обмотал головы скакунов широкими лентами – останками безвременно почившей юбки. Животные засопели, но с места не двинулись, послушно опустив головы.

- Кажется, я уже упоминала, что времени у нас в обрез, - сухо сказала я, с отчаянием наблюдая, как наёмник опускается на пригорок.

- Мы миновали уже больше половины пути, - сверкнул он глазами. - И я устал, как талан на нересте(175)! Ты считаешь меня горным козлом, который скачет по ухабам? Дай немного передохнуть, если хочешь, чтобы я не упал замертво в полусотне шагов от твоего монастыря!

Я заскрипела зубами. Небо оставалось чёрным, но чувствовалось, что совсем скоро горизонт заалеет лучами восходящего солнца. Счет шёл на мгновения, и упускать хотя бы одно из них – просто кощунство. Коннар наблюдал за мной, нехорошо прищурившись. В глубине души я не особо верила в его усталость: не мог же многоопытный наёмник выдохнуться от двух дней пути! Но и поделать с ним ничего было нельзя. Вполголоса послав бывшего капитана к Хэллю, я перешагнула через трещину в земле и опустилась на кочку напротив. Стоило мне это сделать, как ноги налились каменной тяжестью, а колени заныли. На плечи опустилась гигантская гора усталости.

- Похоже, ты и сама не прочь перевести дух, - насмешливо сказал наёмник.

- Хэлль тебя побери, - каждое слово весило, как хороший булыжник, и выталкивать их из глотки удавалось с трудом.

- Плохая примета - часто его поминать, - покачал головой северянин. - Так, кажется, у вас говорят?

Я бессильно взглянула на него. Чего он добивается? Зачем каждый раз нарочно злит меня? Находит в этом какое-то извращённое удовольствие?

Коннар оглянулся, наклонился ко мне и доверительно прошептал:

- Ладно, Кошка, не будем препираться. Есть две вещи поважнее.

Сон тут же отступил под натиском лихорадочного возбуждения, подогретого интересом.

- Поэтому ты решил остановиться? Какие?

- И поэтому тоже, - уклончиво сказал северянин. - Первая - недоросток говорил, что здесь стоял шахтёрский поселок, верно?

- Донован, - в который раз поправила я. - Да, Омния. И что?

- Когда землетрясение разрушает какое-то поселение, от него обязательно что-то остаётся. Развороченные дома, колодцы, сторожевые башни – в общем, любые следы, говорящие о том, что на этом месте жили люди. Здесь же, - северянин постучал каблуком сапога по земле, - пусто. За всё время, что мы провели на этом пустыре, я не встретил ни одного, даже самого завалящего осколка кирпича. Только эти столбы вокруг, но за каким шаррак’хом шахтёрам их строить, а?

- Ты прав, - неохотно признала я. - Ну, и что с того? Именно сейчас тебе хочется заниматься поисками причины полного исчезновения Омнии? Не ты ли совсем недавно рассказывал мне о кошке, поплатившейся за любопытство?

Наёмник откинулся назад, и его лицо поглотила тень.

- Я чувствую, что без ответа на этот вопрос мы можем отсюда не выйти.

Мрачная уверенность, прозвучавшая в его голосе, больно хлестнула по лицу. В сердце зашевелились потаённые страхи.

- Ты говорил о двух вещах, - стараясь унять дрожь в голосе, сказала я. - Какая же вторая?

Северянин не ответил, оставаясь в той же позе. Показалось, что он не расслышал меня, когда ответ пришел сам собой. Звон, что так настойчиво сопровождал нас почти всю дорогу, прозвучал вновь.

На сей раз совсем рядом.

***

- Что за…

Коннар сделал мне знак молчать. Он вытянул руку с факелом, придирчиво вглядываясь в находку. Я напряжённо наблюдала за ним, держась поближе к присмиревшим драконидам.

Ярко-жёлтые огоньки взлетали в безумном танце, отсвечивая на столбе. В их отсветах отчетливо виднелась небольшая детская погремушка в виде простого деревянного колесика с привязанными к нему сыромятными ремешками. На конце каждого поблескивали медные горошины бубенцов. Погремушка торчала прямо из столба, на несколько пальцев увязнув в буграх. Ремешки покачивались, то подпрыгивая вверх, то бессильно опадая, заставляя бубенцы звенеть - одновременно жалобно и задорно.

- Капитан… - севшим от волнения голосом произнесла я.

- Знаю, Кошка, - тихо ответил он, не оборачиваясь. - Ветра нет.

Словно в насмешку, на удар сердца ремешки замерли и вновь взметнулись, путаясь и переплетаясь, как паучьи лапы.

- Уходим, - еле слышно пробормотал Коннар.

“Кажется, теперь поиск причины исчезновения посёлка уже не кажется тебе такой уж хорошей идеей, а, капитан?” – злорадно подумала я, наблюдая, как широкая ладонь северянина опускается на рукоять кинжала. Злорадствовала я скорее по инерции: все эмоции перекрывал тягучий страх, медленно ползущий по внутренностям и подбирающийся к сердцу. Коннар начал медленно отступать, не сводя глаз со страшного столба и прикрывая меня собой. Подхватив факел, я следовала за ним, чувствуя, как от нарастающей паники немеют ноги.

- Что это за хэллевщина? - язык с трудом ворочался во рту.

- Это приманка, - резко ответил северянин. Кинжал с шелестом вынырнул из-за пояса. - Нутром чую, что тут эту дрянь повесили не просто так!

- Но кто мог…

Глухой гул, прокатившийся под ногами, заставил меня умолкнуть. В следующий миг земля дрогнула и пришла в движение, а дракониды захлебнулись в страшном крике, переходящем в тонкий визг. Наёмник подскочил к ним и резким взмахом рассёк узел на поводьях. Белое пятно повязки мягко спланировало на землю. Из темноты донеслись глухие звуки шлепков: северянин наградил обоих ударами по крупу.

- Пошли, пошли!

Повторять два раза не пришлось. Испуганно храпя, дракониды сорвались с места в галоп и с цоканьем унеслись в ночь. Земля дрогнула вновь, и я едва устояла на ногах. Коннар очутился передо мной и велел:

- Давай руку, Кошка! Попробуем убраться отсюда и не переломать костей!

Без лишних раздумий я протянула ему ладонь. Крепко схватив меня за запястье, наёмник помчался прочь от страшного столба, ловко перемахивая через препятствия. Я старалась не отставать, отгоняя от себя навязчивую мысль: стоит оступиться, как точно вывихну плечо или сломаю ногу. И это в лучшем случае!