- Что-то неладное творится, Кошка, - отрывисто бросил он. - Ты ничего не слышишь?
Я послушно напрягла слух, но в воздухе трепетала тишина. Она приобрела звенящий оттенок: шорохи растворились во тьме ночи, а птицы то ли отправились на ночлег, то ли набирались сил перед новыми трелями.
- Прислушайся хорошенько, - настаивал Коннар, получив от меня отрицательный ответ. - Иначе я решу, что спятил!
- Да что такое…
Северянин махнул рукой, призывая к молчанию, и резко остановил драконида. Я тоже натянула поводья. Оба животных замерли на месте, недоуменно поводя округлыми мордами и шипя. Коннар красноречиво взглянул на меня, и я застыла, полностью обратившись в слух.
Ночной воздух сгустился, превратившись в вязкое желе, впитывающее в себя малейшее дуновение ветерка. Время – и то словно застыло на месте, а мир вокруг сузился до размеров бутылочного горлышка.
Сердце гулко стукнуло в груди.
Я поняла, что имел в виду бывший капитан ранаханнской гвардии.
То, что сначала чудилось обыкновенным звоном в ушах, действительно оказалось тихим позвякиванием. Так бряцают на ветру хайаньские серебряные колокольчики. У меня был такой, с подвеской в виде золотой рыбки из сандалового дерева. Когда налетал порыв солёного ветра, рыбка покрывалась испариной морских брызг и качалась взад-вперед, грустно глядя на меня. Воспоминание о безделушке царапнуло сердце, пробудив другие: о Соколе, с которым мы ходили по хайаньским лавкам, о нежно-розовых лепестках дикой сецалии(172), водопадом осыпающихся на подставленные ладони, о терпком шиповниковом вине…
Прочь!
Я прижала пальцы к глазам и часто заморгала, заставляя высохнуть так некстати выступившие слезы.
- Услышала наконец-то? - нетерпеливо спросил наёмник, который, похоже, ничего не заметил. Я кивнула.
- Это доносится оттуда, - Коннар указал вперёд. - Причём возникло совсем недавно. Ты уверена, что хочешь продолжать путь?
Вместо ответа я посмотрела на драконидов. Те сохраняли спокойный, даже безмятежный вид. Видимо, почувствовав взгляд, мой скакун покосился на меня и широко зевнул. В свете факела тускло блеснули подпиленные драконюхами клыки.
- Вперёд, - сказала я с зыбкой решимостью. - Если повернём на полпути, то потеряем уйму времени!
Коннар поднял брови, но возражать не стал. Он переложил факел в другую руку и поправил меч на боку.
- Как скажешь, госпожа, - в его голосе почудился сарказм. - Надеюсь, мне удастся защитить тебя. Если что.
***
По мере приближения к Омнии настырный звон усиливался. Теперь он напоминал назойливое гудение болотного гнуса. Разница заключалась в том, что он не звучал размеренно и ровно, а долетал урывками, словно волна, накатывающая на берег. С каждым шагом тень, сковывающая черты северянина, становилась всё мрачнее. Он больше не тратил время на освещение придорожных кустов, а держал огонь прямо перед собой. Некоторое время наёмник держался около меня, но потом, не сказав ни слова, всадил пятки в бока драконида и вырвался вперёд.
Вскоре лес поредел, а затем и вовсе отступил. Стало светлее. Показалось, что даже воздух посвежел, словно мы вышли из душной комнаты. Пятно света, источаемого факелом Коннара, дрогнуло и дёрнулось в сторону: северянин остановил драконида и спрыгнул на землю.
- Дальше дороги нет! - сухо объявил он. - Придётся идти пешком.
- Как это – нет? - несмотря на огромное нежелание покидать седло, я спешилась и подошла к наёмнику. Тот посторонился и очертил впереди широкую дугу. Я последовала его примеру, осветив путь. Глазам открылось пространство, вдоль и поперек изрытое глубокими котловинами и длинными извилистыми каналами, как лицо старика морщинами. Дорога обрывалась в трёх шагах от ног, повисая пучками жухлой травы на краю неширокого оврага. Дальше её следов я разглядеть не смогла. Коннар угрюмо пробормотал:
- Здесь порезвился подземный дорг(173), не иначе.
- Здесь порезвилось землетрясение, - поправила я его. - Хотя никогда не слышала о таких сильных, которые могли бы так искорёжить землю. Погоди-ка, а это ещё что такое?
Я указала вперёд. Северянин послушно поднял факел над головой.
Над изуродованной поверхностью возвышались беспорядочные скопления высоких – в разы выше наёмника – конусообразных столбов с бугристой поверхностью. В темноте они походили на гнилые зубы гигантского зверя, но получше разглядеть не удалось. Ближайший к нам столб находился вне границ круга света.
- Понятия не имею, - проворчал Коннар, опуская факел. - И знаешь, Кошка, никакого желания искать ответ на твой вопрос у меня нет. Давай-ка быстрее убираться отсюда, шкурой чую неладное!
Не колеблясь, я согласилась. Внутри ворочалось тяжелое предвкушение чего-то плохого, которое возникло, стоило взглянуть на столбы. Предостережения Донована эхом отдавались в ушах, и я вяло удивилась тому, как отчётливо помню его голос. Несколько утешало то, что настырное позвякивание уже не так действовало на нервы, почти слившись с окружающим фоном.
Мы взяли драконидов под уздцы и принялись осторожно перебираться через овраг. Животные недовольно пофыркивали, но не проявляли заметного беспокойства. То один, то другой поднимал массивную голову и с шумом втягивал воздух, но на этом всё и заканчивалось.
- Может, это набийские термиты? - предположила я, когда мы очутились по ту сторону оврага. Переход через него дался не очень легко. Земля скользила, а ноги проваливались во что-то мягкое и губчатое. Северянин указал на бурые грибы размером с его ладонь, волдырями вздувшиеся на стенках оврага. При касании они издавали легкое шипение и выплёвывали облака бурого дыма.
- Похоже на то, - согласился Коннар. - Но не думаю, что они забрались так далеко на север. Да и я никогда не встречал таких огромных термитников.
Когда на пути вырос первый столб, дракониды принялись артачиться. То один, то второй до предела натягивали поводья, явно намекая, что хотят убраться подальше от этого места. Я начала злиться на ни в чём не повинных животных: преодоление взрытой землетрясением земли и так давалось нелегко, и возня с тяжёлой чешуйчатой тушей совсем не облегчала задачу. Северянину было проще: после нескольких попыток вырвать узду его драконид получил такой шлепок по крупу, что пошатнулся и едва устоял на лапах. После этого наёмник обхватил его плоскую морду обеими ладонями и надавил большими пальцами на подушечки под глазами. Драконид вздрогнул всем телом и, понурив голову, послушно пошёл за хозяином, не делая больше попыток вырваться.
- Какая-то северная хитрость? - спросила я, наблюдая за его манипуляциями.
- Это их самое чувствительное место, - сухо пояснил Коннар. - Порой полезно напоминать, кто здесь главный. Это - самый действенный способ, но продлится его действие недолго. Тебе бы тоже неплохо его освоить, Кошка.
Дрожащее пламя выхватило из темноты его кривую усмешку. Я не успела придумать ответ.
Как раз в этот момент мой скакун тонко взвизгнул и встал на дыбы, загребая землю передними лапами. Взвизгнув, я едва не покатилась по земле и только чудом удержалась на ногах, всем телом повиснув на поводьях. Наёмник покачал головой и отобрал узду, вручив взамен факел.
- Держись на небольшом расстоянии, Кошка, - угрюмо ответил он на мои попытки протестовать. - Если эти твари взбесятся, я их удержу, но и тебе может достаться.
- Справишься? - зачем-то спросила я вместо благодарности.
- Я участвовал в гладиаторских боях, - сказал наёмник. - Порой на арене приходилось сталкиваться с тварями и покрупнее. Не очень хочется ждать, пока они вырвут тебе руки.
***
Опасения капитана не подтвердились: дракониды больше не предпринимали попыток вырваться. Столбы, мимо которых мы проходили, всё еще волновали их, но теперь животные ограничивались только недовольным фырканьем и шипением. Я держалась на расстоянии двух-трёх шагов сбоку от северянина, вытянув факел так, чтобы все мы попадали внутрь пятна света. Рытвины и расщелины попадались всё чаще и чаще. От спусков и подъёмов слегка закружилась голова. Дрожащее пламя потрескивало, несмело разгоняя обступавшую темноту. То и дело из неё выныривали серые бугристые поверхности загадочных столбов, похожие на бородавчатые щеки старика. Я хотела поближе рассмотреть один, но северянин упреждающе мотнул головой, сведя брови.
