- Не смей так о нём говорить! - прорычал он с такой яростью, что я невольно отодвинулась подальше. - Это была честная битва. Не его вина, что защитники храма такие немощные, что не смогли уберечь ни свои ценности, ни своих жриц!

Я пожала плечами, оставшись при своём мнении. Наёмник немного сбавил тон.

- Моя мать была самой красивой и самой непокорной из всех женщин, что встречались отцу. Он поклялся, что сделает её своей, и сдержал обещание.

На его лице заиграла плохо скрываемая улыбка, и он вновь отхлебнул ирли-лэя. Я слушала, затаив дыхание.

- Она не сразу подчинилась ему, но выбирать не приходилось. Потом она полюбила его и одарила девятью прекрасными сыновьями. Я – седьмой.

- Зачем ты мне всё это рассказываешь? - тихо спросила я, не уточняя, жива ли мать Коннара до сих пор. Северянин осушил бутыль до конца и тряхнул длинными волосами.

- Потому что, когда твоё путешествие закончится, - сказал он тоном, не терпящим возражений, - я увезу тебя с собой. Ты станешь моей женщиной, моей королевой, и подаришь мне прекрасных сыновей и дочерей, таких же золотоглазых, как и ты сама…

Нужный момент настал.

Я покачала головой и придвинулась ближе, мягко закрыв ладонью его рот. Коннар потрясённо умолк. В чёрных глазах мелькнула непривычная для него растерянность.

- Ни слова больше, капитан, - прошептала я, и, отняв руку, прильнула к его губам.

Время остановилось.

Шумно выдохнув, северянин ответил на поцелуй – сначала с недоверием, но потом оно переросло в стремительно крепнущую жадность. Так путник, затерянный в пустыне, приникает к случайно обнаруженному источнику.

Спустя удар сердца я почувствовала руки Коннара на своих плечах. Не прерывая поцелуя, наёмник решительно толкнул меня назад, навис сверху, скользнув ладонью вверх по талии и мягко сжав грудь, нетерпеливо рванул шнуровку на платье и… Бессильно опустился вниз, придавив меня тяжестью своего тела.

Выждав несколько ударов сердца для верности, я осторожно выбралась и поднялась с кровати.

- Прости, капитан, - тихо произнесла я, глядя на неподвижное тело Коннара. Северянин лежал ничком, повернув голову набок. Его глаза были плотно закрыты, а из груди вырывалось размеренное хриплое дыхание.

Настой из листьев бурой гвельды(196), купленный этим же утром у местного знахаря, меня не подвёл.

Зачем я это сделала? Точный ответ скрывался даже от меня самой, но чутье, ещё ни разу не подводившее хозяйку, подсказывало, что я приняла единственно верное решение. Внезапное откровение северянина только подстегнуло меня.

- Прости! - повторила я, хотя прекрасно знала, что Коннар меня не слышит. - Ты оказался не таким уж плохим человеком, как мне казалось поначалу. Я прощаю тебя. Спасибо за всё, что ты сделал для меня, но здесь, в Бёрке, наши пути расходятся. Дальше я пойду одна.

Я затянула шнуровку на платье, подхватила сумку с Камнем и, немного подумав, накинула на плечи куртку Кристиана: ночь обещала быть прохладной.

Взявшись за ручку двери, я обернулась и взглянула на северянина.

В последний раз.

- Прощай. Может быть, я и похожа на твою мать, но не желаю той участи, что досталась ей!

Дверь неслышно закрылась за спиной.

***

- Не боитесь отправляться на ночь глядя, госпожа? - спросил хозяин постоялого двора. Я отрицательно покачала головой и вручила ему три золотых дория.

- Меня ничем не испугаешь. Это плата за наши комнаты и небольшое вознаграждение сверху.

Мужчина уставился на монеты и недоверчиво протянул:

- Слишком уж большой задаток, госпожа…

- Мало ли, что может случиться непредвиденного, - загадочно улыбнулась я.

Коннар очнётся только к утру. Зная его крутой нрав, я понимала, что этих монет едва-едва хватит, чтобы покрыть расходы на ремонт комнаты, которую он, скорее всего, разметёт в клочья.

Хозяин понимающе кивнул и сгрёб деньги.

- А как же ваш спутник? Уедете без него?

- У него своя дорога, - туманно ответила я. - Где мне найти драконюхов со свежими драконидами?

Владелец заведения объяснил дорогу и пожелал счастливого пути, не удержавшись от очередного проявления любопытства:

- Куда отправитесь, госпожа?

- На запад Алдории, - твёрдо ответила я и, не оборачиваясь, шагнула за порог.

Разумеется, это была ложь. Коннар не должен снова пройти по моим следам.

Я решила отправиться в Лирнэлль, юго-восточный порт Алдории. Там я планировала нанять корабль, который доставит меня на острова Лотоса. О них когда-то рассказал калиф Теймуран. Именно там он наткнулся на развалины храма драконопоклонников, хранивших Камень.

Я была уверена - поиски третьей вехи следовало начинать именно оттуда.

Ночные шорохи поглотили мои следы.

195 - Жёлтые острова - архипелаг, расположенный к югу от Ранаханнского побережья. Его жители поклоняются безымянным богам шести стихий: Огня, Воды, Воздуха, Земли, Крови и Разума;

196 - бурая гвельда - разновидность бурого мха, растущего на кочках болот в южных лесах. Его настойка погружает человека в глубокий сон, чья продолжительность зависит от её концентрации в напитке.

========== Эпилог ==========

***

Тишина обволакивала синие в предрассветных сумерках вершины гор тяжёлыми каплями тумана, покрывая камни инеистой сетью. Вырубленные в скале балюстрады дома Содалит пустовали. Слежавшиеся пласты снега лежали на них, застыв горбами волн и вобрав в себя всю жизнь, что когда-то бурлила в этих местах. Только единожды в потёмках между каменными балясинами мелькнуло что-то белое, но и оно быстро исчезло, словно опасаясь нарушить торжественное молчание окружающего мира.

***

Хранитель Дома Содалит поднёс руку к лицу и задумчиво посмотрел сквозь неё на неверное сияние магических светильников. Он был готов поклясться, что мгновением раньше ясно ощутил боль в сломанном когда-то запястье. Однако стоило попытаться сосредоточиться на этом ощущении, как оно испарилось. Хранитель слышал рассказы о том, как болят давно отрубленные или отрезанные знахарями части тела. Но все его конечности оставались на месте, когда он умирал. Почему же тогда он ощущает эту боль? Или бесплотные призраки, раз и навсегда отрезанные от тела, способны чувствовать его даже спустя десятилетия?

Жаль, что поведать об этом некому. Делиться подобным с древними вампирами, нынешними обитателями Дома Содалит, Хранителю претило. Разве что Марианна…

Иногда призрак спускался в помещение, где лежала последняя из Дома, балансируя между жизнью и смертью. Вглядываясь в хрупкие, как птичьи кости, черты девушки, он видел всех Содалитов, вихрем проносящихся мимо. Порой мерещилось, что веки Марианны едва заметно дрожат, будто она пытается их разомкнуть. В такие моменты Хранитель жалел, что со смертью утратил способность к осязанию, и всё, что оставалось – беспомощное созерцание застывшей в вечности молодой литанээ с бледной, словно припорошенной снегом, кожей.

“Забавно”, - в который раз подумал призрак, медленно плывя по вырубленному в скале коридору. - “Почему мне грустно? Как я вообще могу что-то чувствовать? Или это сродни боли в не существующей уже руке, что давно сгнила в земле?”

Тихие шаги, долетевшие откуда-то снизу, прервали плавный ход невесёлых мыслей. Хранитель невольно остановился и прислушался.

Кто-то спускался туда, где лежала Марианна.

***

Близился очередной день для подпитки кровью, ставшей печальной необходимостью. Лицо Марианны начало приобретать хищные черты вампира. Из-под тонких синюшных губ поблескивали кончики острых клыков, а под глазами залегли жуткие чёрные тени. В такое время Хранитель старался держаться подальше от девушки. Она казалась чужой, более не принадлежащей к роду литанээ. Но на этот раз что-то его подтолкнуло, и он без колебаний поспешил в склеп Дома Содалит.

Там, окруженная склянками с останками предков, стояла каменная плита. На ней лежало тело девушки. В ногах громоздилась уродливая тень, и Хранителю сперва показалось, что это алый шакал или скарабарра(197), неведомым образом пробравшаяся внутрь Дома. Но, стоило призраку появиться на входе, как тень разогнулась. Хранитель узнал своего старого знакомого, вампира Азариона.