А это ещё что такое?

- Корниэль? - не веря своим глазам, я вытащила из связки ориентир и показала северянину. - Подумать только, мы могли не гнать драконидов, а очутиться здесь за одно мгновение!

Коннар забрал медальон и потёр надпись пальцем, будто сомневаясь в её подлинности.

- Было бы забавно столкнуться там со святошей, - саркастически хмыкнул он. Камень полетел обратно ко мне, но на этот раз я не сумела его поймать, и самоцвет упал в песок. - Тогда тебе пришлось бы придумать историю позаковыристее, чем сопливая сказка о немом мальчишке!

- Интересно, что мейстер там делал? - вслух подумала я, подбирая медальон. Коннар повёл плечом и мрачно усмехнулся:

- Он тебе уже не расскажет. Мертвецы – ребята не из болтливых.

“А может, и расскажет”, - рассеянно подумала я, вытаскивая два камня из общей связки. - “Кто знает, какие призраки стерегут меня в Междумирье?”

- Кстати, Кошка, - тон наёмника сменился на насторожённо-подозрительный. - Что это с тобой случилось там, снаружи? Сначала чуть концы не отдала, потом скорчилась, а потом и вовсе…

Я жестом попросила его замолчать и протянула ориентиры, тихо сказав:

- Если проведу здесь ещё хоть сколько-нибудь времени, сойду с ума. Поговорим обо всём, когда будем в Бёрке, идёт?

Северянин смерил меня долгим, ничего не выражающим взглядом, и уточнил:

- Думаю, бесполезно спрашивать, почему именно Бёрк, э?

- Абсолютно бесполезно, - подтвердила я, пытаясь изобразить мягкую улыбку. Губы дрожали и не слушались. - По крайней мере, сейчас.

Северянин вполголоса выругался и принялся надевать медальоны на дракониц. Вопреки опасениям, те стояли спокойно и только поворачивали чешуйчатые морды, наблюдая за ним.

Сёдла, стремена и перчатки отыскались в деревянном ящике позади стойл. Ноги подкашивались, не выдерживая тяжести тела. Оставалось только бессильно опуститься на корточки и наблюдать, как Коннар ловко управляется с крылатыми зверями. Голова сильно кружилась, глаза то и дело застилала сизая муть, от которой всё вокруг качалось и плыло. Постепенно все звуки – фырканье дракониц, голос северянина, козье блеяние – вытеснил стук моего собственного сердца. Незаметный поначалу, он неуловимо возрос до оглушительного грохота, заполнив все пространство вокруг.

Тук-тук-тук.

Вдох.

А там, за дверьми, ветер чертит волны на песке, заметая

(мертвецов)

наши следы.

Тук-тук-тук.

Выдох.

Дни не замедлят свой бег. Кости паломников побелеют и врастут в землю, а через месяц в ворота монастыря вновь постучат. Это явились новые поклонники Лиара, чтобы

(остаться здесь навечно)

вознести хвалу своему господину.

Интересно, есть ли среди них грешники, жаждущие

(крови?)

прощения?

Тук-тук-тук.

Вдох.

Дым от курящихся листьев ливвы потянется к небу. Зазвучат под сводами храма Лиара песнопения, и заскрипят

(кости)

песчинки под ногами нового мейстера.

Тук-тук-тук.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Синий полумрак надёжно укрывает мраморный бассейн. Вода в нём почти успокоилась, и только редкие брызги оседают на холодных бортиках.

(плотно ли задвинута крышка?)

Колодец ждёт новых гостей.

Хэлль, как же путаются мысли…

***

- Мальчик мой, - прокаркал мейстер Генар, протягивая ко мне руки.

Кусок плоти отвалился от его щеки и с влажным шлепком упал на пол. Я попятилась, пытаясь сделать шаг назад. Ноги по щиколотку погрузились в густой мутный студень. Дрожащая масса заколыхалась под моим весом и медленно поползла наверх, подбираясь к коленям.

- Куда же ты убегаешь от меня, мальчик? - насмешливо спросил мейстер. Студень не представлял для него проблему: Генар просто парил над ним в воздухе, надвигаясь прямо на меня. Он не обращал никакого внимания на свои быстро обнажающиеся кости, а куски мяса продолжали падать, съёживаясь и чернея на глазах. Я дёрнулась, но пол затянул меня уже по пояс. Хотела закричать, но голос исчез. Только воздух с шипением вырывался из гортани. Схватившись за горло, я провалилась пальцами в огромную рваную дыру.

Мерзко захохотал, клацая челюстями, Генар. Вернее, то, что от него осталось – голый череп, повисший в воздухе напротив моего лица. Его челюсти вихлялись вверх-вниз, клацая удлинившимися зубами.

- Не хочешь ли испить водицы, мальчик?! - оглушительно прокричал голос настоятеля, и студень с уханьем засосал меня с головой…

…Острая боль в пересохшем горле вытолкнула меня из сна. Я обнаружила себя скрючившейся в углу кровати, одной рукой зажимающей рот, а другой – сдавливающей горло, прямо под подбородком.

- Хэллевы кошмары, - слабым голосом пробормотала я, откашливаясь и перекатываясь на спину, чтобы отдышаться. Воздух с хрипом вырывался из груди, сердце стучало, как обезумевший маятник. Горький пот заливал глаза.

Край простыни отлично подошёл для обтирания. Однообразные движения немного успокоили, и я даже смогла подняться с постели, чтобы распахнуть окно. В комнату ворвался ветер с моря, пахнущий йодом и гарью: по ночам горожане жгли костры перед домами. От этого Бёрк, полого спускающийся к воде, казался россыпью гигантских светлячков, прицепившихся к огромному платку.

Один из магических светильников тревожно мигал. Пришлось обхватить его ладонями, напитывая собственной энергией, чтобы он вновь засиял. Остальные испускали ровный светло-жёлтый свет, проникающий в самые дальние углы комнаты. Это не означало, что любой из них может в любой момент потухнуть. Придирчиво осмотрев и подпитав на всякий случай каждый, я вернулась в постель и, положив подбородок на ладони, принялась наблюдать за ними.

Темнота лжива. Она подкрадывается мягко, вкрадчиво обволакивая тело, чтобы незаметно пронзить его иссушающим страхом и швырнуть на растерзание монстрам, что притаились в тёмных углах.

Веки потяжелели и стали смыкаться. В голове поселился красный туман, тело обмякло, не желая слушаться. Рассудок отчаянно запротестовал, но сон неумолимо завлекал в свои сети, стрекоча в ушах невидимыми сверчками и не позволяя шелохнуться.

- Госпожа Кассандра! - раздался испуганный шёпот. - Ммы принесли то, что вы просили!

Откинув защёлку, я впустила в комнату молоденькую служанку, чьё имя никак не могла запомнить. Следом дюжий парень с соломенными волосами втащил два огромных ведра с водой. От одного поднимался пар. По моему знаку он опорожнил его в жестяную лохань, стоящую у стены, и принялся разбавлять водой из второго ведра.

- Достаточно, - коротко сказала я, окунув палец в воду. - Спасибо, можете идти.

Перекинувшись взглядом с товаркой, парень безропотно покинул комнату, а она задержалась, жадно наблюдая, как я отсчитываю медяки.

- Неужели вы так и не выходили отсюда все эти три дня? - спросила она. Я молча покачала головой. - Странная вы какая, госпожа. Простите мою болтливость, но в себя-то вы ещё позавчера пришли, так неужели ни разу…

- Ни разу, - холодно отозвалась я, вручая ей оплату за воду. - И вообще, я плачу за то, чтобы помыться и поесть, когда пожелаю, а не за пустые разговоры!

Девушка поджала губы, но, натолкнувшись на ледяной взгляд, молча взяла монеты и юркнула за дверь. Щеколда вернулась на место. Испустив вздох облегчения, я торопливо скинула платье и погрузилась в воду по шею.

Первое правило, которое надо соблюдать во время Скачка драконицы: ни в коем случае не открывать глаза. Что бы ни мерещилось там, по другую сторону век, нужно терпеть, иначе можно лишиться не только жизни, но и рассудка. Говорят, первые смельчаки, оседлавшие дракониц, не знали об этом, и возвращались из Скачка мало похожими на людей. Самые счастливые лишились кистей рук или ступней ног, но сохранили остатки разума.

Мне было не до этого. Все, о чем я могла думать во время скачка - как бы не соскользнуть с шеи животного. Морозный холод, разлившийся по телу, отнял чувствительность у рук. Оставалось только считать мгновения и гадать, что случится первым: драконица вынырнет из Скачка или разожмутся мои пальцы?