– Это Зрак? – спросил Хельмут, имея в виду амулет. Он когда-то встречал такой и примерно знал, что амулет дает возможность носителю скрываться. Созданный на основе силы водной планеты Мрежа, он сливал материю носителя, превращая ее в форму тумана или воды, сливающего с миром. Главное бедой амулета, как и многих других, были побочные эффекты, если носить такой более часа, начиналась тошнота, головокружение, слабость и в конце концов носитель бы просто упал обессиленный, и через время умер. Пока что никто не научился противостоять такому эффекту.

Противник снял с шеи амулет, замотал его в специальную ткань, сотканную из травы Кошица, волокна который обладали защитными свойствами, изолируя силу камня от носителя, и убрал в сумку.

– Да, это Зрак. Остался из Второго мира, – ответил крепкий, не высокого роста человек с черной аккуратной бородой и массивным подбородком.

– Откуда же еще. В нашем мире их пока не научились делать. Или вдруг ты умеешь?

– О да, древние достигли небывалого величия, и мы лишь жалкие черви на фоне их могущества.

– Так из культа кого-то древних?

– Все мы из этого культа, кто-то в этом сознается, кто нет.

– Ты должно быть ошибся страной. В Вервине ненавидят ворожеев, и тем более древних, разрушивших Второй мир.

– Я знаю о ненависти.

– Так кто ты такой?

– Мое имя Волдхар.

– Это имя мне знакомо.

– Оно знакомо всем неглупым ворожеям. А уж тем более Мастрот должен про меня слышать.

Хельмут конечно же сразу понял, кто это такой. Волдхар – ворожей-Мастрот, собиратель древностей из Второго мира. Однажды судьба почти свела их вместе, когда Хельмут со своим приятелем искал артефакты на границе Яругвы и Тресков, там же оказался и Волдхар, немного определивший их. Но славился он не только как искатель, но и как грозный боевой ворожей, повоевавший на многих локальных конфликтах и в последние годы вроде бы служивший народу Крига, на другом континенте. Хельмут слышал о нем, как о наемном убийце, которого интересуют только деньги и возможность убить сильного ворожея, чтобы в мгновения его смерти попробовать уловить высвободившуюся силу и получить новые способности. Доподлинно неизвестно удавалось ли ему подобное, или это лишь миф для устрашения, но вообще-то ходил слухи, что это возможно, только никто не смог это ни разу подтвердить.

– Ты наемник. Наемный убийца-ворожей.

– Это мораль? Ты слишком простого мнения о нас, Хельмут. Ворожей, обдающий несравнимой с простым человеком силой, должен быть солдатом как ты, да? Ты, убивший только что два десятка человек парой взмахов меча и силой простых заклинаний завтра вернёшься в свой город, чтобы получить жалование офицера Вервинской армии? А твое место в обществе определяет мнение толпы простолюдинов? Ты, чью могилу после смерти также разорят и оплюют, как те камни перед лесом?

– Что-то похожее на это.

– Ты живешь в мире иллюзий. Ворожей-Мастрот, светлая голова и чистый разум, ты используешь свою силу ради каких-то наивных целей, тогда как мог бы обрести истинное величие.

– Величие? А что это такое? Просто такая же нужда, как и желание есть или спать. Величие – это необходимость, а ворожею необходимости нет. Я велик уже потому, что я есть. Но твоя смерть прибавит мне величия, если ты так настаиваешь.

– Я только этого и ждал, – довольно усмехнулся Волдхар и не боясь спалить лес вызвал мощный огневой поток, бросив его в сторону Хельмута. Тот, в свою очередь, сделав резкий взмах мечом, сбил его волной воздуха, и следом вызвал мощный поток ветра, отбросив противника на землю. Когда Волхдхар поднялся, Хельмут уже приблизился к нем и у них завязался бой на мечах. Волдхар выхватил двуручный клинок, зачарованный редкой пыльцой Трекка, вызывающей удары электрическом.

– Где ты добыл Трекку? – уклоняясь от ударов, спросил Хельмут.

– У вулкана в Тресках молния расколола камень-проводник и на месте выпала пыльца. Один местный привел меня туда.

– Неплохо. Быстро Трекка разрушает оружие?

– На пару лет хватает.

– А где зачаровал?

– В Рестонии.

– Везде у тебя друзья, я смотрю.

– Зато у тебя даже на родине друзей нет.

Они продолжили бой. После нескольких попаданий щит Хельмута раскололся, и он подскочил к мертвой лошади и взял в руки второй меч Востру, зачарованную огнем и стал сражаться двумя мечами. Для защиты он вызывал временный поток ветра, в котором удары вязли. Тот же способ задействовал и противник.

– Кто пожелал моей смерти? – выкрикнул Хельмут.

– Вашей смерти.

– О чем ты?

– Мороков. Смерти Мороков. Ты, наверное, самый стойкий. Другие к этому моменту должны быть уже мертвы.

Сказав это, Волдхар снова вызвал силу огня и нанес небольшой ожог левой части лица Хельмута. Он одернулся в бок и в ответ тоже пальнул огнем в противника, который не успел среагировать и вызвать защитное заклинание под этот выпад. Он чуть отшатнулся, и в это время Хельмут всклочил с земли, махнул Рачиной, вызвав небольшую воздушную волну, еще немного выбившую Волдхара из равновесия и воткнул второй, пылающий меч в голову врага, ровно в том месте, где его лицо на закрывал шлем.

Волдхар выронил оружие на землю, сила Трекки мгновенно ушла, как только Востра пробил череп врага. Он упал на колени перед Хельмутом и еще через секунду рухнул. Так закончилась жизнь великого, но одиозного ворожения-Мастрота Волдхара, служившего десятку правителей и стран, жившего по своим правилам и не имевшего никаких иных целей, кроме денег, славы и величия.

Хельмут потушил очаги возгорания, вызвав дождь, а затем лед. Обыскал труп Волдхара, но не нашел при нем никаких бумаг, а потому взял лишь амулет Зрак, а клинок выбросил в болото, предварительно разбив на нем лед, а после снова его запечатав. Хельмут не любил чужого оружия, особенного зачарованного, потому всегда с легкостью его уничтожал или отвозил как трофей в Великий Круг, но в этот раз мысли его занимали совсем не оружейные трофеи.

С самого начала, когда Ярец пришел к Хельмуту и Гарипу с рассказом о разбежавшихся блазней он чувствовал, что дело не чисто, подозревая подвох, но он понимал, что узнать правду можно только в том случае, если пойти этим путем, сейчас же вышло, что он и Гарип загнаны в ловушку, но если Хельмут победил, то справился ли Гарип? И что с другим Мороками? Главная ошибка – это желание поймать двух жалких блазней, жажда Хельмута истребить как можно больше, в его понимании, врагов. Нельзя было разделяться, именно для этого Круг собрал их парами. Но все и всегда получалось так легко, что Хельмут потерял бдительность, он много лет не проигрывал, он ничего не боялся и уверенный в себе забыл, что на любую силу может найтись еще большая сила. Это же на своей шкуре ощутил и Волдхар, чье тело в невероятно дорогой броне лежало в чаще с пробитой головой. Времени сокрушаться не оставалось, нужно было спешить обратно. Хельмут попытался найти лошадей, на которых прибыли люди из засады, но судя по следам лошади испугались ворожбы и разбежались кто куда. Несмотря на некоторую усталость, он набрался сил и побежал через чащу. Уже по дороге, за лесом, ему повстречался отдыхавший крестьянин. Хельмут предложил ему полушку если тот подвезёт его на телеге до Заполицы, и крестьянин согласился подбросить солдата за такую сумму. Дело как раз шло к вечеру, если с Гарипом все в порядке, он либо уже на месте, либо вот-вот появится.

– Что это у тебя с лицом? – спросил крестьянин солдата, указывая на ожог.

– В походе пьяный заснул у костра вот и обжегся. Пока искал, где обработать рану, отстал от отряда.

Крестьянин залился смехом и такой ответ его вполне устроил. Сам ожог не страшил Хельмута, такие раны можно затянуть заклинаниями, что следа почти не останется, но только не сегодня, слишком много сил потрачено.

Они в хорошем темпе двигались к поселению, на улице холодало, а красивое, голубое небо заметно потемнело.

Встреча в Великом Круге

Гарип не появился. Хельмут понимал, что любой лишний час ожидания может стоить жизни его соратника, а потому презрев необходимость в отдыхе, взял коня и в темноте помчался в том направлении, куда указал Ярец. При себе у Хельмута всегда был камень Витель, это еще один огненный камень, но в отличие от Смаги, обогревающей дом, Витель можно поджечь только при помощи заклинания Вир и камень воспламенялся и горел постоянно, излучая яркий цвет с синевой, не взирая на ветер или дождь, потушить его можно было только той же силой Вира, главное уметь это делать. Один камень мог гореть непрерывно более года, что превратило их в почти вечное изделие для ворожеев, странствующих по миру. За пределами поселений Хельмут быстро организовал факел, поджог камень и помчался вперед, внимательно разглядывая следы. Опрос попадавшихся на пути крестьян не давал результат, люди либо правда ничего не знали, либо опасались отвечать солдату со странным синим факелом в руке, дабы их самих в чем-то не заподозрили. Тем не менее чутье и свет от камня помогали двигаться и спустя время Хельмут взял правильный след и добрался до небольшой рощи, которая дымилась от пожара, а с другой стороны валялись деревья полностью укутанные в лед. Добравшись до середины рощи, перед Хельмутом предстало поле битвы очень похожее на то, что произошло с ним пол дня назад. Примерно пятнадцать поверженных врагов лежали либо засеченные мечом, либо окоченевшие от льда. Сам Гарип застыл, опершись на толстый ствол дерева. Из его груди торчал его же собственный клинок, пропаливший доспехи огнем, и несколько стрел, застрявших в теле. Щита не было видно, похоже он сгорел, также, как и светлая борода его оказалась опалена. Шлема на нем не оказалось, видимо на Гарипа напали внезапно, и он не успел подготовится как следует. Одна стрела наверняка сразу пробила ему плечо, вторая угодила в районе шеи. Что было дальше можно только представить. Хельмут упал на колени перед своим соратником, он знал, что простые бандиты или блазни не смогли бы так просто одолеть Морока, и здесь поучаствовал не менее сильный ворожей вроде Волдхара, который каким-то образом смог ослабить бдительность не такого опытно Гарипа, и он не успел отреагировать на полет стрелы, не успел даже почувствовать опасности, приближаясь сюда. Но даже раненный, он бы справился с обычными людьми и сумел бы хотя бы на время ослабить боль и затянуть раны, но, видимо, шансов у него уже не было. Глаза Гарипа остекленели и уставились вперед. В темноте ночи их подсвечивал ледяной свет от спутника Атавы и огня Вителя, и в его голубых лучах глаза покойника казались камнями.