– Митя, мне показалось, или я схожу с ума,– шептала мать своему сыну. – Ты не находишь, что Эля очень сильно похожа на тебя?

– Похожа.

– Вот именно. Только слепой или полный идиот этого не заметит. Твоя жена идиотка, я не раз говорила тебе об этом.

– Мама, она не замечает этого. Я прошу тебя, молчи. Да, очень давно у нас с Леной был роман. Но параллельно она общалась и с Аркадием. И потом она все время твердила, что это его ребенок.

– Лена была далеко не так проста. Эля твоя дочь. И если Марина об этом узнает, я даже боюсь представить, что тогда будет.

– Извините, я вообще-то не хотела вас подслушивать. Но так вышло. Вы говорили слишком громко, хотя и шепотом. Вы настолько были увлечены разговором, что не заметили, как я вошла на кухню.

– Марина, это совсем не то, что ты подумала, – смутился Митя.

– А откуда ты знаешь, что я сейчас подумала? Ты крутил роман с моей лучшей подругой.

– Но тогда у нас с тобой был сложный период. А Лена так нуждалась в ласке и заботе. У них не ладилось с Аркашкой.

– Понятно. И ты ее решил утешить?!

– Вовсе нет. Это было всего один раз.

– Ладно, Митя. Хватит врать. Лена давно рассказала мне о твоих чувствах к ней. Вот только про дочь от тебя она мне ничего не говорила. Наверное, она думала, что я не замечу. Но я не идиотка, Софья Павловна, как Вы только что утверждали. Я давно заметила, что Эля похожа на Митю. Я догадывалась, что она его дочь. Но он, зная о том, что Эля его дочь не хотел брать ее в свой дом. Теперь я понимаю поведение Аркадия. Это многое объясняет.

– Мариночка, ты не бери близко к сердцу мои старческие заскоки,– пыталась вывернуться свекровь.

– Да все нормально. На ребенке это никак не отразится. Она не виновата. Это мы, взрослые, порой совершаем чудовищные ошибки. Дети не в ответе за те безумные поступки, которые мы совершаем.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

– Марина, а у вас с моей мамой была крепкая дружба?

– Да, Эля. Мы с твоей мамой дружили с детства.

– Но почему же все-таки ты не хочешь простить моего отца? Хотя я знаю. Ты не можешь простить ему измены с моей мамой.

– И это тоже. Но самое главное чего я не могу простить Мите, так это того, что он, зная, что ты его дочь, пытался от тебя отречься. Струсил, понимаешь?! А трусость и ложь я не прощаю никому.

ЕСЛИ В СЕРДЦЕ ЖИВЕТ ЛЮБОВЬ

Марью сосватали замуж в другую деревню.

– Не нравится он мне, не пойду я за него замуж,– плакала Марья.

– Пойдешь, как миленькая, куда ты денешься – то,– ворчал отец.

– Марья, уговаривала ее мать,– мы бедные. А семья Николая крепко стоит на ногах. Будешь жить в сытости,– говорила мать.

– Тебе уж давно замуж пора. Хватит сидеть на родительской шее,– кипятился отец.

Марья плакала ночами. Она боялась Николая, вид у него был очень суровый. В первые месяцы после свадьбы Марья дичилась родни Николая и его самого. Свекровь ее, Степанида, полная и румяная женщина, нраву была добродушного. Но от невестки такого поведения не ожидала.

– Не думала, я, Николай, что с ней так трудно будет,– говорила она сыну.– Я уж к ней и так, и эдак. То работу какую дам, то на разговор вывожу, а она знай, молчит.

– Ничего, привыкнет,– сказал Николай, глядя задумчиво куда-то в небо.

Как-то подслушала Марья разговор свекрови с соседкой.

– Белоручка она у вас, Степанида, вижу ничего не делает. Только по саду ходит и цветы нюхает.

– Не болтай, она мне по дому помогает. В доме чистоту навела.

– А ты разве грязнулей была?– рассмеялась соседка.

– Нет. Но ковры – то мне все некогда было вычистить, а Марья все ковры перемыла,– вывернулась Степанида.

– Ой, Стеша, и чего ты ее защищаешь.

– А ты не лезь, куда тебя не просят,– не выдержала Степанида.

Марья решительно вытерла слезы. Она только что поняла, что свекровь е не враг, наоборот она пыталась защитить свою невестку. С этого дня Марья решила, что пора хозяйкой своей жизни становится.

На утренней зорьке Марья подоила коров, выгнала в стадо . А потом блинчиков с киселем на завтрак приготовила.

– Ой, Марьюшка, молодец-то какая, все утренние дела переделала. Ая утреннюю дойку проспала,– нарочито громко говорила свекровь во дворе своего дома.

Свекровь даже лицом просветлела.

– Отец, – говорила она своему мужу,– молодые – то вроде наши стали притираться друг к другу.

– Да чей уж пора,– говорил Федор Иванович.

А после Покрова женили младшего брата Николая, Алешку.

Жена Алексея, Прасковья девушка легкомысленная и с ленцой. Все норовила Прасковья от работы отлынивать. Слышала Степанида, как Марья поучала ее.

– Ты жена, ты должна мужа любить. Родителям его угождать.

– Не хочу я с ним жить. Да и не люблю я Лешку. Я другого люблю. У меня другой жених был, а меня сосватали за этого рыжего молчуна. Родители замуж выдали и не спросили. А ведь я Матвея люблю.

– Ты мужа любишь с тех пор, как в этот дом вошла женой его вошла.

Стала примечать Мария, что Прасковья часто из дома отлучается.

– Опять на гульбища бегала?

– А тебе – то что?

– Нельзя. Ты замужем.

– Вот еще чего удумала. Я не люблю его. Я не просила меня замуж за него отдавать.

– С Матвеем со своим все любовь крутишь?

– А хоть бы и так. А тебе что, завидно?

– Глупая ты,– грустно сказала Марья.

Степанида плакала, а Марья ее утешала.

– Ой, маша, что ж с Прасковьей – то делать, ума не приложу. Жена – то Лешке моему гулящая досталась. Позор-то какой.

– Ничего. Перебесится Прасковья.

– Дак ведь она ж не мужик.

– Бабы тоже разные бывают. Я вон тоже Николая боялась, а теперь живем душа в душу.

– Да, живете, только что-то детей у вас все нет и нет. Не можешь ты родить-то,– кольнула свекровь Марью в самое сердце.

– И дети будут.

– Когда ж? Уже три года живете, а детей нет и не предвидится. А от Прасковьи какой толк. Так и помру внуков не понянчив.

Марья промолчала. Действительно никак у Марьи с Николаем дети не получались. Переживали муж с женой страшно.

Зато Прасковья объявила всем на семейном ужине, что ждут они с Алексеем ребеночка. Алексей сморщился, как от зубной боли, но промолчал.

Марья тихонько вышла из-за стола. Обидно ей было.

Слыхала она, как вчера у плетня говорила Прасковья Матвею:

– Да ведь твое дите –то под сердцем ношу.

– Сбежим,– предложил Матвей .

– Что?! Не могу я. Отец прибьет меня, коли узнает, что я мужа бросила, да от тебя дите нагуляла.

Ничего не сказала Марья свекрови. А вот Прасковью пристыдила:

– Бессовестная ты, Прасковья.

– А чего?

– Будто не знаешь чего?

– А ты знаешь, так и помалкивай. Завидки берут, что я могу родить, а ты –нет.

На неделе подняла Прасковья тяжелый чан с молоком , да так и охнула.

Всю неделю Прасквья дома сидела , даже на гульбища не выходила.

– Чего реветь-то теперь?!– грустно сказала Марья.– Голову иметь надо было.

– Это все ты, окаянная, виновата. Сглазила.

– Ой, ну глупая же ты Прасковья,– отмахнулась от нее Марья , показывая этим самым . что разговор бесполезен.

Как-то стала Степанида примечать , что Марья на мир глядеть веселее стала.

– Чего так весла-то, сношенька?

– Ребеночек у нас с Николаем будет,– поделилась Марья со свекровью.

Вот это новость . ну хорошо. Как же это хорошо. Наконец-то.

Вечером Степанида говорила мужу своему Федору:

– Марья с Николаемя ребенка ждут

– Откуда знаешь?– подозрительно спросил Федор.

– так ведь Марья сама и сказала.

– А я примечаю за Николаем . радостный ходит,– поделился Федор своими наблюдениями с женой. – Так вон оно, что значит.

– Мишенька , сыночек, мой ,– радовалась Марья.

– На меня похож,– важно сказал Николай.

– Конечно, твой ведь сын.

«Какие они счастливые «– завидовала им Прасковья. – А видеть не могу Алешку. Совсем опротивел».