Сижу, моргаю в хмельном угаре: смотрю на подругу и не знаю, что сказать. Ведь не лишены смысла её слова! Я, наверное, что-то делала не так, раз он повелся на другую. Просто так не изменяют!

– Понятно, – закатив глаза, ворчит она. – Лика! Он ЭТО сделал, потому что хотел! Вот и все! Тела ему свежего захотелось! Ощущений новых! Адреналина! Да чего угодно!!! Вы ж поженились-то, идиоты, когда тебе девятнадцать было, а ему двадцать один. Не нагулялись ни фига. Вот он и ломанулся догуливать! И не остановится, пока упущенное не наверстает. А ты так и будешь уютной гаванью, в которой можно отдохнуть, набраться сил и отправиться за новыми ощущениями!!!

– Ты злая! – смотрю на нее, обиженно надув губы, – очень злая!

– А ты – дура. Снимай розовые очки! – рявкает подруга. – Тем более их тебе уже разбили. И строй свою жизнь! Ты же сама-то ни с кем кроме него не была! На других не смотрела! А стоило бы. Может где-то совсем рядом, судьба твоя бродит и ждет, когда ты наконец очнешься!

– Стас – моя судьба, – упрямо качаю головой. Сама мысль о том, чтобы быть с кем-то другим кажется кощунством.

Наташка лишь раздраженно отмахивается. Разливает остатки горячительного по рюмкам. Пустую бутылку ставила под стол и оттуда же извлекает следующую.

Сегодня мы напьемся, в щи! И домой не пойду! Стасу отправляю смс:

“Останусь у Наташи”.

На что он мне тут же присылает ответ:

«Хорошо, любимая».

– Конечно, хорошо, – недобро фыркает Натаха, – сто процентов хвост задрал и побежал к своей зазнобе!

– Нат! – как же мне не хотелось в это верить. Я просто не могла. Это слишком тяжело, слишком больно.

***

– Ты мне лучше скажи, дорогая подруга, как ты себе представляешь вашу дальнейшую семейную жизнь? – подруга сидя напротив, руки на стол водрузила и уставилась на меня пытливым взглядом. – Сможешь обнимать его? Смотреть в глаза, зная, что он до этого другую женщину…

– Наташ, хватит! – зажмуриваюсь, словно это может заткнуть уши, чтобы не слышать жутких вещей, которые подруга вещает. И пусть они верные, но ведь такие… болезненные для души. – Мне и так хреново, а еще ты тут со своими комментариями. Чего добиваешься?

– Разозлить тебя пытаюсь! – брякает ровно. – Чтоб ты гордость включила, самоуважение! Чтобы ноги не позволяла о себя вытирать! – не теряет здравомыслия подруга. – Ты же у меня умница, красавица! А готова за муженьком ползти на пузе, лишь бы не уходил! Неужели не понимаешь, что если останется, то дальше так все и будет? – опять колет жестокой правдой, которую я не желаю сейчас слышать. – Раз предал и потом так же поступать будет.

– Он не такой! – упираюсь бараном.

– Какой, Лика? – недоумевает Ната. – Какой?..

Любимый, родной, оступившийся. Но вслух не могу этого сказать.

– Когда планируешь с ним поговорить? – минутами позже, когда выпиваем по очередной стопочке и даже закусываем сухим бутербродом. – Или так и будешь молчать? – дожевывает кусочек и хмурит брови Наташка. – Должна же ты ему хоть немного нервы потрепать!

– Что если уйдет, Наташ? – проглатываю горечь. Почти шепчу, потому что страшно до остановки сердца, что это может случится. – Что если я закачу ему скандал, а он возьмет и уйдет? Что тогда?

– Праздник и веселье! – не сдается подруга, настойчиво пытаясь убедить в том, что без него мне будет лучше.

Глупая она. Не будет лучше! Это как сердце из груди вырвать! Жить без Стаса невозможно!

– Я не могу отдать его этой гадине, – в глазах снова слезы скапливаются, – не могу. Он мой, понимаешь? Мой!!!

Подруга задумчиво умолкает, а в ее пьяных очах зажигается нездоровый огонь. Инстинкт самосохранения вопит: “Спасайся, Лика, беги!!! Ты же знаешь, чем каждый раз это заканчивается!!! Люлями. Это заканчивается люлями!!! Развесистыми такими, кучерявыми!”

Пока я продолжаю смиренно сидеть, Натаха вскакивает на ноги, но путаясь в табуретке, чуть не растягивается на полу.

– Ликусь, ты права! – пальчиком перед моим носом покачав, начинает метаться из стороны в сторону, и лихорадочный румянец все больше покрывает ее маленько сумасшедшую физиономию. – Ты – умница! Ты великий стратег!!!

А то! Ёпть!

Аж икаю от осознания своего великолепия.

– Нельзя отдавать Стаса этой прошмандовке! Никак нельзя! Ты же его еще щенком подобрала. Холила, лелеяла, а теперь отдавать?! Ну уж нет!

Слава Богу, похоже, она наконец поняла…

– Мы вернем его! – коварно усмехается Наташка, в данный момент больше смахивая на злобную ведьму, а не на дружелюбную девушку, придумавшую верный план по спасению брака своей подруги. – Вернее, ты вернешь его! – поправляется незначительно. – Отвадишь курицу так, чтобы Стас даже не вспоминал о ней! Влюбишь его в себя заново. Еще сильнее!!!

Да-да-да!!! И будет у нас вечная любовь. Только я и он!

План нравится и даже улыбку вызывает.

– А потом… выгонишь его на х*р! – припечатывает грозно Ната, в довесок к словам ещё и по столу ухнув кулаком. Благой настрой вернуть супруга для счастливой жизни слизывает как мелкий песок волной, я вздрагиваю аккурат со звоном посуды, что подпрыгивает от увесистого удара подруги. – Пинком и под зад! – еще удар. Я опять вздрагиваю. – Так, чтоб летел и посвистывал!

Тьфу, ты блин. Обломала все мои радужные фантазии!

– О, да! – злорадно потирает руки подруженька, – вот тогда он и покрутится.

– Нат! Кто же тебя обидел настолько, что ты мужиков не любишь? – интересуюсь убито, наблюдая за тем, как она продолжает метаться из стороны в сторону с диким предвкушением в глазах.

– Никто! Я люблю мужиков, – отмахивается Ната. – Очень люблю. До дрожи в коленках. Но ты мне как сестра, а этот г*внюк посмел тебя обидеть! Так что – казнь, без права на помилование!

– Наташ, давай мы как-нибудь сами разберемся, – осторожничаю мягко.

– Э, нет! Знаю я твои разборки, – отмахивается Ната. – Развесишь слюни как пушистый песик. Оближешь муженька с ног до головы, окружишь заботой и лаской, пирожками свежими обложишь со всех сторон, а через неделю опять рыдать у меня будешь. Нет! – решительно мотает головой, и копна каштановых волос водопадом по плечам струится. – Никакой самостоятельности! Все будет проходить под моим чутким контролем.

Ну все, п**ц мне. Уж не сосчитать, сколько раз чуткий контроль подруженьки выходил мне таким боком, что и подумать страшно.

– Выпьем! – шатко подступает подруга к столу, едва не своротив все, что на нем стоит, но на удивление ловко справившись с крышечкой, наливает нам виски по самые края и толкает обнадеживающий тост, – За успешное проведение операции!

Я обреченно выдыхаю. Мы хлопаем, после чего здравый смысл сворачивается комочком и прячется на задворках сознания, уступая место женскому безрассудству и беспределу, подпитанному обидой и ревностью.

– Итак, дорогая моя. Шаг номер один. Надо узнать врага поближе, – выдает она, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, я с умным видом смотрю на нее, а в голове у меня звучит расплывчатое «бз-з-з-з-з».

– На хрена? – слезы уже не льются, но, туго соображая, слушаю подругу, строившую наполеоновские планы относительно моей любовницы… То есть любовницы моего мужа!

– Чтобы узнать слабые места! – поясняет подруга для недалекой меня. —Надавить на них, и с позором изгнать сучку с поля боя!

– Угу, – хватает меня на глубокомысленное.

– Надо придумать такой способ, чтобы она свалила в туман и больше не показывалась, – задумчиво рассуждает Ната.

– Угу, – еще глубокомысленней, где-то на задворках хмельного сознания зацепившись за мысль, что такой способ только один – убийство.

– Что угу? – всплескивает руками Наташка, – идеи давай! Не все же мне за тебя придумывать. Мы все-таки не мою, а твою семейную жизнь спасаем… – запинается задумчиво и секундой позже добавляет с кислым лицом: – на время.

Я опять тяжко вздыхаю. С идеями плохо. Мысли разбегаются, как тараканы, перескакивая с одного на другое, а перед глазами цветной хоровод неразберихи.