Вот не наср*ть ли? Я даже имени ее не знаю!
Оказывается не наср*ть. Не могу об этом не думать. Зацепила чем-то.
И на недотр*х не свалишь, в желающих согреть постель недостатка нет, только их проблемы меня почему-то совершенно не волнуют, а с ней – помутнение какое-то.
Дошли до лифта. Она на шаг впереди, я – чуть в стороне. Девушка в задумчивости остановилась перед дверями, ожидая, когда они распахнуться. Долго ей ждать придется! На кнопку-то не нажала!
Я не гордый – нажимаю, но при этом непростительно близко к ней склонившись. Улавливаю запах, свежий, чуть цитрусовый, такой, что хочется уткнуться в её кожу и вдохнуть полной грудью. Она, утонув в своих мыслях, ничего не замечает: ни моего нездорового интереса, ни меня самого.
И это раздражает! Сам не понимаю почему, но хочется, чтобы обратила внимание. Чтобы посмотрела мне в глаза. Чтобы заговорила.
Но девушка молчит, ей плевать на мои желания – ей явно не до внезапно нарисовавшего на горизонте мужика, намерившего ее обнюхать.
Отступаю, недоумевая, что со мной творится.
В лифт заходим вдвоем, больше никого нет. Она нажимает кнопку четвертого этажа, я – пятого.
Стоим рядом, бок о бок. Стрекоза молча глядит перед собой стеклянным взором, а я внаглую рассматриваю ее, злясь, что она не замечает меня. Еще больше на себя и непонятные порывы в сторону незнакомки.
Что за детский сад?
Когда она выходит, чуть было не хватаю под локоть – остановить. Но сдерживаюсь. Ладонь в кулак сжимаю, прячу в кармане, попутно кроя себя трехэтажным матом. Что я к ней привязался?
Сердито хлопаю по кнопке своего этажа, и двери закрываются.
Все, хватит. Не моего ума дело, что там у нее творится.
Может не выспалась. Или ноготь сломала. Или на работе накосячила и знает, что сейчас получит. А может с парнем поругалась…
От последнего передернуло, а в груди шевельнулось что-то отдаленно похожее на ревность.
Этого только не хватает! Ревновать кого, к кому, с чего?
Все! Забыл и отвернулся!
***
Лика
Весь день работаю, как робот. Допускаю массу ошибок, за что получаю не один нагоняй от Церберши.
– Бурова! – рявкает Зинаида Михайловна над самым ухом, – ты что творишь?
Вздрогнув, поднимаю на нее растерянный взгляд. Как она при своей весьма впечатляющей комплекции умудрилась так тихо подойти?
– Что ты пишешь??? – тычет пальцем в монитор. – Таких ошибок даже стажеры не делают!
Взглядом пробегаюсь по материалам сводки, которую набираю…
Да, ё-моё! Через слово – ошибка! Что ни абзац – опечатка или повторы слов…
Глаза вновь наводняются слезами. Не мой день! Даже просто текст набрать не могу! Потому что мыслями не здесь. Дома. С предателем своим!
– Извините, – со стоном, утыкаясь лицом в ладони. Сейчас точно зареву.
"Давай, детка, покричи для меня" – звучит в памяти голос Стаса.
– Бурова, что с тобой? – чуть удивлённо дрожит голос Зинаиды Михайловны.
– Приболела, – хриплю, еле проглотив ком в горле, – голова болит, в висках гудит, тело ломит.
Ложь. Сплошная ложь. Как и вся моя счастливая семейная жизнь.
– Так, иди на больничный! – тотчас пасует Церберша, даже отступает, словно страшится подхватить мою инфекцию.
Больничный? Дома сидеть? Там, где предатель под боком будет? Никогда!
– Нет-нет! Я подлечусь! – отчаянно трясу головой.
– Ну смотри! – протягивает недовольно. – Если что – домой, нечего других заражать, – брезгливо морщит рот-попку Зинаида Михайловна и с гордым видом ретируется в конец кабинета к своему месту.
Блин. Засада. Уже и похандрить на работе нельзя, сразу домой выпроваживают. Но подлечиться действительно надо, поэтому достаю телефон и пишу закадычной подруге.
«SOS! Красный уровень опасности! Срочно требуется тяжелая артиллерия и помощь психотерапевта».
Ответ приходит незамедлительно:
«Мартини, виски, коньяк, ром, шампанское и тазик для последствий. Дружеская жилетка прилагается. Подойдет?»
«Да! То, что надо».
«Во сколько?»
«Приду сразу после работы».
«Жду».
Наташка. Подруга детства, с которой, можно сказать, горшок делили. Вот кто мне нужен, чтобы справиться с тем ураганом, что бушует внутри!
Ей можно рассказать все, что угодно. Поймет, поддержит, даст волшебный пендаль, если он необходим. Кстати, она одна из всех знакомых не пребывала в восторге от моего драгоценного муженька. Вот Ната позлорадствует, когда обо всем расскажу!
Но это будет только вечером, и до этого самого вечера еще надо как-то дожить.
***
С трудом дождавшись вожделенного перерыва, беру кружку с сердечками и фразой "Я тебя люблю", которую подарил Стас. Насыпаю кофе… Много кофе, чтобы хоть как-то взбодриться, и иду к куллеру за водой.
Да что б тебя!.. Пусто!
Что за день такой?
Мир решил меня доконать? Проверить на прочность и найти предел моему терпению? Если так, то, мои поздравления: предел близко, уже на подходе!
Стиснув зубы, выхожу в коридор. Где-то там, в самом конце, маячит еще один куллер. Надеюсь, вода есть!
Иду, глядя себе под ноги, окончательно потерявшись в мыслях.
"Ста-а-а-ас" – стонет незнакомка, разрывая мне сердце.
Дрянь, позарившаяся на чужого мужа! Сука!!!
Налив в кружку горячей воды, долго стою, глядя в окно на пасмурное небо, а потом, тяжко вздохнув, направляюсь обратно, в свой кабинет. Мне нужен тайм-аут. Десять минут, чтобы перевести дух, попытаться собраться… В этот миг каблук за что-то цепляется. Я, грациозно всплеснув руками, лечу вперёд, как большая гордо реющая птица. Баклан. Баклан, совершенно не желающий падать… А дальше, как в дурном фильме: ближайшая дверь распахивается, и в коридоре появляется мужчина в дорогом костюме. И именно на распрекрасный деловой пиджак, содержимое из моей кружки плещется. Щедро, картинно ухает на ткань и расползается бурыми пятнами.
– Бл*дь! – коротко, но емко буркает мужик, стоя напротив меня с разведенными в стороны руками и любуясь на красоту, что я сотворила.
Потом переводит на меня взгляд серых, словно грозовое небо глаз, в которых светится "убью!".
– Простите! – Нужно отдать должное моей координации, я так и не упала, хотя сейчас по всем канонам невезения была обязана навернуться. Замираю напротив мужчины. Стыд жаром ударяет в лицо. Смущенно поправляю волосы и отвожу взгляд: – Я немного неуклюжа…
Мда, неудобно получилось!
– Да ладно?! – деланно изумляется пострадавший. Но взгляд больше не излучает злобы, скорее становится насмешливым: – Никогда бы не подумал!
– Простите, – опять мямлю, оценив сарказм незнакомца. Подойдя чуть ближе, вглядываюсь в кофейные разводы на синей ткани пиджака и кремовой сорочке. Красиво! Только боюсь, босс не оценит. Вон как грозно на меня глазищами своими грозовыми зыркает.
Костюм-то хороший. Явно дорогой, качественный…
– Минус один, – к моему удивлению хмыкает мужчина. Криво улыбается, а может скалится, а я от ужаса воспринимаю как-то искаженно его реакцию. Ещё раз окидывает меня задумчивым взглядом и уходит, стряхивая с себя кофейные брызги.
– Я оплачу химчистку, – бросаю вслед, таращась на широкую, удаляющуюся спину.
– Не стоит, – отмахивается незнакомец, даже не обернувшись, и вскоре скрывается за поворотом, свернув к лифтам.
Вот ведь напасть!
Печально вздохнув, второй раз иду за водой.
***
Евгений
Вроде настроился уже на спокойный режим работы. Даже старался не вспоминать о стрекозе. Занимался своими делами, только вот забыть не удалось. И днем, сам того не ожидая, нашел повод, чтобы спуститься на четвертый этаж. Под предлогом – отнести документы, хотя с этим прекрасно справился бы мой помощник.
Иду по коридорам с непоколебимым видом Царя Горы, а сам думаю, за какой из этих дверей Стрекоза скрывается?
Вокруг народ рабочий суетится, поглядывая на меня в недоумении. Видать, не часто здесь представители высшего звена появляются. Сейчас начнут метаться, обсуждать, думать, зачем сюда пожаловал, не с проверкой ли какой.
