Яз нахмурилась еще сильнее. Что здесь делает взрослая женщина?

— У нас было больше часа форы, девочка, — сказала женщина. — Самые младшие спустились сюда на последнем собрании.

Яз моргнула.

— Четыре года? — Четыре года в темноте. Четыре года подо льдом.

Женщина горько рассмеялась и закашляла:

— Я видела пять падений с тех пор, как этот старый ублюдок толкнул меня сюда. Это все еще Казик, не так ли?

Яз кивнула. Казик был регулятором еще до бабушкиных испытаний.

— Позор. Он прожил слишком долго.

Яз оглядела остальных. Все они были худые, с впалыми щеками, блестящими глазами, все грязные, все завернутые в сшитые из кишок шкуры. Двое мальчиков ее возраста держали самодельные дубинки — гладкие камни размером с кулак, привязанные шкурой к костям, подозрительно напоминавшим бедренные кости крупного мужчины.

— Мой брат? — Она подняла руку, чтобы показать его рост. — Где он?

Остальные смотрели вниз, их рты превратились в мрачные линии. Яз внезапно похолодела, желудок скрутило узлом, по щеке пробежала судорога. Женщина со шрамом покачала головой.

— Его взяла Хетта. — Она сочувственно поджала губы. — Однажды чуть не взяла меня. — Она указала на прорезавшие ее лицо параллельные линии, похожие на следы когтей. — Тебя она тоже чуть не взяла.

— Нет. — Яз вздохнула, до нее дошло. — Это был Джейсин. Зин больше. — Как только она это сказала, гнев снова поднялся в ней. Маленький Джейсин, робкий, жаждущий угодить, теперь разорван на части и наполовину съеден. — У гиганта не было Зина. На ее поясе была голова Джейсина.

— У геранта, — сказал молодой мужчина со светом.

— Что?

— Герант, а не гигант. Те, что вырастают слишком большими. Это геранты. — Резкие тени придавали его лицу что-то зловещее.

Яз покачала головой. Ее это не волновало:

— Мой брат?

— Должно быть, он спустился куда-то еще, — сказала женщина. — Шахты меняются между собраниями. Мы не можем охватить их всех. Мы никого не ждали из этой, но Хетта, должно быть, каким-то образом догадалась. Она хитрая, эта Хетта.

— Ей сказало пятно.

Яз оглянулась. Заговорил один из самых молодых, белокурый мальчик, который теперь прижимал руку к лицу, подражая черному пятну Хетты. Яз никогда раньше не видела таких бледных волос, но ведь меньше чем за час она увидела дюжину новых вещей. Она снова повернулась к женщине:

— Мой брат. Зин. Он — все, что меня волнует.

Женщина кивнула, прикусив и так хорошо прикушенную нижнюю губу:

— Другие поисковые партии могли найти его.

— Или это сделали Запятнанные, — прошептала девочка, стоявшая рядом со белокурым мальчиком.

Женщина пожала плечами.

— Мы присоединимся к остальным Сломанным и узнаем. — Она подняла руку, когда Яз двинулась вперед. — Как только убедимся, что регулятор закончил.

— Так оно и есть, — сказала Яз. — Икта были последним кланом. И я была почти последней.

— Три Икта. — Человек со светом посмотрел на женщину. — Я не помню, когда в последний раз был хоть один.

Женщина снова пожала плечами:

— Теперь два. Или, может быть, только один. Мы все узнаем, как только вернется Петрик.

— Мальчик, который напал на гиганта? — спросила Яз. — Геранта. — Она поправилась, увидев, как юноша нахмурился.

В глубине туннеля что-то загремело.

— Поговори о дьяволе. — Женщина кивнула девушке, которая шептала об «Запятнанных». — Джерра, иди и спусти веревку. — Девочка убежала в темноту. — Сначала проверь! — крикнула ей вслед женщина. — И не упади в яму.

Женщина снова повернулась к Яз.

— Я — Арка. Это — Пом. — Она кивнула в сторону молодого мужчины с твердым взглядом и звездой. Были и другие имена, но почему-то они не запомнились. Зин — единственное имя, которое она хотела услышать.

Девочка Джерра и мальчик Петрик, который вблизи выглядел не намного старше, поспешили назад, девочка несла веревку. Яз спросила себя, какими образом ее надежно закрепляют. Разум всегда забрасывал ее неуместными вопросами в самые неподходящие моменты.

— Хетта? — спросила Арка. Яз увидела, как рот каннибала снова опускается к ее ноге, слюна свисает с острых зубов.

— Все еще бушует. — Петрик усмехнулся. — Я потерял ее в потоках. Новенькая хорошенько приложилась. Рука и нога!

Яз нахмурилась, ее рука вернулась к боку, где должен был быть нож. Даже сейчас потеря тяготила ее.

— А озера? Есть еще прибывшие?

Петрик покачал головой:

— Думаю, больше нет.

— Тогда пошли. — Арка пошла впереди, Пом — рядом с ней, держа свой световой жезл высоко над головой, как будто был каким-то великим старейшиной на церемонии клана.

Яз последовала за ним, ее мысли все еще кружились. Двадцать лет. Вот как долго, по словам Арки, она пробыла здесь. Двадцать лет. Это было так же далеко за пределами воображения Яз, как дерево. Или тонкий зеленый пояс, который, как говорили, боги надели вокруг талии мира, место, где, согласно древнейшим сказаниям, на суше было столько же жизни, сколько и в море.

АРКА ПРОВЕЛА ГРУППУ через ряд туннелей. Многие из них явно были делом рук талой воды, но другие, казалось, отрицали логику, поднимаясь, опускаясь и изгибаясь так, как никогда не сделает текущая вода, и все же были гладкими и округлыми, без следов кирки или зубила.

Яз шла в середине группы. Сломанные, так они себя называли. Ее новый клан, предположила она, связанные тем, что они пережили падение и хотели продолжать выживать.

Темнота уступила место тусклому и рассеянному освещению, когда лед снова начал заполняться крошечными звездами. Остальные, казалось, находили в этом такое же утешение, как и Яз, хотя они, должно быть, видели это каждый день в течение многих лет. Маленькая Джерра остановилась, чтобы посмотреть на лед, и темноволосому Петрику пришлось дернуть ее, чтобы она снова начала идти:

— Копуша.

— Все медленные рядом с тобой. — Девочка моргнула, взглянула на Яз и зашагала дальше.

Вскоре после этого Арка послала Петрика предупредить об их прибытии. Мальчик помчался со всех ног и вскоре исчез во мраке.

Чем дальше они шли, тем грязнее становился лед под ногами. Наконец они вышли в другую пещеру с каменным полом, не такую большую, как та, в которой Яз сбежала от Хетты, но все же немаленькую и лучше освещенную.

Воздух здесь был теплее, чем в туннелях, и мягкие капли талой воды заполняли любые мгновения тишины. Толпа из примерно четырех дюжин Сломанных стояла дугой вокруг входа, тощих и грязных, их одежда состояла из плащей из сплетенных волос поверх старых шкур и грубых заплат из маленьких шкурок. То тут, то там среди их множества мерцали огоньки — крошечные ледяные звездочки, пришитые к одежде или свисающие с уха.

Больше половины собравшихся были огромными. Может быть, не такими большими, как Хетта, но больше, чем кто-либо из тех, кого Яз когда-либо видела. Геранты, которым дали время вырасти. На мгновение она спросила себя, что они едят, и кто первоначально носил шкуры, в которые они одевались.

Между встречавшими Сломанными и Яз жалась группа из четырех новоприбывших, мокрых, дрожащих, некоторые сжимали раненые конечности или щеголяли злыми красными отметинами, которые скоро станут черными синяками. Зина среди них не было.

Яз повернулась к туннелю, намереваясь уйти.

— Дайте мне пройти. — Она двинулась на мальчиков, загораживавших проход.

Чья-то рука легла ей на плечо.

— Ты не можешь уйти! — Арка попыталась оттащить ее. — Ты понятия не имеешь, где ты и что там.

— Где-то там Зин. — Яз вырвалась из хватки Арки.

Пом, молодой мужчина со светом, проскользнул между ней и выходом. Он был почти на голову выше ее, каштановые волосы зачесаны назад. На его губах играла хрупкая улыбка, напомнившая ей о крюк-угрях, которые притворяются мертвыми до того момента, как их затаскивают в лодку, а потом обнажают сотню когтей и начинают метаться:

— Тарко собирается поговорить со всеми мокрыми. После этого он решит, что делать с твоим братом.