- Ты это видел?! – вопил маленький гений, взмахивая руками, а вместе с ними и крыльями, которыми задевал гомункула по голове. – Я летал, летал!

- Братик, это было здорово! – восторженно пищали справа.

- Так, всё! Уймитесь, оба! – пытался утихомирить их Энви. Увы, оба Элрика слишком разошлись, чтобы успокаиваться сейчас, когда впечатлений – целое море, а желание ими поделиться – и того больше. Альфонс просил брата разрешить ему полетать на этих крыльях, Эдвард говорил, что он маленький ещё для такого. Альфонс не отставал. Когда надо, напор этого тихони был такой сильный, что легче было, наверное, сдвинуть дом, чем переубедить его.

Соскочив с дезориентированного от таких воплей Энви, Эдвард понёсся на брата, широко скалясь и размахивая крыльями, которые стелились по земле. Альфонса его физиономия напугала, но показывать это брату он точно не собирался. Он весь подобрался, готовый отскочить в самый последний момент, стараясь смотреть прямо в глаза брата, показывая, что ему совсем не страшно.

Когда Эдварду оставалось совсем немного, чтобы налететь на брата и объяснить ему, кто здесь старший, его схватили за крыло, потом за шкирку и оттянули назад. «Великий и ужасный» повис в воздухе, болтая ногами и путаясь в крыльях. Энви, без труда удерживая его, перевёл взгляд на Альфонса, потом снова на Эдварда. Определённо, сами они не угомонятся, надо их отвлечь. А заняться этим придётся ему, как самому старшему.

- Гос-споди, какие же вы люди странные, - начал он, щуря лиловые глаза с синими искорками у зрачка. – Зачем биться в одни ворота, как бараны? Только не говорите мне, что вы не слышали о такой вещи, как воздушный змей!

Кажется, временное перемирие установить удалось: братья притихли, заулыбались друг другу. Эдвард наконец разрешил снять с себя крылья, которые тут же прижал к себе и с гордым видом зажал под мышкой.

- Только этим мы займёмся завтра, - предупредил брата Эдвард. – Уже смеркается, смотри, - продолжил он, глядя на медленно наливавшееся ночными соками небо. Альфонс кивнул, зашагал рядом с ним. А Энви… Энви ничего не оставалось, как проводить этих двоих до дома, чтобы они не начудили по дороге.

========== Полёт четырнадцатый: ночь страшных историй. ==========

Вечер, перетекавший в ночь, был глухим, тёмным, будто вышедшим из какой-нибудь страшной истории. За окном глухо завывал ветер, а в комнате уютно потрескивали дрова в большом тёмном камине. Где-то заунывно и печально выл волк, жалуясь на жизнь своему единственному собеседнику – бледному чахоточному месяцу.

- Бедный, - пожалел волка Альфонс. – Наверное, ему холодно…

- Нет, просто костлявой старой вороны ему показалось маловато, - фыркнул устроившийся у камина кот. Находясь в зверином облике, он мог понимать и других животных. Энви, конечно, предпочёл бы оставаться подростком, но в любую минуту могла зайти Триша, а устраивать себе новые проблемы захочет только дурак.

Альфонс вздохнул, не зная, кого ему жалко больше: волка или ворону. На некоторое время тонкой липкой паутиной повисла тишина, прерываемая лишь глухим гулом ветра да печальным волчьим воем.

- А давайте страшилки рассказывать, - прекратив рассматривать пёстрый настенный ковёр, предложил Эдвард.

- Давай, - неожиданно легко согласился Энви, обвернув тонкие длинные лапы тугим полукольцом хвоста. – Я начинаю, - тут же перебил он открывшего было рот Эдварда, облизываясь с таким видом, будто увидел перед собой жирненькую аппетитную мышь.

Братья уселись поудобнее и приготовились слушать. Кот прищурил раскосые лиловые глаза и мурлыкнул, пару раз стукнув кончиком хвоста по полу. Чуть нагнувшись вперёд, Энви встопорщил усы, посидел немного, вспоминая случаи из своей почти двухсотлетней жизни, и начал свой рассказ.

Страшилка вышла первоклассной: здесь были и жуткие «чёрные человечки», которые гонялись за двумя братьями-алхимиками, и страшные лаборатории, и даже один бессмертный, который всем ставил палки в колёса, а вой волка, к которому присоединился собрат, вместе с завываниями ветра и грохотом намечавшейся грозы только усиливали впечатление. Братья, позабыв обо всём на свете, сидели, открыв рот. На самых страшных моментах Альфонс двигался ближе к брату и закрывал глаза, а Эдвард старался не подать виду, что ему тоже страшно, и только смотрел на кота широко раскрытыми глазами.

-… И поймали братьев наших, - продолжал протяжно вещать Энви. – А чего они, спрашивается, не в своё дело лезли? Вот сидели бы тихо, тогда, может и…

- А они всё равно выбрались, - испортил Энви всю малину Эдвард. – И того, страшного, который полиморфом был, с собой забрали…. Чтобы со всякими чёрными человечками не якшался… - и, довольный хорошим концом страшилки, неторопливо зевнул.

У Эдварда возникла чудесная идея по поводу того, какую страшилку рассказать в ответ, но его весьма невовремя сморил сон. Он дополз до кровати, растянулся на ней звёздочкой и тут же заснул с безмятежной улыбкой.

Комментарий к Полёт четырнадцатый: ночь страшных историй.

По-моему, этот драббл вышел мрачноватый - никак после экзаменов не отойду…

========== Полёт пятнадцатый: пальмовик. ==========

Энви нашёл беспокойную ребятню на улице. Они катались по снегу, кидались снежками и, пытаясь удержаться на оголившемся кое-где льду, падали прямиком в снежные объятия. Несколько минут крупный чёрный кот наблюдал за ними. Эдвард уже взобрался на ледяную горку и собирался скатиться с неё. Альфонс благоразумно остался в стороне, а его брат, представлявший себя первопроходцем в снежном Бриггсе, взмахнул руками, подпрыгнул и покатился вниз с радостным воплем. Спускаясь, он вильнул немного в сторону и понёсся прямо на кота, наблюдавшего за тем, как Альфонс, пыхтя, старательно вылепливал из снега какую-то фигурку.

Когда Энви повернул голову на приближавшийся шум, было уже слишком поздно. Несостоявшийся «первопроходец» налетел на распушившего хвост кота, сбил того с лап и ткнулся лицом в снег вместе с ним.

- Сторофо! – отплёвываясь от снега, поделился своими впечатлениями Эдвард. Кошачья мордочка, залепленная крупными белыми хлопьями, выглядела отнюдь не так радужно. Услышав тихий чих, Эдвард наконец обратил внимание на белого кота, который тщательно отряхивался и чихал. Юный алхимик прыснул в кулак, но, не удержавшись, повалился на спину и громко расхохотался. Кот, перестав отряхиваться, посмотрел на него, загрёб лапой снег и швырнул в юного алхимика.

- Ой, прости, прости, - сквозь смех проговорил Эдвард, видя, что ему угрожает опасность в виде крупных снежков, которые Энви довольно метко метал. Даже в облике кота он умудрялся вылепливать довольно большие шары. Мальчик состроил крайне серьёзную мину, но смех всё равно прорывался сквозь неё.

- Братик, смотри! – крикнул довольный Альфонс, любуясь пухлым снеговичком. Эдвард поднялся, обошёл снеговичка, и, кхекнув, гордо заявил:

- А я сейчас не хуже трансмутирую!

Эдвард старательно выводил на снегу узоры, высунув от усердия язык. Устроившийся рядом кот поводил головой, прижимая к ней длинные уши с кисточками и взбивая хвостом снег так, что на нём оставались широкие полосы. Альфонс тоже наблюдал, с несколько озадаченным видом.

- Готово!- возвестил Эдвард, соединив ладони. На несколько мгновений снег озарился ярким, слепящим глаза синим светом, а когда оно осталось цветными точками в глазах, Энви удивлённо мяукнул и почесал ухо задней лапой. То, что предстало перед ним, ну никак нельзя было назвать обычным снеговиком. У этого снежного чуда было четыре чёрных круглых глаза, два клыка по краям очерченного тонкой чёрной линией рта и много-много маленьких круглых ножек. А, задрав морду, Энви понял, что длинные, подозрительно похожие на его собственные, волосы ему не показались.

- Братик, но это же не снеговик! – удивился Альфонс, встав рядом.

- А кто тогда? – возмутился Эдвард.

- А зачем ты ему такие волосы сделал? – осведомился Энви, задумчиво дёрнув хвостом. Увы, его никто не услышал.