И то, что гомункул не горел желанием позировать ради создания такого чучела, его точно не волновало.

========== Полёт сорок второй: паук. ==========

Эдвард всегда придумывал что-нибудь весёлое и далеко не всегда безопасное. И каждый раз в подобном мероприятии его сопровождал Альфонс, пытаясь если не остановить, то хотя бы немного унять неугомонного братца. Иногда их интересы совпадали, и тогда они чудили уже вдвоём, доводя Энви до белого каления.

Похоже, сегодня был как раз тот случай, когда их мнения сошлись: Элрики сидели на земле и то ли чертили что-то, то ли пытались поймать – со спины сложно было рассмотреть.

- Чем вы на этот раз страдаете? – поинтересовался Энви, подходя к сорванцам.

- Паука ловим, - тут же откликнулся Эдвард.

- Тарантула, - со значением прошептал Альфонс, делая большие глаза.

Энви никогда не понимал, зачем люди трогают диких животных, когда у них есть свои, домашние. Нет же, экзотики им подавай. Кошки-собаки уже не то, пауки и змеи – это же опаснее, а значит, интереснее.

- И что вы с ним делать будете? – протянул гомункул, присаживаясь рядом с ними, у небольшой дырочки в земле – норки насекомого.

- Посмотрим и отпустим.

- А не приставая к нему, посмотреть никак? – съехидничал Энви. – Что ты делаешь?

Эдвард лепил к концу нитки скатанный в шарик воск.

- Приманку. Просто смотреть скучно.

- Ты серьёзно думаешь, что он на это клюнет? – гомункул кивнул на шарик, который должен был вот-вот опуститься в норку.

- Конечно. Ты никогда не ловил пауков? Тогда давай с нами, - не дав ему ответить, предложил мальчишка и, достав из кармана ещё одну нитку и кусочек воска, сунул гомункулу в руки.

- Что за… да не собираюсь я!…

- Давай-давай, кто больше пауков поймает, тот и победил!

Эдвард его даже не слушал – знал же, зараза мелкая, на чём его можно подловить. Самое странное, что Энви просто не мог устоять, когда его ловили «на слабо», хотя ему-то, гомункулу, на мнение человеческих детей должно быть плевать. Но нет же.

- Ладно… Ты сам попросил, - широко ухмыльнулся Энви, скатывая воск в шарик и цепляя его к нитке.

- Отлично! Ал, вон та норка – твоя, а у Энви пусть будет… - мальчишка огляделся и ткнул влево. – Вот эта!

Минут пять они просидели в тишине. А потом Эдвард не выдержал: ну не мог он молчать слишком долго. Шёпотом он стал рассказывать, что видел во сне, что нашёл в отцовской библиотеке и многое-многое другое. Энви даже не притворялся, что слушает – иначе у него начинала кружиться голова от такого потока информации. Никто из его собратьев не говорил так много и долго. Да что уж там, они вообще почти не разговаривали, а если и общались, то по существу. Правда, было одно исключение – Грид, но с этим типом не задались отношения с самого начала, так что его можно было в расчёт не брать.

- Поймал! – возликовал Эдвард, показывая на бедное насекомое. Паук сучил лапками в воздухе, но вырваться это нисколько не помогало. – А у вас как?

- У меня тоже, - куда спокойнее отозвался Альфонс. – Большой такой, ты только посмотри.

Старшему Элрику оказалось мало поймать паука: пользуясь тем, что тот не может его укусить, мальчишка принялся трогать попавшееся насекомое и даже гладить.

У Энви пауки не ловились. Он подозревал, что насекомые его попросту боялись, вот и не вылезали.

- Н-да-а. Не везёт тебе сегодня, - протянул Эдвард после того, как у него на приманку попался уже пятый тарантул. – Может, другую норку попробовать?

- Вообще-то, это уже шестая, - хмыкнул Энви. Ему уже наскучило сидеть и ждать непонятно чего. – Короче, мне это надоело.

Он хотел было подняться, когда вдруг почувствовал, что паук попался: укусив восковой шарик, тарантул пытался вырваться.

- Оп-па-а, - пропел гомункул и вытащил насекомое на белый свет. Он качался на нитке, как маятник, и судорожно дёргался. Энви как завороженный смотрел на беспомощное насекомое: он впервые видел тарантула так близко.

- Наконец-то! Здорово же, здорово, а? – Эдвард радовался так, будто это он только что поймал паука, а не гомункул.

- Ну-у, неплохо, - признал Энви, покачивая паука перед глазами.

Эдвард хитро улыбался: похоже, скрыть невольное ликование гомункулу не удалось.

========== Полёт сорок третий: маленькое сокровище. ==========

— Эд, смотри, вон он!

— Чур мой! — возбуждённо прошептал Эдвард, видимо, не понимая, что его очень даже хорошо слышно. Делать что-либо тихо он не умел в принципе.

— Нечестно, я его первый увидел! — возмутился Альфонс, тоже шёпотом.

Чёрный кот бесшумно перепрыгнул на другое дерево, попутно спугнув спешившую по своим делам белку, свесился с ветки, пытаясь разглядеть предмет интереса мелких непосед. Те азартно размахивали сачками, держа их, как шпаги. Ничего, что могло вызвать у них такой интерес, Энви не увидел: внизу были разве что сухие палки да листья — никаких бабочек, за которыми люди так любили гоняться, чтобы пополнять свои коллекции.

Энви спрыгнул на ветку, которая росла прямо над светлыми макушками, попал лапой по чему-то жёсткому и гладкому, отдёрнул её с тихим предупреждающим шипением. Оказалось, наступил он на какого-то жука с длинными изогнутыми рогами. Насекомое лениво поползло к морщинистому стволу, а внизу выяснение отношений закончилось тем, что у Эдварда выбили сачок. Его это не угомонило: Эдвард с разбегу попытался запрыгнуть на ветку, на которой расположился Энви, и повис рядом. Сосредоточенно пыхтя, он всё-таки забрался на ветку, а когда увидел чёрного кота, скорчил странную гримасу — как будто ожидал застать здесь кого-то ещё.

— Ты здесь жука не видел? — вместо обычного радостного «Энви!» или хотя бы «Привет», выдал он.

— Вот сейчас и вижу, — мягко стукнув хвостом по коре, ответил кот.

— Где? — мальчишка закрутил головой во все стороны, однако никого не разглядел и снова повернулся к Энви с немым вопросом в глазах.

— Прямо перед собой.

— Чего это я жук? — растерялся он. Кот принялся было демонстративно вылизываться, когда Эдвард вдруг чему-то обрадовался и пополз к стволу. Энви молча наблюдал, как он пытается объять руками необъятное и беспомощно скользит обратно.

— Эд, пошли где-нибудь ещё жука найдём, тебе туда не залезть! — окликнули его снизу.

Эдвард окинул толстенный ствол таким взглядом, словно раздумывал, как взобраться на неприступную гору, на которой до него ещё никто не бывал. Подумав, что рано или поздно до мальчишки дойдёт, что брат прав, Энви спустился на землю, при этом не удержавшись и превратившись прямо в прыжке. Приземление вышло эффектным, но не очень приятным: лбом об землю. В кошачьем облике ему казалось, что эта ветка куда выше, вот и не подумал, что в человеческом ему достаточно было бы просто сесть на неё, чтобы почувствовать землю под ногами.

— Ой, сильно ушибся? — обеспокоенно спросил Альфонс, присев рядом.

«Ну, хоть кто-то здесь думает обо мне, а не о жуках!»

Энви состроил несчастную физиономию. Шишка уже сама собой рассосалась, но не сыграть на этом гомункул не смог: ему нравилось, как искренне о нём беспокоятся. Альфонс тут же отыскал в кармане медную монетку и зачем-то приложил её ко лбу гомункула, уверяя, что так быстрее пройдёт. Энви покорно держал монетку, про себя удивляясь людской изобретательности, изредка поглядывая на Эдварда, всё ещё пытавшегося дотянуться до жука, которого там, возможно, уже и не было.

Старший Элрик замер: мимо медленно летело какое-то насекомое. Мальчишка азартно улыбнулся и, не слушая всполошившегося Альфонса, прыгнул следом за объектом своей охоты.

Впечатлительный младший братец зажмурился. Глядя на упавшего мальчишку, Энви скептически хмыкнул: вот стоило так рисковать ради какого-то жука?

— Поймал! — радостно завопил Эдвард, размахивая сжатой в кулак правой рукой. Сев, тут же скривился: оно и понятно, стукнулся он хорошо, ещё и кожу наверняка стесал.

— Эд! — ахнул Альфонс, подбегая к брату. — Ну, кто так вообще делает?!