— А кого надо в свидетели? — растерялись просители.
— Кого-то близкого обычно…
Тьелпэ постучал пальцем по лбу и просиял:
— У вас тут мой дедушка срок мотает! Давайте его позовем! Он меня всегда баловал в детстве! Он точно не откажет!
Намо позвонил в серебряный колокольчик и сказал возникшему из-за двери служителю:
— Пригласите Феанора.
Под приглядом двух накаченных майар в кабинет зашёл пламенный дух.
— Привет, деда, как поживаешь? А мы тут вот… жениться вот… — испуганно сглотнув, прошептал Келебримбор.
Феанор, недослушав речь внучка, принялся песочить свою кровинушку в пух и прах:
— Ты! Связался с этим…(неразборчивые громкие витиеватые ругательства на квенья без остановки в течении получаса)…Ты мне больше не внук! Лишаю тебя всех наследств и доброго имени нолдо!!! Будь ты проклят!!! Будьте вы оба прокляты!!!!!
Последние фразы доносились уже из коридора, по которому двое здоровенных конвойных с трудом волокли бешено вырывающегося Феанора обратно в камеру.
— Спасибо, дедушка Феанор. — обиделся Тьелпэ. И повернулся к майа, — Какие ещё варианты?!
Саурон походил круголями по кабинету, будто решаясь. А потом остановился, выдохнул, запрокинул голову и как заорёт надрывно:
— Мааастеееер!!!
В всполохах огня появился Аулэ в кузнечном фартуке с молотком в одной руке, щипцами в другой, и отверткой в зубах. Выслушав просьбу, он злобно выплюнул инструмент и сказал:
— Май…
Саурон за спиной Тьелпэ сделал руками жест крестом и с отчаянными глазками замотал башкой, чтоб Аулэ его не выдавал. Огненный вала сердито вздохнул, но подыграл любимому засранцу… то есть золотцу:
— Май… май-а Аннатар… да как тебя не назови, все равно, блять, позорище! Мой лучший ученик, моя гордость, моя надежда на мировой престол… то есть спокойную старость, и какой-то вшивенький нолдо! Даже не просите! И домой с этим чудищем можешь не приходить!
Аулэ исчез в огне. Но парочка халявщиков не отступилась. Они побежали, сцапали на улице первых попавшихся прохожих, приволокли их в зал регистрации и умоляюще-вопросительно уставились на валу. Намо устало махнул рукой с понтом «хер с вами, пойдёт». Владыка Судеб вышел в центр с книгой записи актов и пером и начал:
— Мы собрались здесь в этот прекраснейший солнечный день, чтобы скрепить нерушимы…
— Мы согласны!!! — глядя на часы, одновременно перебили валу майа и эльда, и схватив друг друга за затылки, крепко поцеловались.
— Тогда объявляю ваш брак официально зарегистрированным. — без всякого интереса к странной свадьбе просто сказал владыка и сделал запись, под которой оба подписались, а затем, наконец-то, передал им документы.
— Надумаете разводиться — по месту постоянной прописки, слава Эру. Свидетельство о собственной смерти оформлять в кабинете 5004-А, это на всякий случай…
Но про свидетельство молодожёны не слышали, потому что уже мчались на орлиной спине к дворцу Таникветиль.
— Как тебе удалось успокоить наших милых деток? — спросил Тьелпэ теперь уже… супруга.
— Я обещал младшему, что он станет главным, а девятерым самым лютым дракона…
— Молодец! Эка я удачно женился на гениальном существе! Одного-то дракона мы в любом случае потянем!
— Рано радуешься, милый муж, я обещал дракона каждому. С личным водителем. Так что теперь нам не просто желательно получить эту валинорскую матпомощь, а жизненно необходимо. Иначе они нас сожрут.
***Новоиспечённые супруги и документально заверенные родители срочно прибежали прямо в кабинет самого высокого начальника и вывалили на стол перед Манве все свои бумажки с печатями, штампами и подписями.
— Двадцать детей! Не верю! — резко крикнул воздушный вала.
«Да мы с этими мигрантами средиземскими разоримся!»
— Вот же свидетельства!
— Все равно не верю! Так быстро нельзя завести столько детей!
Саурон и Келебримбор по уже отточенной методе быстренько сняли колечки. Теперь детки стояли смирно и невероятными драгоценными глазками смотрели на владыку мира. Но Манве не был таким пофигистом, как Мандос. Тем более, если дело касалось крупного бабла.
— Они точно ваши? — подозрительно и тщательно оглядел король королей каждого. — Что-то не похожи…
— Вы что! Вы нас за лжецов держите?! Коварных обманщиков? Льстивых обольстителей?! — возмущался майа.
— Да! Это просто оскорбительно! Аннатар лично всех рожал, а так быстро — потому что по двое и по трое. У меня в роду были близнецы. — поддакнул Тьелпэ.
— Ну раз вы такие добропорядочное родители, тогда расскажите про каждого, что любит, чем увлекается…
— Владыка! Так за пятнадцать минут не успеем про всех-то… да и вас супруга ждёт, наверняка уже в прозрачном пеньюаре со звёздочками… — предпринял отчаянную попытку выкрутиться Саурон.
— Ты мне зубы не заговаривай. Вам нужны выплаты? Тогда успевайте в пятнадцать минут! Это в ваших интересах!
Саурон сокрушенно взглянул на благоверного. Но тот был абсолютно уверен в себе и начал быстро рассказывать:
— Первая наша старшенькая, Маэдросэль любит очень домашних животных.
— Особенно волков! И ещё она левша… — понял задумку восторженный майа.
— Вторая дочка Маглорэль, очень музыкальная девочка, и на арфе играет, и на лютне, и на лире, и на ложках…
— И поёт так, что умереть можно! Вся в меня!
— Где-то я уже слышал все эти имена… — задумчиво почесал башку под короной Манве.
— Так мы их назвали в дань уважения моим почившим родственникам. — и глазом не моргнул нолдо.
— Так. Третья Келегормэль, все бы перед зеркалом весь день крутиться и собачку ручную гладить, вот и все дела. Мы, конечно, занимаемся образованием, но она ни к чему, к несчастью, не проявляет интереса, ни к музыке, ни к ковке… красавица писаная, но умом не вышла.
— Ага, вся в Тьелпэ. — вставил Саурон.
— Нет, как раз больше на тебя похожа — блондинка!
— Четвёртая Карантира проявляет таланты в фехтовании, характер сложный, но мы воспитываем…
— Ремнём и розгами…
Тьелпэ закрыл рот суженого рукой и быстро договорил:
— Любовью и лаской естественно! И пятая Куруфинриэль самая красивая, самая талантливая, самая умная, самая ну точно вылитый я. И в кузне помогает, и дома убирается, и старших уважает, и с младшими играет, и музыкалку за два года закончила, и много языков знает, даже гномий выучила, и в институт на бюджет поступила и…
— Да, вообще бесценный клад! — пихнул под ребро Саурон мужа, чтоб тот закруглялся.
— Ну, а самые младшие близняшки, рыженькие, то ли в дядю, то ли в бабушку, то ли в…
— Мастера Аулэ…
— Ладно! — хлопнул рукой по столу Манвэ, — вы меня утомили. Будем считать, что я поверил, а то рассказ про ещё тринадцать ваших драгоценных отпрысков я не потяну, итак уши в трубочку.
«Да и Варда в пеньюаре ждёт»
— Так что вот вам квитанция, пройдите в кассу для получения и свалите быстро отсюда нахер!
***В объявлении коврогазеты{?}[Спасибо Sir_tack за это определение! 🤣] не наврали: выплата была чистейшим золотом высочайшей пробы, да такая крупная, что пришлось заказывать ещё десяток орлов-спортсменов, чтобы переправить все честно заработанное в Падубьё.
Грузовые орлы-тяжеловесы свалили все золото в самом большом зале дворца Келебримбора. Образовалась громадная золотая куча почти до самого потолка.
Саурон и Келебримбор заворожённо поглядели на неё, забрались на верхушку, на радостях выпили из горла бутылку шампанского, а затем принялись горячо целоваться, страстно снимая с друг дружки одёжку.
Ночка выдалась жаркая да сладкая, и даже на следующий день счастливые майа и нолдо на завод не пошли, а все утро блаженно валялись в золоте, словно два дракона.
— Как хорошо, когда много родственников! — протянул довольно Саурон.
— Как хорошо, что Манве вовремя остановился. А то дяди кончились!
— Вот это жизнь! Ты мог представить, что твоя первая мрачная… то есть брачная ночь будет на горе золота? Кому сказать — не поверят!
