Все эти развлекухи и непотребства Саурон, конечно, всеми руками (а когда на люстре — и ногами) активно поддерживал. В общем, наступила у Аннатара и Келебримбора счастливая конфетная пора, заполненная любовью да взаимопониманием.

На производстве прогресс тоже внезапно сдвинулся с мертвой точки. Добавились цеха, закупили новое оборудование, а премию за выдачу секретного кодового ключа для дверок Мории пустили на инновации и технологии. И скромный цех филиала «Валармаша» превратился в настоящий завод со всякими примочками и приблудами типа электронной сварки и цифровой отливки.

«Автоматизация прошла успешно. — радостно думал Саурон, наблюдая, как дубовые нолдор рисуют кружочки и звёздочки в Бейсике{?}[простой и дремучий язык программирования]. — Скоро до С++{?}[программный язык посложнее] допрут, и можно клеить злые волшебные кольца!»

Вскоре с этим опциональным предложением он пошёл к любимому нолдо.

Тьелпэ стоял на лесах и, высунув язык, второй день усердно вырезал из глыбы бетона скульптуру. Получалось у него херово, в прямом смысле. Композиция вместо роскошного большого и пышного тюльпана походила больше на кривенький хер.

— Ну что, Келебримбор, не выходит каменный цветок? — едва не подавившись ржачем, прокомментировал Аннатар.

— У бабули послезавтра день рождения. Хотел ей скульптуру в подарок отправить… но, видимо, снова придётся бусы из светящейся щебёнки и открытку. — недовольно осмотрел результат своего творчества эльда.

— Тьелпэ, ну зачем тебе эти поделки? Давай лучше всевластные кольца захерачим.

— А давай! Все равно нихера не получается.

Утры сменялись днями, те вечерами, а те ночами. А Келебримбор и Аннатар все херачили и херачили на заводе свою волшебную бижутерию. Сначала наклепали партию из девяти опытных образцов, косых-кривых, но вроде рабочих. Потом подправили технологию и сделали ещё семь экземпляров, получились уже лучше. Наконец, эльфа все это заебло, да так, что он не мог без тошноты смотреть на круглые предметы с дыркой.

— Любовь моя психболезная, зачем нам столько колец? Может ради разнообразия сережки сделаем, или бусики?

— Нет! Мало! Давай ещё херачить! — с ебнутым азартом в горящих глазах говорил Саурон.

— Ты кроме колец ещё что-нибудь делать умеешь? — недовольно ныл нолдо.

— Конечно! — вдруг сказал майа и торжественно начал загибать пальцы. — Сантехнические волшебные хомуты, магические гайки на двадцатку… Погоди! А это что?

— А вот! Зацени! — Келебримбор снял с пальцев три колечка и положил их на стол.

— Ты без меня что ли кольца нахерачил? — побледнел Саурон.

— Так я спалил, что ты ночами в подвале один колечко мастеришь. И догадался…

— О чем?!.. — позеленел Саурон.

— Ну что ты мне хочешь подарок сделать, потому и не показываешь. Но я считаю, что если любимый делает тебе сюрприз, то ты должен ответить ему тем же в тройном размере.

«Как же я тебя ненавижу, Эру, блять, Илуватар! За что ты, блять, послал мне этого нолдо и что мне теперь делать…»

Но внезапно Саурон остановил свою мысленную матерщину. Он во все глаза лупился через плечо нолдо, и с каждой секундой эти его плошки становились все больше и круглее.

Келебримбор обернулся и увидел, что за столом, на которое он положил свои колечки, сидят трое симпатичных эльфиков, два эльды с золотистыми волосиками, у одного красные глаза, у другого синие, и светловолосая юная эллет с прозрачно-блестящими глазками. Тут под столом кто-то зашевелился. Вскоре показался ещё один эльда, совсем малыш, весь словно из золота и очень миленький.

— Тьелпэ… это кто? — сипло прошептал Аннатар, уже догадываясь.

— Судя по всему, это воплощения наших колец, — подтвердил нолдо. — А их же… двадцать.

Не успел он это сказать, как по всей мастерской и тут, и там начали возникать маленькие эльдар, кто помладше, кто постарше, кто с золотистой косой, кто с серебристым хвостиком, но все красотой неописуемой и очень премиленькие.

— Ой, какие хорошие! — умилился Тьелпэ.

Он хотел ласково потрепать ближайшего мелкого по золотым вьющимся волосикам. Но вдруг глаза у малыша вспыхнули багряным пламенем, а изо рта стали вырываться хриплые и сипящие звуки. У остальных симпатяжек миленькие улыбочки тоже преобразились в острозубые оскалы, выросли звериные лапы, копыта и змеиные хвосты. И вся эта демоническая толпа кинулась на своих создателей.

Аннатар и Келебримбор бросились к двери, но несколько демонят перегородили им дорогу. Эльф и майа вприпрыжку поскакали к окну, даже не задумываясь, что четвёртый этаж. Хотя они все равно не добежали — и там их уже поджидала зубастая злобная засада. Один из зверёнышей, как бульдог, вцепился зубами в сапог Саурона. Майа судорожно скинул обувь, в ужасе наблюдая, как мелкий зубастый гадёныш стал его нещадно трепать в клочья.

В итоге демонята загнали Саурона на высокий шкаф. К нему же, с трудом отбиваясь и прикрываясь табуреткой, умудрился подвалить уже изрядно потрёпанный и расцарапанный Келебримбор. Майа протянул нолдо руку, и он чудом вырвался из цепких лапок, оставив в них кусок штанины, и тоже забрался наверх. Там горе-ювелиры забились в обнимку в угол. А снизу доносились леденящие кровь завывания:

— Паааааа-па! — зловеще шипели монстрики и стремились руками с длинными острыми когтями ухватить эльфа за ногу.

— Тьелпэ, они тебя зовут! Иди разберись со своими детками, — испуганно сказал Аннатар. Но тут и по его душеньку спохватились:

— Мааа-ма!

— Не, не, не! Это тебя! — дрожащим голосом ответил Келебримбор. — Знаешь что! Ты всё-таки идейный вдохновитель, и можешь забрать их всех себе. Это будет честно. Я даже готов помогать материально!

Тут меж страшных звериных лап мелькнула тонкая белая ручка, которая закинула на шкаф три эльфских колечка. Они прокатились по полировке прямо к ногам эльфа. Келебримбор надел кольцо на палец и осторожно глянул вниз с края убежища — серебряная эллет одобрительно улыбнулась и лопнула, как мыльный пузырь.

— Они появляются только, когда их не носишь! — догадался нолдо, и крепко поцеловал колечко на своём пальце — Спасибо, Ненья!

— Дай сюда!

Саурон вырвал из рук Тьелпэ два оставшихся эльфийских кольца и кинул их в другой конец мастерской. Почти вся орава монстров поскакала за ними вдогонку, наступая друг другу на пятки и головы. А Саурон, словно летучий мыш, спикировал со шкафа, схватил со стола шкатулку с другими кольцами, и, храбро отбиваясь от оставшихся демонят, стремглав залез обратно.

Майа и Келебримбор быстро надели все кольца. Послышался треск и хлопки. А когда все злобные детки упрятались обратно в колечки, их «родители» угрюмо уселись на краю шкафа с растопыренными пальцами.

— Почему они ожили? — спросил Аннатар.

— Я когда ковал, думал, что здорово бы было завести деток… — отозвался Келебримбор и, встретившись взглядом с весьма удивленными золотыми глазами, торопливо добавил, — ну когда-нибудь… ну в перспективе…

«А я тогда о чем думал?» — продолжал про себя охреневать Саурон.

— Почему они раньше не появлялись? А тут все и разом. — решил сменить тему нолдо.

— Они же все связаны. Один какой-то случайно воплотился из-за твоего неуёмного желания кого-нибудь повоспитывать, цепная реакция и — понеслась.

— Ну мы же не сможем так все время ходить! — грустно уставился нолдо на свои пальцы, на каждом из которых было по волшебному кольцу. — Что теперь делать?

— Надо кому-нибудь сбагрить. — Саурон угрюмо задумался, подперев подбородок рукой с пятью кольцами. И тут в его глазищах вспыхнула блестящая идея. — О. Предлагаю первую палёную партию впарить людям, вторую гномам. А последних…

— Они вроде поприличнее. Хоть ни на кого не бросаются. Этих четверых, отдаем тетушке, Кирдану и Гил-Галаду на воспитание!

Келебримбор, окрылённый внезапным выходом из положения, спорхнул со шкафа. Следом сполз и Саурон. Он снял с пальца своё золотое колечко. Из воздуха тут же материализовался малыш и посмотрел на майа невинными золотистыми глазками. Аннатар неожиданно с упоротой умильной улыбкой потянулся к дитятке, желая взять на ручки.