Ульмо закрылся от огненного валы облаком тумана и двинулся на более опасного противника. На лету водный вала призвал свою стихию. Все каменные выемки скал тут же заполнились водой, а следом, предваряя шаг своего владыки, прямо из камней с грозным ворчанием выросла гигантская волна.

Но она не успела поглотить темного. Мелькор взлетел на крыльях мрака, проскользив по внутренней арке, готовой схватить его в мокрый кулак, и оказался на самом трепещущем обрывками пены гребне. Ульмо все нагнетал объём воды, но именно это и нужно было темному. Водная гряда достигла самых небес, а дух Тьмы легко провёл Грондом по поверхности, и вода внезапно побелела, превращаясь в снег. Мелькор взглядом указал направление, и лавина, обернувшись вспять, двинулась на самого водного, сметая массивом плотного снега и ледяными глыбами все на своём пути: переворачивая валуны, сдирая слой горных пород, вырывая из скал редкие корявые деревца.

Ульмо вновь ушёл в туман, спасаясь от снежного потока, где едва успел увернуться от острого топора. В белой мгле блеснули глаза-свечи, Аулэ полыхнул пламенем, туман рассеялся и испарился.

Воздух наполнился запахом гари и раскалился. Раздался взрыв, следом за ним столп огня стремительно бросился к Ульмо. Но он успел окружить себя водной полосой. Огненный перепрыгнул преграду и чуть не влетел в возрастающую высокую волну.

Аулэ круто взмахнул топорами, и перед ним появился огненный щит. Но волна была сильнее, она обрушивалась мощными ударами, пробивая защиту. Краем зрения огненный увидел, что со спины набирается точно такая же стена воды — Ульмо коварно заманил его в водяное кольцо.

Воды сомкнулись, слились, заключив владыку огня в переливающийся ледяными течениями плен. Ульмо крутанул рукой в воздухе спираль, и внутри водяного кокона завихрился водоворот, закружив огненного. Воронка все набирала скорость, усиливала давление, угрожая раздавить и разорвать его воплощение.

— Эй, трескоед! Развоплотишь его — я всю вечность буду трахать тебя. Только не членом, а рукоятью Гронда! Но сначала — она!

Водный обернулся и увидел, что Мелькор занёс громадный молот над беззащитной фигуркой прикованной Йаванны. Ульмо на миг потерял концентрацию, воронка сбавила обороты, и Аулэ, размахнувшись топором, смог пробить упругие стены воды. Он упал на камни, но тут же вскочил и топнул ногой. Камни под ногами запрыгали, заплясали, скалы заходили ходуном, началось землетрясение.

От фигуры огненного валы стремительно расширяюсь и углубляясь пошли трещины, заполненные лавой. Ульмо снова развернулся к нему и запел новое заклятие, но тут его глаза заполонил едким кумар — Мелькор набросил на него сеть, сплетенную из ледяного дыма. В перекрестиях зажглись небольшие жалящие огоньки — уже по взмаху руки огненного валы. Ульмо отчаянно бился, точно рыба об лёд, но прорвать сети мрака не получалось. Ледяные нити вытягивали силы, запирали магию воды и сковывали движения. Через некоторое время водный дух перестал трепыхаться и затих.

— Отличный улов, да, Мелькор? — скривив свою излюбленную симпатичную ухмылку, спросил Аулэ.

Темнейший лихо перебросил на плечо молот, с которого все срывались прозрачно-чёрные струи, тая в воздухе, подошёл, оценивающе взглянул холодом серебра и ухватил водного духа сквозь сеть за щеку:

— Крупная, жирненькая селёдочка. Поздравляю, Аулэ!

Огненный вала тоже подошёл, припал на колено и, скрестив лезвия топоров возле шеи водного, зверски улыбнулся.

— Лишить тебя воплощения сейчас? Неееет. Это слишком малая цена для наказания за воровство и похоть!

Аулэ встал, быстро обернул оба топора вокруг рук и одним движением уложил в ножны за спиной. Огненный громко произнес заклинание, его сильный и мелодичный зов повторили голоса гор. Под ногами валар разверзлась пропасть, и все четверо вдруг рухнули в тёмную бездну.

Комментарий к III. Красное. Глава 10.

Не поревом единым, да и слава Эру😄

========== Глава 11. ==========

Комментарий к Глава 11.

ВНИМАНИЕ! Сцены особо жестокого насилия. Уберите от бежевых экранов детей и беременных животных. Я ни разу не писал про пытки. Но эта парочка обязана быть злой.

Почему Аулэ такой Саурон? А, ну да… яблоки… яблони…

Пролетев сквозь жерло горы, первой на холодный каменный пол рухнула сеть с пленником. А следом на Ульмо упала закованная владычица природы. В глухой тьме, слабо озаряемой огоньками на ловушке, Ульмо почувствовал сквозь запах крови едва уловимые знакомые нотки росистых трав и прядку, возле своего лица, мягкость которой он узнал бы из тысячи.

Но тут к таким родным и приятным ароматам примешался и другой запах — жжёных кожи и волос. Йаванна, видно, опалила волосы и руку об дымно-огненную сеть. Она поначалу дернулась, стремившись избежать новых ран, но затем, пересилив боль и не пугаясь огоньков, коснулась нежно лица Ульмо. И он, как бы не было горестно до слез, не просил убрать ее руку. Оба знали, что скорее всего это прикосновение последнее.

Тут яркий свет ослепил до боли глаза. Огонь разом вспыхнул во всех очагах, факелах и горнах, осветив нутро горы. Оказалось, что валар провалились прямиком в тайную пещеру, в ту самую подземную кузню, в которой Аулэ рассказывал Мелькору про гномов.

Отстукивая ровный четкий шаг коваными сапогами, к ним приблизился огненный дух. Этот холодный звон растоптал последнюю безумную надежду на чудо, неосознанно рождённую в близости от возлюбленного существа. Аулэ взял конец цепи, что тянулась от щиколотки пленницы, намотал ее на руку. Йаванна закричала, запричитала, умоляя отпустить любимого:

— Я виновна перед тобой! Только я одна! Смилуйся! Я отвечу за нас обоих!

Огненный оттащил пленницу за ногу от свеженькой жертвы и поволок, на ходу приговаривая:

— Не расстраивайся, дорогая. У тебя на это представление будет самый лучший обзор.

Дух пламени дотащил ее до ближайшей стены и вбил колья на концах цепей в камень. Прикованная Йаванна глухо заплакала. А Аулэ подошёл к Ульмо, с которого дух Тьмы в этот момент сдёрнул свою сеть. Рукой в металлической перчатке огненный грубо сжал его щеки и челюсть, на местах давления острых граней проступили кровавые порезы.

— Что ж ты, скотина, латы нацепил? Так боишься меня, связанного и раненого? — с издевательской усмешкой скривил Ульмо разбитые тонкие губы.

— Не хочу марать одежды в твоей жиденькой кровушке. А скоро здесь будет мнооого крови. — лицо Аулэ в отсветах пламени показалось водному духу прекрасным и злым.

Он отстранился и пошёл к стене, где были в креплениях развешаны кузнечные инструменты. А к Ульмо подошёл весело улыбающийся Темнейший с мощной цепью, собранной в зигзаги на плече.

— А ведь я тебе безмерно признателен, Ульмо. Ваши с Йаванной нежные пляжные потрахушки поставили последнюю грань на моем бесценном чёрном бриллианте, — Мелькор кинул блестящий похотью взгляд на придирчиво разбирающего инструменты у дальней стены огненного валу. — Я бы даже отпустил тебя в благодарность… но Каштанка обещал мне в подарок какой-то особенный умопомрачительный минет в окончании дела. Так что, извини, милый Ульмо, но тут без вариантов.

Повелитель морей глубоким взглядом без надежды посмотрел в глаза тьме и выдохнул:

— Мне не нужны благодарения ни от тебя, ни от твоего любовника. Я хотел бы пожалеть Аулэ, если бы не видел, что он всегда был таким. На нем всегда был налёт тьмы. И вы, падшие, не достойны ни сочувствия, ни шанса на исправление.

Мелькор закатил серебристые глаза, с видом существа, которому приходится выслушивать одну и ту же скучную нотацию на протяжении нескольких веков. Но тут к ним снова подошёл Аулэ и темный улыбнулся ему уже мягко-снежно.

— Ммм… молотки, клещи… а я и не знал, что мастерская и пыточная почти одно и тоже.

Огненный вала разложил перед водным духом на полу орудия пыток: двуручную пилу, молотки, топор, кувалду, щипцы, кусачки, напильники, лом, ножницы по металлу, ножи… Глаза Аулэ вспыхнули багровым пламенем и осветили инструменты. Он выбирал какой вонзится в Ульмо первым.