Голова Скамандера была слегка наклонена, пока он работал в тишине. Мои глаза скользнули по волосам, упавшим ему на лоб, и я мягко улыбнулась; прошло много времени с тех пор, как я была благодарна за то, что кто-то был со мной. Наконец я снова взглянула на книгу, устраиваясь поудобнее в своем кресле. Мы оба оставались сидеть, я читала главу книги, а он работал над эссе, в тишине, пока не пришло время закрывать библиотеку.

Библиотекарша, которая совершала обход, чтобы сказать нам всем, что пора уходить, поколебалась, прежде чем подойти к моему столу. Ее испепеляющий взгляд изменился, смягчившись, когда она встретилась со мной взглядом, и ее взгляд переместился на сидящего Скамандера, и я могу поклясться, что легкая улыбка приподняла уголки ее губ. Она кивнула, всего один раз, а затем снова направилась прочь. Каким-то образом реакция молчаливой женщины заставила меня улыбнуться.

Не нуждаясь в повторении, я закрыла учебник и вернула его на место на полке. Когда я вернулась к столу, я ожидала обнаружить, что Скамандер ушел, но этого не произошло. Он стоял у стола, рядом со стулом, в который он втиснулся, и с сумкой через плечо. Собирая свою сумку, я с любопытством посмотрела на него.

Он не сказал ни слова, но его лицо уже пылало. Скамандер встретился со мной взглядом, к моему огромному удивлению.

— Могу я проводить тебя обратно в вашу гостиную?

— Ты этого хочешь? — недоверчиво спросила я. Прежде чем он смог кивнуть — или отступить — я вспомнила стереотипную природу хаффлпаффцев. То, что он принадлежал к самому дружелюбному дому, не означало, что он должен был страдать вместе со мной. — Люди будут говорить, ты же знаешь это, не так ли?

— Да, — он кивнул, и еще больше румянца залило его щеки. Мерлин, я не думала, что это возможно, но это произошло. — Но ты не должна быть одна, когда люди что-то говорят.

Ошеломленная его словами и благодарная за чувство, стоящее за ними, я переспросила:

— Так ты проводишь меня обратно в гостиную?

Когда он снова кивнул, я принял его предложение. Мы вернулись в общую комнату, ни один из нас не знал, что сказать. Не то чтобы это было молчание, которое нужно было заполнить. Вместо этого, пока мы шли, я молча изучала его; что такого было в этом высоком практичном незнакомце, что так меня успокоило? Был ли это тот факт, что, несмотря на короткое время, когда наши глаза встретились, я была уверена, что никогда не видела более добрых глаз? Или это был тот факт, что, несмотря на все перешептывания, которые, я была уверена, он мог слышать, он продолжал уверенно идти рядом со мной?

аВ конце концов, как только мы добрались до гостиной, мне пришлось отойти от него, но я не хотела этого делать. Так неохотно, что это заставило меня на секунду задуматься. Мой взгляд метнулся к двум ученикам — Ратне и Тандо, — которые направились в общую комнату, и мое нежелание усилилось; я не хотела покидать мягкое спокойствие присутствия Скамандера, чтобы быть рядом с ними. Но я должна была.

— Спасибо, — сказала я с улыбкой, встречаясь с ним взглядом и удерживая его.

На этот раз ему, похоже, было легче выдержать мой взгляд. Скамандер мягко кивнул.

— Не за что.

Тем не менее я не повернулась, чтобы сказать пароль каменной стене. Вместо этого я жестом велела Скамандеру уйти. Но хаффлпаффец оставался непреклонен.

— Я хочу посмотреть, как ты войдешь, — сказал он, удивив меня еще больше. Это действительно был тихий человек, которые меня удивил. — Спокойной ночи, Лэндис.

— Спокойной ночи, Скамандер, — ответила я, позволяя своим пересохшим глазам впитать его еще на мгновение. Даже когда я сказала пароль, я не отвела от него взгляда. В конце концов, я была вынуждена отвернуться, когда проходила через проход. Я быстро обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Скамандера, прежде чем стена вернется на свое законное место.

Оставшись одна в холодном коридоре, я собралась с духом, прежде чем отправиться в общую комнату. Перемена в моих эмоциях была разительной, но я заставляла себя делать каждый шаг. Как только я вошла в гостиную, я была благодарна, что там было очень мало студентов, бездельничающих вокруг. Хотя, к несчастью для меня, Ратна и Тандо остались сидеть на одном из диванов, и я знала, что они ждали меня.

К сожалению, я была права. Ратна заговорила, надеясь остановить меня, когда я шла к комнате общежития:

— Теперь братаешься с хаффлпаффцами, Лэндис? Наверняка у тебя есть более высокие стандарты, чем это?

Укрепляя свой позвоночник, я никак не отреагировала. Я просто продолжала идти, так близко к проходам, ведущим в общежития. Я была так близко, всего в нескольких шагах. Но, куда бы ни пошла Ратна, Тандо, эта совершенно бесхребетная сука, уходила.

— Ты действительно низко пала, не так ли? — спросил Тандо.

Тогда я остановилась, мои ноги словно приклеились к земле. Прошлая я устроила бы им словесную взбучку, указала бы на их собственные низкие стандарты и потребовала бы знать, как они смеют судить меня. Мои слова доказали бы им, что мой острый язычок никуда не делся, что в моих словах все еще есть укус. Но сейчас я пыталась стать лучшим человеком. На самом деле быть объектом лечения, которое я привыкла с такой легкостью раздавать другим, было поучительно и ужасающе. Я бы никогда больше не опустилась так низко, как они.

Резко повернувшись лицом к паре, я посмотрела на них таким взглядом, что они откинулись на спинки своих кресел. Хорошо. Я не собиралась быть тем человеком, которым была раньше, но если бы мне это было нужно, я бы была сукой. И если мне нужно было быть стервой, чтобы помешать им судить одного из немногих людей, с которыми мне нравилось быть рядом, то так тому и быть.

— Довольно забавно, что вы двое говорите о стандартах, когда вы оба развлекали одного и того же мужчину, — сказала я многозначительно. Они знали, что это была правда, я не лгала о подобных вещах.

Я позволила своим словам улечься между парой, зная, что, как только я уйду, они набросятся друг на друга. И это меня нисколько не беспокоило. Повернувшись к ним спиной, я продолжила путь в нашу комнату в общежитии. Было бы не так уж плохо быть сукой, если бы это мешало людям осуждать Скамандера.

***

Скамандер стал постоянным, но тихим спутником в моей жизни. Каким-то образом каждые несколько дней появлялся хаффлпаффец, находил меня и присоединялся ко мне. Он часто заставал меня в библиотеке, когда я садилась и работала над каким-нибудь эссе или домашним заданием без всяких предисловий. Я была уверена, что он мог слышать то, что говорили люди. Он должен был слышать все это, но он принял на себя основную тяжесть их любопытства, предложив мне неожиданную передышку. И все же он продолжал подходить ко мне, устраиваясь рядом со мной.

В слухах говорилось, и в прошлом я тоже строила догадки о брате Скамандера. Они сказали, что старший Скамандер был храбрым, с железной волей и стальным хребтом, что привело его к успешной и почетной карьере аврора. Люди говорили, что старшего Скамандера поместили не в тот дом. И, возможно, так оно и было, или, возможно, это была преданность хаффлпаффскому дому, которая текла в крови Скамандеров. Даже сейчас, когда я сидела напротив младшего брата Скамандера, работая над своим собственным эссе, я не могла не задаться вопросом, обладал ли он таким же стальным характером. В нем было гораздо больше, чем я думала поначалу.

Отложив перо, я слегка повернула запястье, чтобы унять боль. Снимая напряжение с правой руки левой, я перевела взгляд через маленький столик на своего товарища, который продолжал добросовестно работать. Он писал быстро, время от времени останавливаясь, чтобы перечитать написанное. Скамандер закончил фразу и поднял голову, его глаза встретились с моими.

Его глаза, все еще нерешительные, метались между моими. Когда я ничего не ответила, он наконец спросил:

— Что?

Я колебалась еще мгновение, не решаясь сказать то, что я действительно хотела сказать, спросить его о том, что я действительно хотела спросить. С того момента, как он занял небольшое место в моей жизни, этот вопрос вертелся у меня на кончике языка, и я каждый раз останавливала себя, чтобы не задать его, потому что не была уверена, хочу ли я получить ответ. Но любопытство осталось, и оно будет оставаться до тех пор, пока я не получу ответ.