— В наше время очень тяжело набрать профессионалов. — Согласился с ним пан Мицкевич, вытирая пот платком. — Тем более, мало, кто согласен работать в Российской Империи. Господин выделил мне только четверых, плюс я взял двух особых рабов. Мне пришлось нанять местных. — Тут толстяк тяжело вздохнул, посмотрел на уже насквозь мокрый платок. — Они подвели в самый неудобный момент. В результате все четыре человека рода Шиманских погибли, и рабов я тоже потерял. Господин будет в ярости. Мне нужно хоть какие-то оправдания случившемуся. Не может же это быть чередой случайностей. Это явно предательство!
— Какое оправдание, какое предательство? Вы, и только Вы сами виноваты. — Покачал головой Аналитик. — Вы совершенно зря удерживали тех двоих русских. Именно с их побега всё началось. — Обратил он внимание на то, что и так было понятно после произошедших событий.
— Мне пришлось их удерживать. Они как раз дежурили в тот день, когда привезли сына того журналиста и его служанку и по своеволию зашли в дом, когда у них возник конфликт с моей охраной. — Аналитик семьи Шиманских был в курсе многих тайн семьи, так что объяснять ему ничего не приходилось. — Хорошо ещё, оба в тот момент были пьяные. Пришлось их изолировать, пока не решился вопрос с журналистом и его семьёй.
— Надо было не держать их взаперти, а сразу ликвидировать. — Скривился аналитик. — Или вывезти на вторую базу. Мы что, зря заплатили такие деньги за то, чтобы использовать учебную базу наёмников? Оттуда их бы забрали в лабораторию, там всегда нужен подопытный материал. Зачем Вы их держали тут же, где их могли узнать другие русские?
— Собирались вывести вместе с наследником Креалковского, тот должен был через несколько дней дойти до нужного состояния. — То же скривился пан Мицкевич. — Но они и его освободили. Идиоты. Он же потом их и убил.
— Нет, это не они идиоты. — Заметил аналитик насмешливо. — Это не они его выпустили, а Ваши люди. После чего наследник и обезвредил всю Вашу охрану. В одиночку.
— Это точно? — Не видно было, чтобы хозяин дома сильно удивился. Он подозревал, что с наследником Креалковского будут проблемы. С того момента, как у того обнаружилась странная защита от менталистов, и непонятный кнэк.
— Кроме того, что был убит на кухне, все оставшиеся трое из Вашей охраны убиты им, сомнений нет. А вот русских он не убивал.
— Но как это случилось? — Разволновался хозяин дома. Раньше ему рассказывали совсем другую картину. — Я думал, что это наемники вырвались и убили охрану, а наследник уже убил их.
— Нет, дело было совсем не так. — Аналитик обожал рассказывать свои выводы, считая их единственно верными. Особенно ему было радостно, если его выводы ломали ту картину событий, которая у всех сложилась до него. — Скорее, наоборот. Охранники, заметив побег, убили одного из наемников, когда он упёрся в решетку. Потом открыли решётку и заковали в наручники другого. Русский как раз в этот момент насиловал служанку, её разрезанное бельё валялось там же, вот и не смог оказать сопротивления. Особенно, после того, как ему прострелили ногу. Это же и так сразу ясно любому разбирающемуся человеку.
— Так мои люди всё же обезвредили наемников? — Вздохнул облегчённо толстяк, на секунду забыв, чем всё закончилось.
— Да, Вашим людям наемники ничего сделать не смогли. Мы же с Вами были внизу. Смотрите: один из наёмников убит из-за решетки, перед которой он встал, тут Ваши действовали правильно. Второго прихватили со спущенными штанами. — Тут аналитик изволил слегка пошутить. — Которые ему так и не удалось надеть до самой смерти, бедному. Заковали и привели в дежурную комнату, он сидел там на полу, с закованными руками, следы на стене остались достаточно чёткие. Его там допрашивали, раз наручники были на отложенном сжатии.
— А что со служанкой?
— После того, как с неё сняли русского насильника, она сидела на кресле дежурного. — Аналитик ясно представлял всю картину произошедшего. — Без белья, она оставила следы на том кресле. Скорее всего, тоже была в наручниках. Где был в тот момент мальчик, не знаю, он не оставил следов. Скорее всего, его обратно заперли в камере сразу же. Его следы около застреленного у решётки вступили уже в свернувшуюся кровь, и если его не перенесли на руках, то значит, его сразу заперли. Около трупа первого русского он точно оказался немного позже.
— И что потом случилось? — По словам аналитика, катастрофа произойти никак не могла. Но она произошла.
— Для разблокировки наручников служанки, Ваши люди достали мастер ключ, и не закрыли дверь сейфа. Или закрыли, но она запомнила код. — Аналитик покачал головой на такой непрофессионализм. — После чего заперли её и мальчика в их камере. Из неё эти двое вышли, когда все ваши люди были уже убиты. Это тоже не подлежит сомнению. Сын журналиста наступил в кровь охранников, когда она уже тоже начала сворачиваться. Все следы крови были подтёрты одеждой убитой охраны, но очень торопливо.
— В общем, после побега наёмников, сначала всё было хорошо?
— Да. — Кивнул аналитик, сделав эффектную паузу. — Но потом они зачем-то открыли камеру наследника. Думаю, настало время обеда.
— И всё стало плохо. — Пан Мицкевич не спрашивал, он выдохнул это с тоской в голосе. Ещё раз вытер лоб, но платок уже не впитывал, и он убрал его в карман, достав другой.
— Да. — Аналитик же задумался, стараясь получше сформировать фразу, чтобы донести то, что он понял, до собеседника. И подготовить доклад господину. — Ваши люди, легко справившись с двумя профессиональными наемниками, расслабились. — Он прищурил глаза, показывая, что зол. — Потому что не были предупреждены об опасности этого русского. Неужели непонятно, что изобретатель не мог отдать наследство слабаку?
— Они знали, что он имеет какую-то кнэк, но она слабая. Он только и смог, что повредить мне глаза, потеряв два пальца, но потом ничего сделать не смог, пока его избивали.
— Вы не поняли, что я сказал. — Покачал головой аналитик. — Это — русский! Вы столько работаете в этой стране, а до сих пор не поняли их опасность. С ними никогда нельзя расслабляться, посмотрите хотя бы на тех охранников, которые сбежали из двух закрытых камер. Если бы один из них не соблазнился служанкой, то и с ними бы Ваши люди не справились!
— Они оба были не вооружены. — Растерянно попытался возразить хозяин дома. — Я так и не понял, почему они справились с двумя сильными охранниками, но не смогли справиться со слабым курьером.
Но его слова ещё больше разозлили аналитика.
— Вы рассказали своим людям, как этот «слабый курьер» в одиночку одолел всё крыло прикрытия, действуя один пистолетом? — Спросил он с угрозой. — Нет? А вот зря! Наследник Креалковкого противостоял людям с автоматами и в защите, но когда его задержала местная полиция, на нём не было ни одного ранения. Ни одного! Даже царапины отсутствовали. Иначе нам бы никто не поверил, что это он напал на наших людей, а не они на него.
— В любом случае, сейчас всё случилось по другому. Тут приложил руку внезапный фактор — неизвестный нападавший. — Решил увести разговор в сторону хозяин дома. Заодно и показать, что виноваты не его люди, а обстоятельства. То, что аналитик хочет сделать вывод о виновности самого пана Мицкевича, того не устраивало. Он очень хотел жить. — Он же не за наследником изобретателя приходил, как я понял?
— Нет, он пришел за мальчиком. — Согласился аналитик, резко успокоившись. — С наследником у них даже вышел конфликт. Пришедший убил наемника, и напал на наследника, посчитав того охраной. Но ничего не смог ему сделать, наследник победил, расстреляв напавшего из пистолета. Видимо, ранил, захватил. Потом они договорились. Знанием о том, как открыть подземный ход, неизвестный купил свою жизнь у наследника. Не зря же тот пытал Вашего помощника перед этим. Они точно договорились и ушли вместе. Иначе мы бы имели на один труп больше. Наследник не знает жалости и сомнений. Господин очень хочет, чтобы этот человек работал на него, после того, как расскажет про наследство.
