— Да, прислуживать. — Закивала она, но видно, что она сама сомневается в этих словах и странно косится на охрану. — Невместно гостю обходиться без служанки. Вы же полностью выздоровели?
И скосила взгляд на мой необъятный живот.
Именно этот её вопрос расставил всё по местам. Девушки прислали узнать, каково моё состояние здоровья. Видимо, пара недель болезни всерьёз заинтересовали местных обитателей, вот и выдали мне индивидуального шпиона.
— Ещё не совсем, но мне стало заметно лучше. — Заметил я небрежно. Скажу что выздоровел — заставят на общий ужин идти. Нет уж. — Завтра намереваюсь посетить университет. — Уверенно кивнул головой, краем глаза заметив при этом, как качнулись мои щёки. Настроение ещё больше упало.
Девушка рассыпалась в комплиментах, какой я мужественный и несгибаемый, а я понимал, что если бы не приказ матери Анастасии, эта малышка никогда бы так не распиналась перед толстым уродом. Настроение стало даже не нулевым, оно прочно ушло в минус.
Ужин прошёл ещё тоскливее. Девушка-служанка, имя которой я так и не спросил, всю трапезу оказывала мне недвусмысленные знаки внимания. Она и наклонялась, чтобы я не мог пропустить её декольте, из которого четвёртый размер так и норовил выпасть из-за расстегнутых двух пуговок. И тёрлась о моё плечо грудью, а бедром об левую руку. Дважды она роняла что-то несущественное типа салфетки, и поднимала вещь так, что её задница оказывалась у меня не просто на расстоянии «протяни руку», мне было бы достаточно чуть наклониться, чтобы уткнуться в неё носом!
По окончанию ужина сисястая красотка наверняка мысленно прочно заклеймила меня импотентом. Кстати, это же самое было написано и на лицах тех двух охранников, что сидели со мной в комнате, так что я искренне страдал. Ничего, это только на год. Достану денег, верну свою внешность, и тогда оторвусь.
Наконец пытка женскими прелестями была закончена. Девушка в несколько приёмов унесла посуду и остатки еды, и больше не возвращалась. Вот и славно.
— Здравствуй, Григорий. — После ужина расслабиться не удалось. Только служанка вышла, как пришла ещё одна незнакомка, которая тоже не представилась, а сразу по-хозяйски залетела в комнату, совершенно не обратив внимания на охрану. — Вижу, тебе уже лучше? Оставьте нас. — Последняя фраза была охранникам, которые без разговоров подорвались и вышли.
Та-ак. Это какая-то крутая тётка. Даже покруче мамаши Насти будет.
— Мне всё ещё тяжело. — Почему это не игра, а? Сейчас бы над ней выскочил ник, и я бы знал, с кем имею дело. — Но уверенно иду на поправку.
— Да, вижу, что к тебе ещё не вернулось здоровье полностью. — Её глаза буравили меня, как два геологических бура, способных развалить огромный астероид за несколько часов. — Иначе бы ты никогда не отпустил свою любимицу. Видела её в расстроенных чувствах.
— В другой раз. — Ясно теперь, что настоящий Григорий в свои приезды сразу тащил ту богатую на вторичные половые признаки служанку в постель, а в этот раз он две недели «болел», а потом отказал бедной девушке.
Только не надо давить мне на жалость, не поверю, что она это из-за большой любви так страдает. Наверняка дело организовано на платной основе. С жирным никто по любви не ляжет, всем красавчиков подавай.
— Она же на приданое собирает, хочет за помощника повара выйти, а ты её прогнал. — Тут же подтвердились мои мысли. Тётка покачала головой, словно в осуждении, только вот глаза у неё так и остались буравчиками. — Сказал бы сразу, что надоела, я бы другую прислала. Настю видел?
— Да. — Машинально ответил я, после чего чуть не прикусил язык. Вспомнилось, что сама Анастасия просила Кирилла «познакомить её с сыном графа Родина». Получается, они не знакомы? А её мать почему-то живёт в доме, в котором Григорий регулярно валяет служанок. Странно как-то. Чувствуется привкус интриг, в которых эти люди варяться всю жизнь. Надо бы откреститься от участия, а то быстро расколют.
— Как там она? — Женщина бесстрастно продолжала свой допрос, замаскированный под милую беседу давно не видавшихся родственников. — Одумалась?
— Раскаивается. — Кивнул я. — Хочет вернуться в столицу.
— Ну, это ты со своим отцом решай. — Отмахнулась женщина. — Мой брат ей уже неоднократно говорил, что её судьбу будет решать или Велимир, или ты. — Чуть-чуть приоткрылось, кто она такая. Сестра главы, значит. — Ты мне сам сказал, что твой отец отказался. Надеюсь, ты ничего не успел пообещать?
— Нет, ничего. — Решительно помотал головой. — Мы мельком виделись, даже поговорить толком не успели. — Начал выпутываться я из ситуации.
— Ну, познакомились, того ей достаточно. Стефания-то за неё хлопочет, но Велислав ничего слушать не хочет.
В ответ только пожал плечами неопределённо.
Так, Велислав — дядя Насти. Стефания — её мать. Получается, это сидит вторая сестра главы рода Зиминых — Татьяна Мироновна Трегубова, в девичестве Зимина. Точнее, не вторая, а первая, старшая же. Муж у неё умер, от чего, не было написано, сын погиб, на дуэли вроде бы. Татьяна по старшинству в наследстве идёт второй после наследника брата, хотя у того детей несколько.
Стефания после неё, как запятнавшая себя рождением дочери вне брака. Если бы Анастасия не пробудилась, Стефанию точно бы обратно не приняли, а Анастасия бы никогда не попала в списки наследования, которые дают наследный титул.
Стефания забеременела без брака, вот её и отослали из столицы, но из семьи не попёрли. Так, удалили позор с глаз долой. Потом она вернулась, чтобы представить пробуждённую дочь местному аристократическому свету. Но Настенька замуж не спешила, а потом и вовсе что-то учудила такое, что её сослали в Новгород, пообещав лишить наследства, если не одумается. Её мамочка осталась, чтобы попытаться вымолить прощения для родной кровиночки.
Надо же, как я много запомнил после всего одной ночи чтения родословной графа Родина. Правда, мне обещали ещё в десять раз больше информации подкинуть, но я вовремя слинял в плен к полякам.
— Ты же помнишь, что доля Стефании не должна уйти из семьи? — Сестра местного главы рода начала давить на меня взглядом. — Сестра после высылки дочери в вашу глухую провинцию (это Великий Новгород у неё глухая провинция?), отписала всё ей, а там серьёзная доля в производстве компонентов для электронного блока управления скафа. Последняя модель очень понравилась генералу Синебородову, он собирался посоветовать императору разместить большой военный заказ на наших заводах. Мы не можем допустить, чтобы в производственную цепочку вклинился посторонний род.
Шпарит, как по написанному.
Как обычно, «всё из-за бабок». Наплевать им всем на судьбу бедной девочки Насти, их интересует её наследство, которое рискует уплыть на сторону, если девочку простить или хорошенько не прижать. Граф Родин отказался в этом участвовать, а вот сыночка пока что родня уговаривает.
А жирдяй-то продуманный чел, оказывается. Маринует бедную Настю, ждёт, пока она до ручки не дойдёт в своём стремлении вернуться в столицу. А она уже дошла, раз спит с «козлом» Кириллом, чтобы только познакомиться с сыном графа. И я этому поспособствовал. Она срочно хочет замуж, чтобы освободится от одного «господина».
— Я должен уговорить её выйти замуж за кого-то из нашего рода? — Осторожно закинул удочки на тему, чего эта тётка хочет от меня. В смысле, от сына графа Родина.
— Нет же! — Возмутилась она. — Ну почему ты так плохо всё запоминаешь? Дочь Стефании и так родилась от двоюродного брата, твоего отца. Следующее поколение от связи с родственниками точно будет ущербным!
Оп-па на!
Вот это поворот. Граф-то наш, оказывается, папашка Настеньки. А жирдяй, которого я сейчас изображаю — родной братик по отцу. И ведь даже не знаком с ней почему-то. Да-а, не свезло ему, родному брату она точно не даст, не дура же она, в самом деле. Если она в курсе этой родственной связи, конечно.
Так вот почему глава рода Зиминых отдал им на откуп решение по девушке. Чего тогда граф не хочет видеться со своей кровиночкой, третирует её по-всякому? Нехороший он человек. Редиска! Кстати, а сколько лет графу, если Насте двадцать семь? Что-то он молодо выглядит.
