Встав с кровати, я плетусь к зеркалу. У меня опухшее от слез лицо и по той же причине покрасневшие глаза, так что я иду в уборную, чтобы умыться и привести себя в относительно человеческий вид. Сменив толстовку SpaceX, которую я так и не сняла на рубашку с длинным рукавом, я все же покинула помещение.
— С тобой все хорошо? — в очередной раз спрашивает отец, когда я подхожу к столу, за которым он работает, разложив перед собой какие-то неизвестные мне бумаги.
— Да, я смогла немного поспать, — сообщаю я, демонстративно зевнув, — как вы съездили на ланч? — интересуюсь я, сев на свободное место.
— Отлично, а потом я отвез маму в аэропорт. Ее менеджер сказал, что есть срочные дела в Нью-Йорке, — пояснил отец, потирая переносицу, — так что мы тут будем до завтра точно, пока не вернется мой самолет.
И хотя чаще всего Мэй отказывалась от того, чтобы Илон присылал за ней самолет, видимо в этот раз дело действительно было срочным. Да и мне почему-то стало легче от того, что мы остались вдвоем. Нет, я глубоко уважаю Мэй и это невероятно круто осознавать, что вы являетесь родственниками, но на данном этапе мне правда было сложно общаться с ней, так как чаще всего ее вопросы вынуждали меня говорить о вещах, которые делали мне больно.
— Кстати, я купил колу, бургеры и картошки, так что если хочешь, то можем поесть во время просмотра фильма или игры, — говорит Илон, складывая свои бумаги в кучу.
— Ладно, — соглашаюсь я, хотя если честно, то аппетита у меня нет от слова совсем. Пока отец уходит на второй этаж, чтобы отнести в спальню бумаги, я пытаюсь вспомнить, когда ела в последний раз. Кажется, это было вчера, когда мы ели в космическом центре, незадолго до запуска и все. Возможно, что мне правда стоит ограничить прием таблеток, как-бы сложно это не было.
Мы раскладываем еду по тарелкам, разливаем напитки и занимаем место перед телевизором. Я уже думаю о том, когда смогу вернуться в университет, чтобы завершить свою подготовку к поступлению.
— Профессор Смит, который преподавал у нас инженерное дело сказал, что мне стоит поступать на аэрокосмическую инженерию, — у нас было немного времени, чтобы поговорить о том, как завершилась моя учеба. Мы только смотрели видео с запуска макета и все.
— А что думаешь на этот счет ты? — спрашивает Илон, вытаскивая из коробки салфетки. Я догадывалась о том, что он так скажет, ведь хотел, чтобы я могла делать выбор самостоятельно.
— Я не знаю, — я пожимаю плечами и макаю картошку в кетчуп, — возможно, мне стоит взять несколько дополнительных дисциплин, чтобы на выходе иметь две основные специализации.
Мне нравилось инженерное дело, но мне всегда казалось, что мои руки слишком кривые для этого и я могу все испортить, а ведь речь шла о строительстве ракет, где требуется точность и усидчивость. Вообще, это те навыки, которые необходимы при изучении любой дисциплины. Как и вера в свои силы, с чем у меня были серьезные проблемы.
— Это, конечно, хороший вариант, но тебе стоит быть готовой к куче проблем и сложностей, которые могут возникнуть, — предупреждает Маск, — придется много времени проводить за книгами и в лабораториях, но, возможно, оно того стоит. Но да, ракетостроение это интересно и круто. И прибыльно, — особенно, когда за тобой стоит аэрокосмическая компания отца, имеющая государственную поддержку. То да, ты в шоколаде.
Я знаю, что мне придется много заниматься и тратить все время на получение не только теоретической базы, но и практических навыков, но я, скорее всего, была готова к этому. Если бы я совсем сомневалась в своих силах, то даже не стала бы начинать все это, а сейчас, когда пройдена большая часть пути, я не могу просто так свернуть назад.
— Может расскажешь, как вы познакомились с мамой? — конечно, мне это было интересно. Она — русская модель, он — американский предприниматель с огромными планами на будущее, явно было что-то, что привело их друг другу.
Папа усмехается, кажется, он с радостью был готов продолжить разговор о моем поступлении, а не на тему его романа с моей мамой. Конечно, я не настаивала, но с другой стороны, Маск единственный, кто мог рассказать мне об этом, так как с мамой я не общаюсь.
— Да как-то случайно, — говорит он, нахмурившись, — просто мы с Кимбаллом тогда работали как проклятые, почти не покидая офиса, который служил нашим домом, но в тот вечер я вышел взять нам кофе в небольшом заведении через дорогу от офиса. Она была там с подругами, ну и у нас завязался разговор. Кристина… она попросила рассудить ее спор с какой-то девушкой. Ну и я пригласил ее на свидание. Так и пошло… это было не долго. Я понимаю, что ты хочешь узнать о том, почему она не сообщила о своей беременности, но я правда не знаю…
— Вы с ней не говорили о детях? — решаюсь спросить я, раз уж у нас начался этот разговор, но он лишь отрицательно помотал головой.
— Это была просто страсть. Увлечение, которое с самого начала буквально кричало о том, что не будет долгим, — пояснил Маск, серьезно посмотрев на меня, — если бы я знал о том, что она беременна, то сделал бы все, что в моих силах, чтобы Кристина осталась в Америке и мы смогли воспитывать тебя вместе.
Возможно, если бы моя мама не скрыла от Илона свое положение, моя жизнь была бы совершенно другой. Я выросла бы в США, при участии Мэй, Тоски и Кимбалла. У меня был бы отец, а не отчим. У меня был бы человек, который верит в меня и мои силы. Я могла стать совершенно дургим человеком, который не делает столько ошибок, который не имеет такого количества проблем и комплексов.
========== Часть 35. ==========
— Ты правда очень сильно меня выручила, — отец натянуто улыбается, наблюдая за тем, как я занимаю стол его ассистента. Скотту пришлось срочно вылететь в Вашингтон, чтобы от имени Илона решить некоторые вопросы, так что папа ожидаемо искал кого-то, кто мог бы побыть его ассистентом эти три дня.
— Да, ладно, — я усмехаюсь, понимая, что выбора у меня особо и не было. После того, что Маск сделал для меня начиная со дня нашего знакомства, я не могла поступить иначе. Да и к тому же, я могла немного подзаработать и в целом показать, что способна сама зарабатывать деньги, — в этом нет ничего сложного.
Я с самого начала стремилась к максимальной финансовой независимости, но в США у меня все было не очень в этом плане. Пока что я только продавала свои фотоработы, так как некоторые из них интересовали блогеров и журналистов. Да и скоро у отца день рождение я хотела сама заработать ему на подарок.
На самом деле, работа правда совершенно простая. Отвечать на звонки и сообщения, готовить напитки и заниматься документооборотом. Подобные вещи я делала во время учебной практики на факультете филологии, которая проходила в издательстве университета. Да и мой английский был на очень высоком уровне, что также играло свою роль.
— Все, я буду у себя, — сообщает он, — пока займись этими бумагами. Нужно отсортировать их. Те, что срочные — принеси мне, остальные просто разложи по папкам, — Маск указывает мне на стеллаж с разными папками и на кипу бумаг, сваленных передо мной на столе.
Он уходит в свой офис, а я включаю компьютер и принимаюсь за работу. Мы вернулись в Калифорнию всего три дня назад и пока что все шло довольно неплохо. Я даже пыталась сократить объем препаратов, но пока что получалось через раз. Но сейчас я просто пытаюсь сосредоточиться на тех документах, что лежали передо мной. Всякие письма, прошения, отчеты.
Ладно, нужно просто понять, что из этого срочное, а что нет. К тому же, такая практика поможет мне лучше понять специфику компании отца, и понять, хочу ли я изучать аэрокосмическую инженерию или мне все же стоит сделать выбор в пользу астрофизики.
Когда мы вернулись в Калифорнию, мне стало немного легче, так как я успела привыкнуть к этому штату и чувствовала себя тут в полной безопасности, да и успела немного выучить расположение магазинов и кафешек, чтобы иметь возможность выбираться куда-то самостоятельно.
