В какой-то степени, мне нравилось то, что в семье отца не приветствовались надоедливость и вторжение в личное пространство, что гарантировало полное отсутствие незваных гостей именно в тот момент, когда вы к этому совсем не готовы. Но порой мне не хватало этой надоедливости, когда ты рано утром открываешь дверь кому-то, кого совсем не ждал. Но при этом, я всегда могла получить поддержку и внимание от членов семьи отца, практически в любое время суток, даже несмотря на то, что порой нас разделяли временные пояса.

— Что тебе заказать? — спрашивает Тоска, когда я сажусь между ней и Колин. Она уже была готова подозвать официанта, приподняв руку. Рукав ее шифонового черного платья, сполз по руке к локтю, оголяя запястье.

— Я голодная, так что буду мясо. Много мяса, — я широко улыбаюсь и потираю ладошки, — и еще апельсиновый сок и салат.

— Без проблем, — улыбается тетя, отворачиваясь, чтобы переговорить с парнем, который уже подошел к нашему столику.

Я не могла с полной уверенностью сказать о том, что победила все свои проблемы, в особенности те, что были связаны с культурой питания, но в целом, я была на верном пути. После того, как я полностью отказалась от препаратов, на которых сидела почти полгода, мне смогли подобрать адекватную терапию. К тому же, я продолжала посещать психотерапевта, так как это в самом деле мне помогало. Сейчас я хотя-бы могла спокойно есть все, что угодно и не переживать из-за того, что у меня снова начнется приступ рвоты.

— Дело движется к подведению итогов семестра, так что работы много, — сообщаю я, устраиваясь удобнее. На втором году предметы были сложнее, но это не особо меня пугало. Сильно помогала Колин, ну и иногда, отец, хотя сейчас мы виделись реже, ведь он много времени проводил в Техасе.

— Итоги семестра для всех были адом, — поддержал меня Кимбалл, перемешивая свой салат.

— Говори за себя, — фыркнул отец и его брат рассмеялся, — просто кто-то учился, а не как ты — тусил с девчонками.

— Илон, — строго говорит ему Мэй и того закатывает глаза. Мне нравится та модель отношений с детьми, которую она встроила. Несмотря на то, что они уже давно выросли из того возраста, когда необходимо воспитывать, между ними было уважение и солидарность. Они не перечили матери и всегда к ней прислушивались.

— Когда у тебя там каникулы? — вмешаться Колин, внимательно посмотрев на меня.

Мы собирались полететь в Нью-Йорк и как следует там оторваться, гуляя по городу и посещая разные мероприятия. Так что мои каникулы КОлин ждала даже больше, чем я. К тому же, до числе десятого января, она не работает.

— Ну они уже начались сегодня, — сообщаю я, — так что сразу после Рождества можем лететь.

— Я организую вам самолет, — говорит отец. Ну да, достать билеты сейчас, крайне сложно, так что частный рейс — наше спасение.

— Супер, спасибо.

В первых числах января в Нью-Йорке открывается крупная книжная ярмарка. И хотя моя книга еще не вышла в свет, а в сети есть лишь какие-то отдельные цитаты и наброски, моя агент считала, что мне стоит выступить на этом мероприятии, чтобы оценить атмосферу и просто понять, как все это проходит. Да и к тому же, это отличный шанс пообщаться с другими писателями, как новичками, так и профи.

Я совсем не общалась с мамой, отчимом, братом и сестрой, хотя, по рекомендации психотерапевта, пыталась наладить с ними общение и даже приглашала в гости, но не получила никакого ответа, а потом меня и вовсе отправили в черный список. Ей, в отличие от Илона, было сложно, или скорее, невозможно, принять тот факт, что ее дочь живет и любит девушку, а не парня, как это принято. За все время моего пребывания в Калифорнии, мне всего пару раз писали какие-то очень дальние родственники, которые хотели приехать в гости, если бы я оплатила им билеты и проживание. Конечно, я просто послала их. Единственный человек, для которого я могла сделать подобное — моя подруга Крис, с которой я продолжала общаться. Она со своим женихом хотела прилететь в США летом, чтобы учиться в языковой школе, а потом искать тут работу.

И хотя я все еще боролась сама с собой, пытаясь преодолеть все то дерьмо, которое накапливалось во мне долгие годы, сейчас я хотя-бы видела шанс на счастливое будущее. Меня никто не осуждал, ну кроме кучки идиотов в сети. В остальном же, отношения с социумом стали адекватные. Я просто нашла тех людей, которые принимали меня такой, какой я была и не пытались меня изменить в угоду своих представлений о нормальности.