Что-то оглушительно грохнуло — это Меропа уронила глиняный горшок.
— А ну, подбери! — завопил на нее отец. — Правильно, хватай прямо лапами с пола как последнее магловское отродье! Зачем у тебя палочка, бестолочь неповоротливая?
— Мистер Мракс, прошу вас! — воскликнул пораженный пришелец.
Меропа, уже успевшая поднять горшок, пошла красными пятнами, трясущейся рукой вытащила из кармана волшебную палочку, направила на горшок и едва слышно скороговоркой пролепетала заклинание, от которого горшок полетел через всю комнату, ударился о противоположную стену и раскололся надвое. Морфин залился безумным смехом, а Мракс завизжал.
— Почини его, дылда безмозглая! Почини сейчас же!
Меропа, спотыкаясь, кинулась через всю комнату к осколкам, но служащий из Министерства опередил ее. Он взмахнул палочкой и твердым голосом произнес:
— Репаро!
Горшок мгновенно стал целым. У Мракса был такой вид, будто он сейчас кинется на пришельца, но он удержался. Вместо этого он принялся издеваться над дочерью.
— Твое счастье, что подвернулся добрый дядя из Министерства! Может, я и совсем тебя сбуду с рук, может он не побрезгует женушкой из сквибов поганых…
Ни на кого не глядя, не поблагодарив гостя, Меропа подобрала горшок и дрожащими руками снова поставила его на полку. Потом замерла, прижавшись спиной к стене между замызганным окном и печкой, как будто больше всего на свете ей сейчас хотелось пройти сквозь камень и исчезнуть.
— Мистер Мракс, — снова начал визитер. — Как я уже сказал, цель моего визита…
— Я и с первого раза все хорошо расслышал! — огрызнулся Мракс. — И что мне с этого? Морфин проучил вонючего магла, проучил за дело… Дальше-то что?
— Морфин нарушил закон волшебного сообщества! — сурово ответил человек из Министерства.
— «Морфин нарушил закон волшебного сообщества!» — кривляясь, передразнил Мракс. Морфин снова зашелся хохотом. — Проучил маленько распоясавшегося магла, это что теперь, преступление?
— Да, — коротко ответил посланник. — Боюсь, что так.
Он извлек из внутреннего кармана сюртука маленький свиток пергамента и развернул его.
— Это что, приговор? — спросил Мракс, злобно повысив голос.
— Это вызов в Министерство на слушание дела…
— Вызов, вызов! Да кто вы такой, чтобы вызывать куда-то моего сына?
— Я начальник группы обеспечения магического правопорядка, — ответил маг.
— А мы, по-вашему, так, помои? — вскричал Мракс, наступая на пришельца и тыча ему в грудь палец с грязным желтым ногтем. — Мелкие шавки, чтобы бегать на задних лапках перед Министерством? Да знаешь ли ты, грязнокровка сопливая, с кем разговариваешь?
— Я полагал, что говорю с мистером Мраксом.
— Это точно! — загремел Мракс и стал совать под нос собеседнику кольцо с черным камнем, надетое на средний палец.
— Видели это? Видели? Знаете, что это такое? Знаете откуда? Несколько столетий хранилось в нашей семье, вот из какой древности мы ведем свой род и все это время храним чистоту крови! На камне вырезан герб Певереллов! Знаете, сколько мне предлагали за эту вещичку?
Реддл, просматривающий воспоминания, также бросил взгляд еще и на руку своего горе-дядьки и действительно увидел золотое кольцо с черным камнем.
— Все это к делу не относится, мистер Мракс. Ваш сын нарушил…
Мракс взвыл от ярости, бросился к дочери, схватил ее за горло и потащил к собеседнику, держа за золотую цепочку, висевшую у нее на шее.
— Видели вот это! — заревел он, размахивая тяжелым золотым медальоном, в то время как Меропа, задыхаясь, ловила ртом воздух.
— Вижу, вижу! — поспешно ответил волшебник.
— Эта вещь принадлежала Салазару Слизерину! — выкрикнул Марволо. — Салазару Слизерину! — Мы — его единственные потомки из ныне живущих, что вы на это скажете, а?
— Мистер Мракс, ваша дочь! — воскликнул в тревоге хранитель правопорядка, но Мракс уже выпустил Меропу, она вернулась в свой угол, шатаясь, потирая шею и еле переводя дух.
— Вот! — с торжеством сказал Марволо, как будто только что доказал какую-то необыкновенно сложную мысль. — Не смейте разговаривать с нами так, будто мы грязь на башмаках ваших! Незнамо сколько поколений чистокровных волшебников — вы-то, небось, о себе такого сказать не можете.
— Боюсь, что ни ваши, ни мои предки не имеют никакого отношения к вопросу, о котором идет речь. Я здесь из-за Морфина; Морфина и магла, ставшего жертвой его хулиганской выходки этой ночью. По нашим сведениям, он осуществил по отношению к маглу наговор или заклинание, о которого тот покрылся крайне болезненной сыпью…
Морфин захихикал.
— Потише, мальчишка! — Прошипел Мракс на змеином языке, и Морфин примолк. — Ну и что такого? — с вызовом спросил Мракс. — Надо думать, вы этому маглу морду-то подчистили, да и память заодно…
— Дело совсем не в этом, мистер Мракс, — сказал представитель правопорядка. — Произошло ничем неоправданное нападение на беззащитного…
— Вот я сразу так и почуял, что вы любитель маглов, — хмыкнул Мракс и сплюнул на пол.
— Эти разговоры никуда не ведут. По поведению вашего сына ясно, что он нисколько не раскаивается в своих поступках. Морфин должен явиться четырнадцатого сентября на слушание дела по обвинению в колдовстве, осуществленного в присутствии магла, с причинением ущерба и неудобств вышеупомянутому маглу…
Тут через открытое окно до них донеслось звяканье сбруи, конский топот и звонкие веселые голоса. По-видимому, дорога в деревню, петляя, проходила совсем близко от рощицы, где стоял дом. Мракс застыл на месте, прислушиваясь, с расширенными глазами. Морфин зашипел и с кровожадным выражением повернулся на звук. Меропа подняла голову, и лицо у нее было совершенно белое.
— Боже, просто больно смотреть на эту лачугу, — послышался звонкий женский голос. Он звучал так отчетливо, как будто девушка стояла в комнате. — Неужели твой отец не может распорядиться, чтобы ее снесли, Том?
— Она нам не принадлежит, — ответил голос молодого человека. — На той стороне долины все наше, но этот дом принадлежит старому бездельнику Мраксу и его детям. Сын абсолютно ненормальный, послушала бы ты, что о нем рассказывают в деревне…
Девушка рассмеялась. Звяканье и топот становились все громче, все ближе. Морфин приподнялся, словно хотел выбраться из кресла.
— Сиди на месте! — предостерегающе произнес его отец на змеином языке.
— Том, — снова раздался голос девушки, на этот раз совсем рядом. — Может быть я ошибаюсь, но, по-моему, там кто-то прибил к двери змею.
— Господи, так и есть! — воскликнул мужской голос. — Это, должно быть, сын, я тебе говорил, что он не в себе. Не смотри туда, Сесилия, любимая.
Звон и топот снова начали стихать.
— «Любимая», — прошептал Морфин на змеином языке, глядя на сестру. — Слышишь, он назвал ее «любимая». Все равно он не будет твоим.
Меропа побелела как полотно и, казалось, что она вот-вот упадет в обморок.
— Что такое? — сурово спросил Марволо тоже на змеином языке, переводя взгляд с сына на дочь и обратно. — Что ты сказал, Морфин?
— Она заглядывается на этого магла, — прошипел Морфин, злобно уставившись на сестру, вид у которой теперь был испуганный. — Вечно торчит в саду, когда он проезжает мимо, пялится на него через ограду, так, что ли? А нынче ночью…
Меропа умоляюще замотала головой, но Морфин безжалостно продолжал:
— Высунулась в окошко, все поджидала, когда он поедет домой, так, что ли?
— Высунулась в окошко посмотреть на магла? — тихо переспросил Мракс.
Все трое совершенно забыли о визитере из Министерства, который раздраженно и озадаченно смотрел на них, ведь он не понимал шипящих и скрежещущих звуков парселтанга.
— Это правда? — страшным голосом спросил Мракс, делая шаг или два к насмерть перепуганной девушке. — Моя дочь, чистокровная волшебница из потомков Салазара Слизерина по прямой линии мечтает о мерзком грязном магле?
Меропа отчаянно затрясла головой, вжимаясь в стену. Говорить она, похоже, не могла.
