— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Абсолютно!

Через некоторое время девочки действительно вернулись в гостиную, о чем-то весело хихикая. Реддл наколдовал два приглашения по всем правилам колдоэтикета, которым руководствовались представители консервативных фамилий. Сведения эти он почерпнул из «Книги этикета для магов». Том, не колеблясь, встал, пошел девочкам навстречу и после безукоризненно вежливого и галантного приветствия обратился к Друэлле напрямик, вручая конверт.

— Друэлла, я бы хотел, чтобы именно ты и никто иной стала бы моей дамой на предстоящем празднике.

Лицо девочки на мгновение просияло, но в следующую секунду она тут же сникла.

— Том, — потупив глаза в пол, заговорила она. — Я очень польщена, конечно, но не могу принять твое приглашение. Просто я должна идти с Сигнусом. Ты же понимаешь.

Реддла, однако, эти слова нисколько не смутили. Он предполагал, что поначалу Друэлла ответит именно так, но отступать не собирался.

— Понимаю. Но ведь он до сих пор так и не пригласил тебя, правда?

— Откуда ты знаешь? Нет, не приглашал, и это очень меня удивляет.

— Ничего удивительного, ведь он полагает, что раз вы помолвлены, то и трудиться нечего. Непростительная ошибка с его стороны.

— Такого высокомерного и самоуверенного наглеца еще поискать, — согласилась Дру.

— Ну так откажи ему! Во всяком случае тебя не в чем будет упрекнуть. В данном случае приличия нарушает он, а не ты, — с этими словами Реддл едва заметным движением волшебной палочки наколдовал красную герберу и вручил ее Друэлле.

— Хорошо, Том! Я пойду с тобой на бал, — улыбнулась однокурсница. — Откуда ты знаешь, что я больше всего люблю именно герберы?

Реддл самодовольно улыбнулся.

— Да-а, Дру, — с завистью протянула Элла. — Обошли тебя со всех сторон.

— А ты, Элла, не осчастливишь ли своим согласием Родольфуса? Если ты ему откажешь, он будет в отчаянии и, чего доброго, станет угрюмее Кровавого барона.

Девочки заливисто засмеялись. Тут в руках у Дольфа появилась белая лилия, наколдованная Томом, и Лестрейндж, недолго думая, вручил ее Элле.

— Хорошо, я согласна! — ответила Эйвери.

— Ладно, мальчики, — смущенно заговорила Друэлла. — Нам нужно подготовиться к завтрашнему уроку трансфигурации.

— Не будем вам мешать! — любезно ответил Реддл. — Пойдем, Дольф. — И потянул Лестрейнджа за собой.

Едва оба оказались в коридоре, как Родольфус просто рассыпался в восхищенных похвалах.

— Ну ты даешь, Том! Просто блеск, — а потом уже тише благодарно сказал: — Спасибо тебе! — В голосе Руди было тепло.

— Да всегда пожалуйста! — невозмутимо и немного прохладно отвечал Реддл.

— А почему ты пригласил именно их? Тебе непременно нужно идти на бал с самой симпатичной девчонкой на факультете?

— А с кем же еще идти лучшему ученику факультета? — иронизировал Том. — А еще Блэку свинью подложить не мешает, да и тебе угодить до кучи!

***

В назначенный день многие четверокурсники не находили себе места от волнения, а вот Реддл был спокоен, холоден и казался совершенно безразличным к предстоящему торжеству. Однако он своевременно переоделся в парадную мантию, тщательно причесал черные как смоль чуть длинноватые волнистые волосы и с помощью заклинания навел глянец на ботинки. Он отметил, что ему очень идет его черная шелковая мантия со скромной серебристой вышивкой. Том нарочно не стал приобретать себе зеленую, потому как знал, что многие слизеринцы выберут всевозможные оттенки этого цвета, и не хотел походить на других. Например, Родольфус выбрал себе как раз изумрудную и, оглядев себя со всех сторон, посмотрел, наконец, на приятеля.

— А что, замечательно выглядишь! Вот уж никогда не думал, что кому-нибудь так пойдет черный цвет.

— Пошли уже! — торопил однокурсника Реддл. — Или ты хочешь, чтобы Элла дожидалась тебя в Большом зале и с обиды пошла на бал с Малфоем.

Слова эти возымели должный эффект.

— Нет, что ты. Идем же скорее! — быстро заговорил Дольф и первый устремился к выходу из спальни.

В Большом зале еще пока было немноголюдно. В основном туда спустились некоторые из студентов, которые терпеливо дожидались своих дам, сидя на удобных кушетках вокруг массивных колонн, а также на стульях. До начала праздничного пира оставалось еще достаточно времени, чуть менее часа, и Реддл начал любоваться каждый раз разным убранством Большого зала по случаю праздника. На этот раз стены и пол были полупрозрачными и серебристыми с расписными белыми узорами, точно лед. Под темно-синим со звездами потолком висели в воздухе, поддерживаемые силой волшебства, разноцветные фонари, бросающие красивые отсветы на стены и пол. Какой же красивый Хогвартс и какой родной! Маленькие существа, меньше даже карликов, с большими глазами и ушами, накрывали четыре факультетских стола и стол учителей. Они то исчезали с громким хлопком, то появлялись вновь с большими блюдами, тарелками и приборами. Это были домовые эльфы — волшебный народец, который был не просто в услужении у магов, а в самом настоящем рабстве. Служили они главным образом в домах богатых волшебников и еще вот в Хогвартсе. Согласно магическим контрактам, которые были заключены у них с хозяевами, они не имели права ослушаться своих господ и были обязаны выполнять любые приказы. Если же они этого не делали, то владельцам даже не было нужды их наказывать, рабы делали это сами. Иногда хозяева проявляли к ним просто невероятную жестокость. У тех же Блэков было принято лишать головы тех рабов, которые становились слишком стары и слабы, чтобы таскать подносы. А между тем у эльфов была своя неповторимая особенная магия. Сейчас они мгновенно перемещались в пространстве, с хлопком исчезая в одном месте и тут же возникая в другом — трансгрессировали. Вообще-то, волшебники тоже обладали такой способностью, но трансгрессировать разрешалось только совершеннолетним магам после сдачи специального экзамена. А на Хогвартс были наложены специальные антитрансгрессионные чары, дабы обеспечить безопасность студентов. Однако для эльфов эти чары были не помехой. Но столь тяжелая участь домовиков не вызывала у Реддла ни капли сочувствия или сострадания. «Сами виноваты! — рассуждал он. — Хотели бы, то давно уже были бы свободны. Ну, а если им так нравится… Что же, их проблемы!»

Тем временем Большой зал постепенно заполнялся, стали спускаться наряженные к празднику и похожие на райских птиц студентки. Том еще на лестнице заметил свою даму. Похоже, Друэлла, как и он сам, решила сегодня быть непохожей на других, и потому предпочла не зеленую мантию, а небесно-голубое платье с открытыми плечами, которое хорошо гармонировало с ее каштановыми кудрями, струящимися по спине. Изящные руки были в белых атласных перчатках, и такого же цвета мантия-накидка, закрепленная на груди сапфировой брошью, стелилась сзади шлейфом. Ее подруга, белокурая Элла Эйвери, надела платье яблочно-зеленого цвета и накинула на плечи темно-зеленую мантию.

Том и Родольфус поспешили навстречу девочкам. Реддл заметил, как стоящий неподалеку профессор Слизнорт благосклонно улыбнулся своему лучшему ученику. Но не успели они поприветствовать своих дам, как рядом с ними словно из-под земли вырос Сигнус Блэк.

— Что ты творишь? — сразу набросился он на Друэллу.

— Ничего особенного, просто иду на бал с Томом, ведь он, в отличие от тебя, пригласил меня, причем в такой форме, что отказать было невозможно, — уверенно и немного надменно отвечала Друэлла. — Или ты полагаешь, что я должна была приберечь для тебя танцы, а потом подпирать спиной стенку?

Присутствующие рядом слизеринцы невольно заулыбались от того, что представитель знатного чистокровного рода умудрился так оконфузиться. А любитель проказ и острых словечек, Генри Поттер, стоя под руку с миловидной Лукрецией Пруэтт в розовой мантии с шитьем рубинового цвета, не удержался от замечания на этот счет, правда, сказанного довольно добродушным тоном.

— Коллега Сигнус, как же ты думаешь ловить снитч, если даже даму умудрился проморгать, а?