Грянул дружный гомерический хохот. Реддл хоть и не поддался смеху, овладевшему другими студентами, но все же на лице его на несколько секунд мелькнуло выражение торжества. Лицо Сигнуса залила краска гнева и стыда. Он со злобой бросил взгляд на мантию Тома и, не найдя в ней изъяна, процедил сквозь зубы:
— Что же, милости прошу, но ты еще об этом пожалеешь, когда никчемный полукровка отдавит тебе ногу!
После пира начались танцы, и четверо лучших студентов — Ханна Патил от Когтеврана, Амос Диггори от Пуффендуя, Том Реддл со Слизерина и Генри Поттер с Гриффиндора в паре со своими партнерами выступили вперед, чтобы повести первый танец на этом торжественном Рождественском балу. Том уверенно взял за руку Друэллу, а ладонью другой чуть прикоснулся к ее талии. Дру обладала прекрасным музыкальным слухом, была очень пластична и грациозна и танцевала не просто хорошо, а поистине чудесно. Ей на днях исполнилось пятнадцать, а летом она блестяще дебютировала на взрослых балах. Часто именно она вела в танце, но Том не дал ей этого сделать, моментально завладев инициативой и легко закружив девочку в вихре вальса. Вопреки словам Блэка, ногу своей даме Том не отдавил, напротив, Друэлла была вполне довольна искусством своего кавалера. И тем не менее она не выглядела веселой, потому как поняла, что играет для Реддла роль статистки на этом вечере и кроме приглашения на бал, пусть и от первого ученика факультета, ей больше рассчитывать не на что, а Сигнус Блэк — по-прежнему ее удел. Нет, манеры Тома в обращении с ней на протяжении всего вечера были безукоризненны, поведение — отменно предупредительным, а слова вежливые, тактичные и учтивые. Но при этом Друэлла чувствовала его прохладное отношение и то, что Том нарочно держит некоторую дистанцию, мягко, но недвусмысленно давая понять, что они по-прежнему просто одноклассники и приятели.
После первого танца к лучшим студентам присоединились преподаватели и остальные ученики так, что Большой зал заполнился кружащимися парами. Профессор Вилкост, танцуя с деканом Гриффиндора, когда на несколько секунд поравнялась с Томом, одобрительно кивнула ему, дескать, ее уроки он усвоил прекрасно. Сигнус Блэк все же выкрутился из своей щекотливой ситуации, пригласив свою кузину, третьекурсницу Вальпургу Блэк, которая согласилась выручить двоюродного брата. Девочка походила на Сигнуса и внешностью, и характером — такая же темноволосая, смуглая и надменная. Что до Родольфуса, то у Реддла не оставалось сомнений: приятель веселится на полную катушку и вовсю потчует свою даму смешными историями, и та хохочет от души. Том был готов побиться об заклад, что Дольф непременно попытается улучить минутку и сорвать поцелуй с прелестных розовых губок.
Уже поздней ночью, очутившись в спальне, Реддл почувствовал сильную усталость, но она была приятной. Поэтому он не стал прерывать и терпеливо сносил восторженные рассказы Родольфуса, с чьих уст не сходило имя Эллы Эйвери. Сокурсник умудрился-таки раскрутить ее на поцелуй и сейчас заливался соловьем, распевая ей дифирамбы, а Том спокойно уснул прямо под них, осознавая, что прошел еще один замечательный день, день триумфа, его, Тома Марволо Реддла, триумфа.
========== Глава 29. Клуб Слизней и Клуб Дуэльный ==========
Каникулы для Тома прошли как обычно. Проторенным путем он снова наведался в Косой переулок и, разумеется, не забыл и Лютный. Хоть волшебники и говорили, что там сгинуть недолго, но Реддл чувствовал там себя как рыба в воде, когда спокойно и без страха шел мимо темных обшарпанных, казавшихся зловещими домов, в которых обитали маги, мягко говоря, с сомнительной репутацией. В вечернее время возле некоторых зданий можно было заметить вульгарно одетых молодых ведьм, карауливших клиентов. Реддл равнодушно проходил мимо них к магазину «Горбин и Бэрк», где его уже начали встречать как своего. Том никогда не упускал возможности почитать очередную книгу по темным искусствам, ведь теперь он знал в школе безопасное место, где их можно спрятать и не опасаться, что кто-нибудь найдет эту запрещенную литературу.
В первый день нового семестра, спустившись в Большой зал, Том и другие студенты увидели на одной из стен большое объявление.
«Дорогие студенты! Спешим проинформировать вас, что с этого семестра в школе чародейства и волшебства «Хогвартс» открывается Дуэльный клуб. Желающим записаться на отбор, просьба обращаться к Председателю клуба, профессору Галатее Вилкост».
Это короткое сообщение тем не менее вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Весь Хогвартс, начиная со второкурсников, которым тоже разрешалось посещать новоявленный клуб, до выпускников, загудел как потревоженный улей. В числе записавшихся были не только почти все мальчики, но и добрая половина девочек школы.
В назначенный день в Большом зале собрались все без исключения преподаватели и практически все студенты, если и не мечтающие попасть в клуб, то по крайней мере горевшие желанием поддержать своих друзей.
Профессор Вилкост вышла на середину и обратилась к собравшимся.
— Дорогие студенты! Как вы уже знаете, с сегодняшнего дня в нашей школе после длительного перерыва возобновляет свою работу Дуэльный клуб. Мы, преподаватели Хогвартса, полагаем, что в свете последних событий ученикам, особенно выпускникам-старшекурсникам, будет полезно изучить некоторые несложные боевые заклинания.
При этих словах руки профессора сжались в кулаки, а синие глаза метнули молнии. Том догадывался о причинах воссоздания Дуэльного клуба в школе. Он всегда следил, с интересом или без него, за всеми событиями, которые происходят в волшебном мире, не только в Британии, но и за ее пределами, и поэтому регулярно читал «Ежедневный пророк».
На континенте же в последние годы у всех на устах было имя Геллерта Гриндевальда — очень сильного темного мага, уверенно подчинявшего себе одну волшебную страну за другой, и остановить его не было возможности. Кроме того, никто не знал секрета его могущества. В свое время этот чародей учился в школе Думстранг, которая довольно терпимо относилась к темным искусствам. Но даже там не могли смотреть сквозь пальцы на его темномагические проделки и безответственные эксперименты и исключили. Лет десять о нем ничего не было слышно, но потом он неожиданно объявился, как инфернал из воды, и с тех пор стремительно набирал силу, расширяя свою экспансию и влияние, добиваясь все большей власти. Реддл невольно вспоминал, что и в мире маглов происходило нечто подобное. В этом же году Гриндевальд обратил свой взор на восток. Его террор не затронул Британию в той мере, как страны на континенте, но были все основания опасаться, что его пожар перекинется и сюда. Реддлу также была ясна и причина негодования профессора ЗОТИ. Ну, еще бы, былой мракоборец!
— Кроме того, — продолжала профессор свою маленькую речь, — я очень рассчитываю, что полученные вами знания и навыки сослужат вам добрую службу, если на то будет необходимость. А сейчас хочу попросить мистера Дамблдора помочь мне. Пусть покажет, как нужно расправляться с черным магом.
— Ну, что вы, дорогая Галатея. Вы способны сразить противника даже не заклинанием, а одним лишь взглядом ваших синих глаз. Пусть профессор Стрикт окажет вам услугу, став вашим ассистентом.
При этих словах преподаватель заклинаний вышла вперед и встала напротив коллеги. Противницы поклонились друг другу, как того требовали правила дуэльного этикета. Мисс Стрикт вскинула правую руку.
— Остолбеней! — резко выкрикнула профессор заклинаний.
— Протего! — последовал молниеносный ответ, свидетельствующий о прекрасной реакции, которой большинство студентов не ожидало от волшебницы, бывшей в уже довольно преклонном возрасте. Сказался колоссальный в прошлом боевой опыт. С ее волшебной палочки слетело другое, временно парализующее заклинание, и хотя мисс Стрикт и выкрикнула «протего», но поздно, и лишь благодаря своей ловкости увернулась от желтой вспышки. Но уже через секунду упала на пол оглушенная. На лицах всех студентов, включая Тома, появилась улыбка восхищения, а глаза заблестели. Профессор Вилкост спокойной, исполненной достоинства походкой подошла к поверженной противнице и легонько взмахнула волшебной палочкой, после чего мисс Стрикт сразу же встала. Дамы улыбнулись друг другу, и преподаватель заклинаний сразу вернулась на свое место, а профессор Вилкост обратилась к замершим в молчаливом восхищении студентам.
