Сейчас Том хотел просто отвязаться от однокурсника, потому что одна мысль занимала его. «А удастся ли скрыть от провидицы свои мысли и не отказаться ли от занятий, пока не поздно?» Но в конце концов посчитал, что это он сможет сделать в любое время, если почувствует что-то неладное. Кроме того, Реддл все же надеялся на свои навыки в окклюменции.
Кабинет профессора Трелони был очень своеобразным, так что, побывав в нем, человек вряд ли забывал его. Освещалась классная комната разноцветными свечами, пламя которых то горело ровно, то колыхалось и трепетало, от чего во всем помещении витал флер некой таинственности и загадочности. На стенах висели карты с движущимися планетами и созвездиями, а на полках стояло несколько золотистых глобусов Луны. В то время как большинство учеников с интересом рассматривали кабинет, Том не сводил глаз с преподавательницы. Уже с самых первых минут, как профессор Трелони вошла в класс, Реддл понял, что все слухи о необыкновенно развитом даре предсказывать будущее — вовсе никакие не слухи, а чистая правда. Было очевидно, что ей многое известно о каждом из сидящих перед ней студентов, хотя она и видела их впервые и не применяла легилименцию.
— Мисс Эйвери, — вдруг обратилась она к Эмме. — Вашей младшей сестре хотелось бы узнать свое будущее, ведь так?
— Да, профессор! — отвечала сильно удивленная девушка.
— Можете передать ей, что она выйдет замуж за блондина, на которого сейчас даже и не смотрит. Но именно он ей судьбой предназначен, с ним счастье обретет, хоть и поймет это не сразу.
— Благодарю вас, мадам! — последовал восхищенный ответ. — А что же я?
— Вас, к сожалению, вынуждена огорчить. Не суждено исполниться вашим чаяниям сделать головокружительную карьеру в Министерстве, хотя определенных успехов вы, конечно, добьетесь. Но замужества вам не избежать. — Увидев, как сникла девочка, прорицательница добавила: — Но со временем и вы поймете, что в семейной доле ваше счастье.
Так профессор Трелони познакомилась с каждым студентом, и по мере того, как она беседовала с учениками, среди них нарастало все большее оживление. Однако, когда подошла очередь Тома, преподавательница намеренно пропустила его. Но мальчика это не смутило. Напротив, перспектива, что он будет беседовать с провидицей наедине, вполне устраивала скрытного Реддла. Когда урок закончился, профессор Трелони попросила его задержаться.
— Вытяните руки ладонями вверх, мистер Реддл.
Том подчинился, а прорицательница, рассмотрев их, начала говорить.
— Вы родились зимой, мистер Реддл. Темной, снежной ночью, холодной, как и эти белые ладони.
— Да, это так, профессор.
— Худо ваше дело, мистер Реддл. Зло разрастается в вашем сердце, как сорные травы, гордыня и желание мести сжигают его смертоносным огнем, оставляя после себя лишь черный пепел. Гиблым путем вы идете, юноша!
— В самом деле? — усмехнулся Реддл, даже не скрывая своего скептицизма на этот счет. — И что же тогда меня ждет, если вопреки вашим словам я не сойду с этого пути?
— Этого я вам не скажу, потому что зло хоть и взошло, но еще не принесло свои плоды. Ваша судьба еще не определена, потому и есть смысл предупредить вас.
— Предупреждали уже! — насилу вежливо отозвался Том. — Но что конкретно вы мне можете сказать, как другим студентам?
В ответ на эти слова профессор Трелони протянула ученику прозрачный хрустальный шар размером с небольшой мяч. Потом взяла сухую ветку розмарина и, бросив ее на серебряное блюдо, подожгла. По классу заструился пряный запах.
— Вам, а не мне, судьба все откроет. Вдохните аромат и посмотрите в волшебный шар судеб, а потом скажите, что вам удалось рассмотреть. Я же постараюсь объяснить ваши видения.
Реддл точно выполнил все, что ему велела прорицательница. Минуту или две он молчал, внимательно вглядываясь в шар, и, наконец, заговорил.
— Я вижу цветы, большой букет крупных, черных, как ночь, роз в изящных женских руках. Острые шипы на стеблях колют длинные пальцы и ранят нежные ладони. Что это может значить, мадам?
Профессор Трелони задумалась на минуту и ответила.
— Роза — царица цветов и символ любви. Но черными как ночь они в природе не бывают. Видимо, цветы такие, какова земля, взрастившая их. Ваше сердце.
Тут провидица вся мгновенно преобразилась. Ее руки, голова, а потом и тело неестественно затряслись. Глаза смотрели вперед невидящим взором, а губы шевелились, произнося слова низким зычным голосом, не имеющим ничего общего с ее собственным.
— Злодействами своими достигнешь ты небывалого и вожделенного возвышения, но вершина эта в пропасть претворится. Приобретения твои велики будут, но гораздо больше потеряешь. Погубишь ты человека, который полюбит тебя.
Произнеся всю эту непонятную, на взгляд Реддла, ахинею, прорицательница опять стала выглядеть как обычно.
В эту минуту послышался стук в дверь.
— Войдите! — нээехотя сказала профессор Трелони, и в класс тут же вошел Родольфус.
— Здравствуйте, профессор! Прошу вас, скажите, какое будущее меня ждет.
— Иногда его лучше не знать!
— Но другим студентам вы все же гадали.
— Вижу, не оставите вы меня в покое! — сказала провидица. — Хорошо, я посмотрю ваше будущее.
— Мне нравятся блондинки, профессор! — улыбнулся Родольфус. — Пожалуйста, уж рассмотрите их там.
— Я вижу то, что предначертано, а не то, что вам бы хотелось! — наставительно сказала прорицательница, беря руки мальчика и всматриваясь в линии на ладонях. — Нет, блондинок я не вижу. Наоборот, твои линии сказали мне, что ты полюбишь брюнетку. С ней ты узнаешь большое счастье, но оно мимолетным будет как молния. И огромное отчаяние узнаешь тоже, столь же черное, как и ее роскошные кудри.
— Я вам не верю, профессор! — не сдержавшись, вскрикнул Дольф.
— Как вам будет угодно, мистер Лестрейндж. Похоже, и вы остались не очень довольны моими предсказаниями. Но уже поздно. Полагаю, что вам, а также мистеру Реддлу лучше вернуться к себе. Прошу вас!
И прорицательница отворила дверь, так что Тому и Родольфусу ничего не оставалось, как только выйти в коридор.
— Брюнетка! — недовольно выпятив губу, ворчал Родольфус. — Счастье и отчаяние в одном флаконе! Ну не дичь ли, а? Кстати, тебе она что предсказала?
— Неважно, — сухо ответил Том. — Пошли уже в свои подземелья.
— Ладно, пойдем!
========== Глава 26. Дементор ==========
Снова незаметно приближались каникулы, и в замке, как и в прошлом году, полным ходом шла подготовка к Рождеству. Том, естественно, решил остаться в школе на все каникулы, но при этом попросил разрешения съездить в Лондон, когда Хогвартс-экспресс повезет туда учеников, а потом вернуться назад в пустом поезде. Предлогом послужила покупка новой мантии в ателье мадам Малкин, а истинной причиной было желание снова наведаться в Лютный переулок, в магазин темных волшебных артефактов и книг «Горбин и Бэрк». Он уже давно прочел, и не только прочел, но изучил и отработал все описанные в ней заклинания. Реддл очень берег ее и тщательно прятал, заколдовывая обложку, ведь если бы кто-то из преподавателей увидел у студента подобное чтиво, то этому горе-ученику пришлось бы раз и навсегда распрощаться с Хогвартсом. В день поездки Том старался избегать встреч с Альбусом Дамблдором, так как заметил, что декан Гриффиндора внимательно наблюдал за ним. Он боялся, что проницательный профессор, даже не прибегая к легилименции, узнает о его намерениях.
Юный слизеринец был слишком умен, чтобы не понимать простую истину, а именно: заместитель директора и замечательный преподаватель трансфигурации — очень сильный волшебник, куда сильнее других магов-учителей. Только вот странно, почему он не пользуется своей силой, не показывает ее другим, и не пытается с ее помощью достичь более высокого положения, чем у него было сейчас? Неужели все дело в скромности, благородстве и смирении? «Возможно! — рассуждал Реддл. — Возможно, но не факт». Но даже если все дело в добродетелях учителя, то тогда тем более Дамблдор захочет вывести его на чистую воду. Несмотря на добродушие, которым он славился на всю школу, когда дело касалось какого-либо коварства, темных искусств, могущих принести вред, то тогда в преподавателе загорался праведный гнев, и как истый гриффиндорец в борьбе с несправедливостью волшебник был неумолим. Поэтому в день поездки Том старался, во-первых, не попадаться Дамблдору на глаза, не привлекать к себе внимания, а во-вторых, вообще не думать о предстоящем визите в магазин. Вместо этого Том внимательно слушал болтовню одноклассников, своевременно вставляя уместные комментарии и рассуждения в ответ на их слова. Когда же мальчик, наконец-то, оказался в поезде, то не удержался и с облегчением вздохнул.
