До окончания первого семестра оставались считанные дни, а по некоторым предметам занятия и вовсе прекратились. Большой зал было не узнать, так красиво он был украшен перед грядущим праздником. Профессор Дамблдор наколдовал огромную ель, и в воздухе царил приятный аромат свежей хвои. Украшено дерево было волшебными светящимися шарами, фонариками и фигурками факультетских животных. Ветки омелы и цветные шары висели по стенам, которые изменили свой цвет, стали серебристыми и белыми под стать сказочным ледяным дворцам. Здесь, а также в спальнях и во всех четырех гостиных было тепло, зато в пустых классах и коридорах стало очень холодно. Большая часть учеников собиралась провести каникулы дома, но некоторые, в том числе и Том Реддл, предпочли остаться. Родольфус попробовал было пригласить приятеля к себе, предварительно заручившись согласием родителей, но Том, поколебавшись какое-то время, все же вежливо отказался. На это у мальчика было несколько причин.
Не хотелось появляться в знатном доме в тех убогих мантиях, которые у него были. Не было никакого желания душевно сближаться с кем бы то ни было. И, наконец, Реддл хотел с пользой для себя провести эти каникулы. На предстоящие две недели у него уже имелись вполне четкие планы: Том собирался заниматься в библиотеке. Во всем огромном книжном хранилище Хогвартса был всего один библиотекарь, к тому же сквиб. Реддл с первых дней заметил пренебрежение, с которым многие студенты, особенно слизеринцы-старшекурсники, относились к мисс Сэд. Когда им нужна была та или иная книга, они, не желая терять свое время, не обращались к библиотекарю с просьбой принести необходимое, а просто призывали к себе манящими чарами требуемое издание. И, естественно, когда приходило время возвращать книгу, никто не заботился о том, чтобы поставить ее точно на то же место, а просто левитировал на более-менее свободную полку. Поэтому мисс Сэд было нелегко поддерживать здесь порядок и находить порой нужную книгу.
Во время одного из таких бесконечных мучительных разборов Реддл и застал уставшую хмурую библиотекаршу за два дня до Рождества.
— Доброе утро, мисс Сэд! — вежливо поздоровался Том.
— Здравствуй! — не поднимая головы от своих книг, безнадежным тоном отвечала библиотекарь. — Возьми сам, что тебе нужно, как вы это любите делать, а мне надо до праздника разобрать все это. Хотя скорее дракон трансфигурируется в ласкового пушистого кота, чем я успею закончить к сроку. И как это маглы умудряются обходиться без магии, ума не приложу.
— Они управляются с этим по-своему и не намного дольше волшебников.
— В самом деле? — с сомнением в голосе спросила мисс Сэд.
— Да, поверьте мне. Если пожелаете, я даже могу рассказать вам, как они это делают.
— Тебе-то откуда знать? А, впрочем, конечно, ты ведь из маглорожденных?
— Я просто жил среди них! — поспешно отвечал Том, желая скрыть невольно прорывающееся раздражение. — А мой отец был магом!
— Ладно-ладно! — примирительно сказала мисс Сэд. — Хотя с такими способностями тебе вовсе не стоит придавать значение своему происхождению.
Буквально за пару часов Том объяснил мисс Сэд, что такое каталоги и картотека и как ими пользоваться. А уже к обеду, благодаря тому что, Том искусно владел заклинаниями, все книги стояли на своих местах, для каждой из них была заведена карточка, а кроме того, появилась пара замечательных наколдованных самоходных стремянок, которые могли поднимать и опускать человека на нужную высоту, смотря где находилась книга. Так Реддл всего за полдня расположил к себе очередного нужного в данный момент человека, который, по расчетам Тома, должен был принести ему немало пользы. Мисс Сэд была просто в восторге и могла пойти на многое ради мальчишки-первокурсника, облегчившего ей жизнь. А Реддлу именно это и нужно было. Запретная секция манила его, а вовсе не по причине доброго нрава и бескорыстия оказал он услугу. Библиотекарь даже вступилась за слизеринца, когда в помещение вошел профессор Дамблдор и, оглядев пристальным взглядом ученика, спросил:
— Мистер Реддл, даже зная ваше рвение к учебе, я все же пребываю в недоумении, что же могло привести студента в библиотеку, когда уже все занятия закончились и у всех учеников сейчас на уме только предстоящий праздник и грядущие каникулы?
Говоря все это, профессор Дамблдор продолжал внимательно смотреть на Тома, не отрывая глаз от его лица.
— Ах, профессор! — сразу же разразилась мисс Сэд пламенной тирадой. — Вам, право слово, не за что сердиться на Тома. Напротив, он сейчас достоин большой награды. Да! Я бы не глядя присудила ему пятьдесят, нет, семьдесят баллов, если бы только у меня была такая возможность. Видите ли, мистер Дамблдор, вы были необычайно добры ко мне, сквибу, пытаясь найти подходящее занятие и помочь кое-как вжиться в волшебный мир. Но даже такому понимающему и лояльному к сквибам и маглам колдуну нелегко понять того, кто не может колдовать и не владеет левитационными и манящими чарами. Зато мистер Реддл мне рассказал, как такую проблему решили магглы. Вот, посмотрите на картотеку, где точно указано местонахождение любой книги, а также на стремянки-самоходки, которые Том так любезно наколдовал для меня.
— Ну, если все дело обстоит именно так, то мистер Реддл и в самом деле достоин награды. Думаю, даже восемьдесят очков можно присудить Слизерину за редкие для волшебников знания и двадцать за проявленное участие к сквибам и маглам. Я полагаю, что вся эта проделанная работа вполне достойна итогового реферата по магловедению. Кроме того, если мистер Реддл не возражает, — Дамблдор дружелюбно улыбнулся, — я сообщу об этом мисс Элли Бербидж, нашему преподавателю магловедения, которая как раз пишет учебник, а также мистеру Уизли из Отдела магловских изобретений при Министерстве магии. Вот вам наглядный пример того, как знания маглов могут послужить на пользу волшебникам. И стоит ли нам после этого задирать носы перед теми, кто отсутствие магических способностей прекрасно компенсирует умом и смекалкой?
Мисс Сэд согласно кивнула, а Том опустил глаза в пол, чтобы скрыть торжество во взгляде. Удивительно, сколько такой пустяковый, по меркам Реддла, поступок мог принести пользы, позволяя убить сразу нескольких зайцев. Во-первых, хоть Дамблдора и нельзя было заставить забыть происшествие в запретной секции, но теперь в его глазах Том искупил свой поступок. Во-вторых, Реддл все же надеялся посмотреть книги по черной магии. Но эта надежда тут же оказалась разбита словами профессора.
— Однако, мисс Сэд, я все же настаиваю, чтобы в запретной секции вы бы сами все устроили по тому же принципу, что и всю библиотеку. Негоже допускать хоть и столь блестящий, но еще очень юный ум к знаниям, которые могут оказаться пагубными, — тон Дамблдора при этих словах стал очень серьезным, а глаза не отрывались от Реддла.
Однако эта неудача все же не сильно расстроила Тома, хоть и вызвала досаду. Том получал практически неограниченный доступ ко всем остальным школьным книгам, так что даже учебники теперь практически не было нужды покупать, а сэкономленные деньги можно потратить на более приличные мантии и другие издания из «Флориш и Блоттс», которых не было в Хогвартсе, ну, или сохранить, чтобы в будущем обзавестись своей собственной ячейкой в банке Гринготтс. Это, в-третьих, Реддл знал, что она у него непременно появится, причем до окончания школы. Для него это был вопрос принципа, так как сейф служил доказательством не столько благосостояния, сколько принадлежности к волшебному миру как таковому. Четвертая причина, побудившая Тома предложить помощь, заключалась в громадном школьном архиве, где хранились данные обо все студентах, когда-либо учившихся в Хогвартсе. Большинству учеников и даже многим преподавателям до него не было никакого дела, но только не Реддлу.
Дело в том, что он уже несколько недель как искал сведения о своей семье. Том обошел вдоль и поперек Зал славы, где стояли кубки по квиддичу, кубки школы, когда-либо вручаемые лучшим ученикам, были вывешены именные медали за магические заслуги… Но нигде, ровным счетом нигде ни разу не упоминалась фамилия Реддл. Не было ее и в списке старост за последние пятьдесят лет. Посещая библиотеку, Том наткнулся на книгу «Волшебная знать. Священные двадцать восемь», в которой рассказывалось о самых древних чистокровных семьях. Пробежав глазами оглавление, Реддл с завистью обнаружил в ней фамилии многих учеников Слизерина, но не свою.
