— Пришлось вот в дорогу в коробку посадить, а то уж больно прыткая, не уследишь! — пояснил Родольфус.
— Зачем же ты взял именно жабу? — с любопытством спросил Реддл. — Взял бы сову или кота.
— Котов я не люблю, а сова мне, сам понимаешь, тоже ни к чему. С домашними я и так могу связаться, когда захочу. Но ты не распространяйся об этой вещице. А жабы с этого года в большой моде, вот и взял.
— Наверняка не один ты. Сигнус уж наверняка раздобыл себе самую огромную, — иронизировал Том.
— Это вряд ли! Он, знаешь ли, претендует на то, чтобы казаться оригинальным. И потому приобретет филина или дорогую сову редкой породы. Полярную, например, — что до Тома, то его не прельщали ни совы, ни кошки, ни жабы — ни одно из тех животных, которых, согласно письму из Хогвартса, можно было взять с собой в школу. Посещая Косой переулок, мальчик видел, как там продавали разных волшебных животных, но среди них не было ни одной змеи. И тогда он догадался, что далеко не каждый чародей может найти с ними общий язык. Да и в Хогвартс их, судя по всему, брать нельзя. А жаль!
========== Глава 13. Распределяющая шляпа ==========
— Первокурсники, сюда! — послышался женский голос. Все первогодки немедленно поспешили на этот зов, и их взорам предстала пожилая дама в синей мантии и такого же цвета остроконечном колпаке. Глаза женщины были похожи на два ярких сапфира. Она хоть и была уже в летах, но назвать ее старой никто бы не решился. Держалась дама очень прямо и с достоинством, а каждое ее движение и манеры были исполнены какой-то величавой грации.
— Следуйте за мной. Не отстаем! — сказала она и повела будущих учеников за собой. Вскоре ребята оказались около большого темного озера, а на другом берегу на скале возвышался огромный замок с высокими башнями. Он был залит светом луны и вместе с ней отражался в зеркальной глади вод. К берегу тем временем подплывали маленькие лодочки.
— По четыре человека в каждую! Не больше! — проговорила дама и тщательно проследила, как дети расселись по этим суденышкам, а затем сама села в отдельную лодку. Мало-помалу дети достигли замка и поплыли прямо под каменный свод. Через минуту все оказались в большой подземной комнате, лодки остановились, уперевшись днищами в каменный пол, и ребята поспешно вышли из них. Большая деревянная дверь распахнулась, и в зал вошел профессор Дамблдор.
— Добрый вечер! — любезно поприветствовал он всех присутствующих
— Здравствуйте, сэр! — почтительно ответила волшебница.
— Профессор Вилкост, как я полагаю, все первокурсники уже прибыли?
— Совершенно верно, профессор Дамблдор.
— В таком случае, дорогая Галатея, не стану больше удерживать вас. Благодарю, что встретили учеников.
— Не стоит, сэр. Это одна из обязанностей любого преподавателя, - с этими словами Галатея Вилкост направилась к выходу и скрылась за дверью.
Профессор Дамблдор дружелюбно взглянул на детей своими голубыми глазами.
— Рад приветствовать вас в Хогвартсе, дорогие первокурсники! Совсем скоро вам предстоит очень важная процедура — распределение на один из четырех факультетов. Именно он и станет на ближайшие семь лет вашим вторым домом и семьей. У каждого факультета своя древняя история, из каждого вышло немало выдающихся волшебников и волшебниц. За успехи в обучении вы будете получать призовые очки, а за нарушения школьных правил и распорядка вы будете их терять. Тот факультет, который по итогам года наберет наибольшее количество очков, получит кубок школы. И пусть всем вам и каждому в отдельности улыбнется удача.
После того как профессор Дамблдор закончил свою маленькую речь, на лицах некоторых из ребят появилось напряжение. Пока учитель вел их вверх по лестнице, а потом по длинному коридору, кое-кто из них стал тревожно перешептываться.
— А как вообще проходит распределение, Амос? — спросил Эрик Клэйдон у высокого мальчика с русыми вьющимися волосами.
— Право, не знаю! — отвечал тот. — Может быть потребуется пройти какое-нибудь испытание?
— Если честно, то я очень волнуюсь. Пожалуй, спрошу об этом у профессора Дамблдора. Он, похоже, не слишком уж строгий.
Другие будущие ученики, слыша все это, только с ухмылкой переглядывались и словно бы смеялись над неосведомленностью этих ребят, которым к тому же не хватает ума ее спрятать. Конечно, те, кто родился и вырос в волшебном мире, прекрасно знали от родителей или от старших братьев и сестер, что в процедуре распределения нет ничего страшного. Однако и Том Реддл, выросший среди маглов, был тоже осведомлен о том, как она проходит. Потому и ухмылялся вместе со всеми. Тут раздался голос Родольфуса, обращавшегося к двум маглорожденным волшебникам. Том сначала удивился этому, но после первых слов, сказанных мальчиком, намерения его прояснились для Реддла.
— Ребята, — сказал он, придавая лицу как можно более серьезное выражение. — Распределение и в самом деле весьма трудная вещь. Предстоит пройти разные испытания, может быть, даже сражаться с троллем.
Эрик и Амос побледнели, хотя и не знали, что за тролли живут в волшебном мире. Однако это незнание и было источником страха. Они даже не замечали ехидных улыбок некоторых детей и напрочь позабыли расспросить обо всем профессора Дамблдора, пытаясь догадаться, что сейчас будет, и вспоминая все, что прочли в школьных учебниках.
Наконец, все оказались у входа в зал, настолько большой, что он вполне мог бы сойти за футбольное поле. Высокие своды его потолка опирались на четыре массивные колонны. Сам же потолок был поистине волшебным. Сейчас он казался темно-синим, и при этом усыпан звездами, потому что снаружи был уже глубокий вечер. Но Том знал, что наутро он станет лазурным и окрасится в цвет зари. Обо всем этом было написано в «Истории Хогвартса».
В зале стояли четыре разных стола, накрытых красной, зеленой, синей и желтой скатертями. За ними уже сидели все ученики за исключением первокурсников. Отдельный стол был у преподавателей, которые, кроме профессора Дамблдора, уже заняли свои места. Надо сказать, что Реддлу именно стол со скатертью цвета благородного изумруда казался самым притягательным. Он уже видел себя в числе учеников Слизерина.
Наконец, профессор Дамблдор наколдовал табурет и достал из своей бордовой мантии свиток пергамента и старую, очень потертую, всю в заплатах высокую остроконечную шляпу. Такую даже в приюте миссис Коул вряд ли кто согласился бы надеть. Но тут неожиданно шляпа дернулась, складки на ней раздвинулись, как отрытый рот, и она запела.
«Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
Быть может, вас ждет Гриффиндор,
Славный тем, что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж благородны они.
А может быть, Пуффендуй ваша судьба,
Та, где никто не боится труда,
Где преданны все и верны,
И терпенья с упорством полны.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш — за стол Когтевран.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы,
Пусть и безрука я, увы,
Но горжусь я собой».
Когда шляпа закончила петь, то профессор Дамблдор, развернув пергамент, сказал: — Кого я назову, пусть выходит вперед и садится на табурет. Как только ученик примерит волшебную шляпу, то она определит его в тот или иной факультет. Итак… Эйвери, Элла.
