ты явился ко мне, ведь о появлении Поттера в Хогвартсе мне уже известно: Кэрроу вызвали меня в школу. У тебя должна быть веская причина, не так ли?
- Мой лорд, все так и есть. Как только стало известно, что Поттер явился в Хогвартс, то все преподаватели и даже старшие ученики как с цепи сорвались. Когда я почувствовал жжение в метке, то сразу же направился в башню Когтеврана, где день и ночь дежурили, сменяя друг друга, Алекто и Амикус.
Мне своими глазами довелось видеть, как к ним применили Империус и Круциатус, когда я как раз шел по коридору ко входу в гостиную Когтеврана. А сам я едва ноги унес. Если бы вы, милорд, предусмотрительно не обучили меня полетам без метлы, то ваш покорный слуга здесь бы сейчас не стоял. Мне удалось удрать, только вылетев в окно.
В самом деле, когда Снегг блестяще выполнил поручение своего хозяина, убив директора Дамблдора, то Волдеморт не только сделал его своей правой рукой, но и решил, что зельевару пригодится умение летать. Беллатриса тоже попросила об этом, но вызвала лишь раздражение Темного Лорда, который сказал, что она уже
достаточно полетала, намекая на ту злополучную неудачную ловлю Поттера. Однако потом колдун немного смягчился, заверив ведьму, что после окончательной победы Темной Леди будет просто необходимо научиться летать без каких-либо приспособлений.
- Империус и Круциатус, говоришь. Да, Северус? – растягивая слова, прошипел Волдеморт. – И кто же, позволь спросить, этот умелец? Откуда он в Хогвартсе выискался?
- Минерва Макгоннагал сковала Империусом Амикуса, забрала у него и у Алекто волшебные палочки, связала обоих. А Поттер вообще применил к Амикусу Круциатус.
- Минерва Макгоннагал, - усмехнулся Волдеморт. – Эта драная кошка у меня еще получит. С шестого курса терпеть ее не могу. А Поттер умнеет на глазах: в Гринготтсе – Империус, в Хогвартсе – Круциатус. Нетрудно догадаться, для кого он приберег свою первую Аваду Кедавру.
- Повелитель, - заговорила, наконец, все это время почтительно молчавшая Беллатриса. – Что этот щенок может понимать в Непростительных проклятьях? Тогда в Министерстве он не смог правильно применить ко мне Круцитатус.
- Но, Белла, ведь ты же сама преподала ему урок, который он, похоже, неплохо усвоил. Помнится, тебе в свое время понадобилось несколько больше времени, чтобы понять принцип действия Непростительных проклятий. Он давно уже не щенок.
- Милорд, какие будут ваши указания? – спросил Снегг.
- Отправляйся на опушку Запретного леса, Северус, куда можно трансгрессировать, собери Ближний круг и тех, кто поблизости. Мы с Беллатрисой
тоже скоро там будем. Только пока ни слова о том, что я открыл тебе. Впрочем,
ты всегда умел держать язык за зубами.
- Как вам будет угодно, милорд. Буду нем как рыба. – И зельевар трансгрессировал.
Едва он скрылся, как Волдеморт пристально посмотрел на замершую под его взглядом Беллатрису.
- Идем, Белла! – попросил он, и в его глухом голосе чародейка уловила волнение. Она достала волшебную палочку с явным намерением
трансгрессировать, но Темный Лорд остановил ее, мягко взяв за локоть, потом подхватил на руки и полетел к окну их спальни.
- Чуть позже, Белла! – прошептал он ей на ухо.
Вся волшебная Британия пребывала в неописуемом волнении в ожидании решительной схватки, приковав свое внимание к Хогвартсу, где у стен этой древней школы колдовства вот-вот должна была перевернуться страница истории. Пожиратели Смерти, вызванные Северусом Снеггом, один за другим трансгрессировали на опушку
Запретного леса. В самом Хогвартсе преподаватели и оказавшиеся в школе
мракоборцы наводили защитные чары и спешно готовились к обороне. Гарри Поттер в башне Когтеврана искал Серую Даму, чтобы расспросить ее о диадеме-крестраже. И ни одной живой душе даже во сне бы не пригрезилось, что Волдеморт, жестокий и беспощадный, самый жуткий темный маг в истории, давно уже позабывший о жалости
и сострадании, тот, чье имя внушало смертный страх практически всему волшебному миру и заставляло леденеть сердца от ужаса, Тот-кого-нельзя-называть, в это самое время склоняет свою безмерно горделивую, словно у сатаны, голову перед презираемым им прежде чувством, добровольно отдаваясь на милость любви, перед
властью которой оказался бессильным даже сам Темный Лорд. Ни война, ни даже Гарри Поттер сейчас ни капли не занимали его. Беллатриса, и только она была в его мыслях и в сердце, где едва тлеющая доселе искра каким-то невообразимым чудом породила целый костер. Прекрасный и невероятно короткий миг! Именно сейчас суждено было Волдеморту единственный раз в жизни шептать своей избраннице слова любви, испив из кубка блаженства настоящее счастье.
========== Глава 134. Любовь и кровь. Часть 2 ==========
Просторная спальня утонула в молчании, а Волдеморт и Беллатриса, лежа в обнимку, медленно возвращались из плавания по морю счастья. Никогда еще Темный Лорд не ощущал себя так, словно на седьмом небе, куда его вознесло запоздалое осознание своей любви к Беллатрисе. Сейчас колдун был уверен в себе и в своем успехе как никогда раньше, но ведь и в ту памятную ночь Хэллуина ему тоже было невдомек, что его ждет. А между тем приближалось неизбежное наказания за все совершенные злодеяния: ни Волдеморту, ни Беллатрисе уже не суждено было наслаждаться обретенным счастьем, дано было лишь чуть пригубить его только для того, чтобы испытать горечь потери.
Что до ведьмы, то все эти минуты, которые она была со своим милордом единым целым, из ее темно-карих глаз текли слезы. Еще вчера Беллатриса даже в самых смелых мечтах и в самых прекрасных снах не могла вообразить, будто Волдеморт полюбит ее, да еще открыто признается в этом. Но к ощущениям безграничного счастья примешалось и горькое отчаяние. Ведьма и верила Волдеморту, видела, что он искренен в своих словах и намерениях… Но в то же время каким-то шестым чувством, как и в далекую ночь Хеллуина она знала, что больше ей уже не доведется снова ощутить поцелуи, которыми Волдеморт осыпал ее, а руки любимого и любящего человека обнимают ее в последний раз. Потому Белла хотела запомнить каждую долю мгновения всего, что происходило, и на страсть Темного Лорда отвечала со всем пылом, на который была способна.
Приходя в себя, колдун уже снова думал о предстоящей схватке с Поттером… Но среди обычных мыслей об угрозе со стороны мальчишки затесалась одна совсем уж крамольная и невероятная: просто незаметно проникнуть в Хогвартс, тайно забрать хранящийся в школе крестраж и вернуться опять сюда, к Белле, в ее объятия, и больше ни о чем не думать. Но тут же маг вспомнил, что Поттер узнал его сокровенную тайну, и теперь уже мальчишка не оставит его в покое. Пути назад к отступлению не было, а впереди — решающая схватка.
Волдеморт нехотя встал и надел мантию, и Беллатриса последовала его примеру.
— Я не хочу, чтобы ты сегодня сражалась, — тихо прошипел Волдеморт, взяв волшебницу за руку.
— Не буду, повелитель, если вы прикажете. Но я бы хотела попросить вас: позвольте мне только поквитаться за все с моей лжеплемянницей Нимфадорой Тонкс и этим оборотнем Римусом Люпином. После того, как она ранила Родольфуса, у меня просто руки чешутся от желания прикончить ее вместе с муженьком. Вы ведь и сами хотели того же, милорд! — с воодушевлением проговорила ведьма, а в глазах у нее загорелись хищные огни.
— Хорошо, только будь осторожна, а покончив с ней, сразу же возвращайся в лес.
— Да, милорд.
— Возьми тисовую палочку. Пришло время. Ты ведь не потеряешь ее, правда?
— Повелитель, — благоговейно отозвалась Беллатриса, поднеся руку Темного Лорда к губам. — Ее вырвут у меня из рук только вместе с душой из тела.
При этих словах Волдеморт с силой сжал одну руку в кулак, а другой — ладонь чародейки так, что у нее чуть не захрустели кости. По холодному змееподобному лицу мага прошла судорога.
